Неточные совпадения
Там царствует бесконечно разнообразный расчет: расчет роскоши, расчет честолюбия, расчет зависти, редко — самолюбия и никогда —
сердца, то есть чувства. Красавицы приносят все в жертву расчету: самую
страсть, если постигает их
страсть, даже темперамент, когда потребует того роль, выгода положения.
— Ты вовсе не кокетка: хоть бы ты подала надежду, сказала бы, что упорная
страсть может растопить лед, и со временем взаимность прокрадется в
сердце…
И в то же время, среди этой борьбы,
сердце у него замирало от предчувствия
страсти: он вздрагивал от роскоши грядущих ощущений, с любовью прислушивался к отдаленному рокотанью грома и все думал, как бы хорошо разыгралась
страсть в душе, каким бы огнем очистила застой жизни и каким благотворным дождем напоила бы это засохшее поле, все это былие, которым поросло его существование.
— Ей-богу, не знаю: если это игра, так она похожа на ту, когда человек ставит последний грош на карту, а другой рукой щупает пистолет в кармане. Дай руку, тронь
сердце, пульс и скажи, как называется эта игра? Хочешь прекратить пытку: скажи всю правду — и
страсти нет, я покоен, буду сам смеяться с тобой и уезжаю завтра же. Я шел, чтоб сказать тебе это…
«Вот
страсти хотел, — размышлял Райский, — напрашивался на нее, а не знаю,
страсть ли это! Я ощупываю себя: есть ли
страсть, как будто хочу узнать, целы ли у меня ребра или нет ли какого-нибудь вывиха? Вон и
сердце не стучит! Видно, я сам не способен испытывать
страсть!»
Пусть бы пришли сюда знатоки и толкователи так называемых тайн
сердца и
страстей и выложили бы тут свои понятия и философию, добытую с досок Михайловского театра.
«Слезами и
сердцем, а не пером благодарю вас, милый, милый брат, — получил он ответ с той стороны, — не мне награждать за это: небо наградит за меня! Моя благодарность — пожатие руки и долгий, долгий взгляд признательности! Как обрадовался вашим подаркам бедный изгнанник! он все „смеется“ с радости и оделся в обновки. А из денег сейчас же заплатил за три месяца долгу хозяйке и отдал за месяц вперед. И только на три рубля осмелился купить сигар, которыми не лакомился давно, а это — его
страсть…»
Он, с биением
сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и шума
страстей, подземную тихую работу в своем человеческом существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом громче и громче, к трудной и нескончаемой работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
— По крайней мере о себе я вправе спросить, зачем я тебе? Ты не можешь не видеть, как я весь истерзан и
страстью, и этим градом ударов
сердцу, самолюбию…
И то слышался ему последний стон безвыходно замершего в
страсти сердца, то радость воли и духа, разбившего цепи свои и устремившегося светло и свободно в неисходимое море невозбранной любви; то слышалась первая клятва любовницы с благоуханным стыдом за первую краску в лице, с молениями, со слезами, с таинственным, робким шепотом; то желание вакханки, гордое и радостное силой своей, без покрова, без тайны, с сверкающим смехом обводящее кругом опьяневшие очи…
Неточные совпадения
Как быть! кисейный рукав слабая защита, и электрическая искра пробежала из моей руки в ее руку; все почти
страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают ее
сердце к принятию священного огня, а все-таки первое прикосновение решает дело.
Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности
сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря.
У меня врожденная
страсть противоречить; целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий
сердцу или рассудку.
Как он умел казаться новым, // Шутя невинность изумлять, // Пугать отчаяньем готовым, // Приятной лестью забавлять, // Ловить минуту умиленья, // Невинных лет предубежденья // Умом и
страстью побеждать, // Невольной ласки ожидать, // Молить и требовать признанья, // Подслушать
сердца первый звук, // Преследовать любовь и вдруг // Добиться тайного свиданья… // И после ей наедине // Давать уроки в тишине!
Дай оглянусь. Простите ж, сени, // Где дни мои текли в глуши, // Исполнены
страстей и лени // И снов задумчивой души. // А ты, младое вдохновенье, // Волнуй мое воображенье, // Дремоту
сердца оживляй, // В мой угол чаще прилетай, // Не дай остыть душе поэта, // Ожесточиться, очерстветь // И наконец окаменеть // В мертвящем упоенье света, // В сем омуте, где с вами я // Купаюсь, милые друзья!