Что ему было до того, что он теперь по
слову царя отверженный между людьми, что каждый безнаказанно может убить его. За себя постоит он против всякого, постоит и защитит теперь и свою ненаглядную Аленушку.
Неточные совпадения
— Ну, это погодишь… ее я не отдам, да и меча не брошу… Коли своих бил этим мечом — пусть судит меня
царь! Если скажет он, что губят народ по его указу — поверю… А тебе, Григорий Лукьянович, не верю! Погиб я тогда, не спорю и защищаться не хочу… Да и не жизнь мне, коли в
словах твоих хоть доля правды.
— Удалось мне, державный, захватить до десятка баб ведуний, — докладывал он
царю, — всячески склонял я их к признанию, священников заставлял их отчитывать, святою водою кропить… не поддаются чары дьявольские… упорствуют, проклятые,
слова не добьешься от них… А может и духовные тоже осетены, так молитва их и не действует… Разве только лично ты, государь, поборешь
словом да светлым взглядом твоим силу дьявольскую… — заключил хитрый доносчик.
Царь, удрученный результатом допроса ведуний, воочию разрушившим его горделивую мечту о том, что он, представитель власти от Бога, в торжественные минуты праведного суда, могучим
словом своим, как глаголом божества, разрушающим чары, может дать силу воле разорвать узы языка, связанные нечистым, теперь пришел в уме своем к другому роковому для него решению, что «
царь тоже человек и смертный», и эта мысль погрузила его душу в состояние тяжелого нравственного страданья.
Так ли истолковал он повторенное лишавшимся чувств
царем его
слово?
Ожидание продолжалось уже очень долго, и иные стали сомневаться, сдержит ли дерзкий храбрец свое
слово и явится ли сам перед ясные очи грозного
царя.
Слова Семена Ивановича Карасева запали глубоко в душу Иоанна. Он приказал прекратить следствие по изменному делу. Опричники были собраны и усажены в слободах, назначенных для их постоя.
Царь на другой же день призвал к себе Бориса Годунова.
Слова милости еще звучали в ушах не бывших в состоянии придти в себя горожан, а
царь и царевич со свитою уже скрылись из виду.
Потом в народе говорили, что будто царь, [Вместо
слова царь — в письме буква Ц.] скучая в Николаеве, говорит: «Дай потешу народ мой, сменю К.».
— Не убежал, Федор Алексеич, а увели меня насильно. Давши
слово царю, я сам бы не ушел, и теперь опять отдаюсь на его волю.
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без
царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Что ежели, сестрица, // При красоте такой, и петь ты мастерица, // Ведь ты б у нас была царь-птица!» // Вещуньина с похвал вскружилась голова, // От радости в зобу дыханье спёрло, — // И на приветливы Лисицыны
слова // Ворона каркнула во всё воронье горло: // Сыр выпал — с ним была плутовка такова.
Самгин вдруг вспомнил
слова историка Козлова о том, что
царь должен будет жестоко показать всю силу своей власти.
«Очевидно, считает себя талантливым и обижен невниманием
царя», — подумал Самгин; этот человек после
слов о карликовых людях не понравился ему.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и глядя в угол, он представлял себе торжественную картину: солнечный день, голубое небо, на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а на балконе дворца, плечо с плечом, голубой
царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые
слова примирения.