Неточные совпадения
«Нехорошо говорю! — думал он, — любовь
и дружба не вечны? не смеется ли надо мною дядюшка? Неужели здесь такой порядок? Что же Софье
и нравилось во мне особенно, как не дар
слова? А любовь ее неужели не вечна?..
И неужели здесь в самом
деле не ужинают?»
— Ну, в твоих пяти
словах все есть, чего в жизни не бывает или не должно быть. С каким восторгом твоя тетка бросилась бы тебе на шею! В самом
деле, тут
и истинные друзья, тогда как есть просто друзья,
и чаша, тогда как пьют из бокалов или стаканов,
и объятия при разлуке, когда нет разлуки. Ох, Александр!
Адуев достиг апогея своего счастия. Ему нечего было более желать. Служба, журнальные труды — все забыто, заброшено. Его уж обошли местом: он едва приметил это,
и то потому, что напомнил дядя. Петр Иваныч советовал бросить пустяки, но Александр при
слове «пустяки» пожимал плечами, с сожалением улыбался
и молчал. Дядя, увидя бесполезность своих представлений, тоже пожал плечами, улыбнулся с сожалением
и замолчал, промолвив только: «Как хочешь, это твое
дело, только смотри презренного металла не проси».
— Да почти каждый
день, а иногда по два раза в один
день; такой добрый, так полюбил нас… Ну вот, говорит Наденька: «Есть хочу да
и только! пора за стол». — «А как Александр Федорыч, говорю я, будет?..» — «Не будет, говорит она, хотите пари, что не будет? нечего ждать…» — Любецкая резала Александра этими
словами, как ножом.
И в этот
день, когда граф уже ушел, Александр старался улучить минуту, чтобы поговорить с Наденькой наедине. Чего он не делал? Взял книгу, которою она, бывало, вызывала его в сад от матери, показал ей
и пошел к берегу, думая: вот сейчас прибежит. Ждал, ждал — нейдет. Он воротился в комнату. Она сама читала книгу
и не взглянула на него. Он сел подле нее. Она не поднимала глаз, потом спросила бегло, мимоходом, занимается ли он литературой, не вышло ли чего-нибудь нового? О прошлом ни
слова.
При этих неожиданных
словах Александр встряхнул головой, как будто его ранили,
и устремил полный упрека взгляд на тетку. Она тоже не ожидала такого крутого приступа к
делу и сначала опустила голову на работу, потом также с упреком поглядела на мужа; но он был под двойной эгидою пищеварения
и дремоты
и оттого не почувствовал рикошета этих взглядов.
— Измена в любви, какое-то грубое, холодное забвение в дружбе… Да
и вообще противно, гадко смотреть на людей, жить с ними! Все их мысли,
слова,
дела — все зиждется на песке. Сегодня бегут к одной цели, спешат, сбивают друг друга с ног, делают подлости, льстят, унижаются, строят козни, а завтра —
и забыли о вчерашнем
и бегут за другим. Сегодня восхищаются одним, завтра ругают; сегодня горячи, нежны, завтра холодны… нет! как посмотришь — страшна, противна жизнь! А люди!..
Говоря этим высоким слогом,
слово за
слово, он добрался наконец до
слова: супружество. Юлия вздрогнула, потом заплакала. Она подала ему руку с чувством невыразимой нежности
и признательности,
и они оба оживились, оба вдруг заговорили. Положено было Александру поговорить с теткой
и просить ее содействия в этом мудреном
деле.
Однажды бурмистр из дальней вотчины, Антон Васильев, окончив барыне Арине Петровне Головлевой доклад о своей поездке в Москву для сбора оброков с проживающих по паспортам крестьян и уже получив от нее разрешение идти в людскую, вдруг как-то таинственно замялся на месте, словно бы за ним было еще какое-то
слово и дело, о котором он и решался и не решался доложить.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь
и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался
словах…
И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени
и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
И русскую
деву влекли на позор, // Свирепствовал бич без боязни, //
И ужас народа при
слове «набор» // Подобен был ужасу казни?
— Даю вам
слово верное: // Коли вы
дело спросите, // Без смеху
и без хитрости, // По правде
и по разуму, // Как должно отвечать. // Аминь!.. —
Тут только понял Грустилов, в чем
дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то
слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар
и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Стало быть, все
дело заключалось в недоразумении,
и это оказывается тем достовернее, что глуповцы даже
и до сего
дня не могут разъяснить значение
слова"академия", хотя его-то именно
и напечатал Бородавкин крупным шрифтом (см. в полном собрании прокламаций № 1089).