Неточные совпадения
Наконец вот выставка. Он из
угла смотрит на свою картину, но ее не видать, перед ней толпа, там произносят его имя. Кто-то изменил ему, назвал его, и толпа
от картины обратилась
к нему.
Умер у бабы сын, мать отстала
от работы, сидела в
углу как убитая, Марфенька каждый день ходила
к ней и сидела часа по два, глядя на нее, и приходила домой с распухшими
от слез глазами.
Потом неизменно скромный и вежливый Тит Никоныч, тоже во фраке, со взглядом обожания
к бабушке, с улыбкой ко всем; священник, в шелковой рясе и с вышитым широким поясом, советники палаты, гарнизонный полковник, толстый, коротенький, с налившимся кровью лицом и глазами, так что, глядя на него, делалось «за человека страшно»; две-три барыни из города, несколько шепчущихся в
углу молодых чиновников и несколько неподросших девиц, знакомых Марфеньки, робко смотрящих, крепко жмущих друг у друга красные, вспотевшие
от робости руки и беспрестанно краснеющих.
Он отворачивался
от нее, старался заговорить о Леонтье, о его занятиях, ходил из
угла в
угол и десять раз подходил
к двери, чтоб уйти, но чувствовал, что это не легко сделать.
Неточные совпадения
Место тяги было недалеко над речкой в мелком осиннике. Подъехав
к лесу, Левин слез и провел Облонского на
угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся
от снега. Сам он вернулся на другой край
к двойняшке-березе и, прислонив ружье
к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
Площадка, на которой мы должны были драться, изображала почти правильный треугольник.
От выдавшегося
угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить неприятельский огонь, станет на самом
углу; спиною
к пропасти; если он не будет убит, то противники поменяются местами.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ;
к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец,
от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный
угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет
от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже
к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом
углу она остановилась почти без сил; ее ноги подкашивались, дыхание срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя
от страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась. Временами то крыша, то забор скрывали
от нее алые паруса; тогда, боясь, не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова увидев корабль, останавливалась облегченно вздохнуть.
На этот раз ему удалось добраться почти
к руке девушки, державшей
угол страницы; здесь он застрял на слове «смотри», с сомнением остановился, ожидая нового шквала, и действительно едва избег неприятности, так как Ассоль уже воскликнула: «Опять жучишка… дурак!..» — и хотела решительно сдуть гостя в траву, но вдруг случайный переход взгляда
от одной крыши
к другой открыл ей на синей морской щели уличного пространства белый корабль с алыми парусами.