Неточные совпадения
Несмотря на то что
в описываемое нами
время — а именно
в ноябре 1758 года — не было ни юрких репортеров, ни ловких интервьюеров, ни уличных газетных листов, подхватывающих каждое сенсационное происшествие и трубящих о нем на тысячу ладов, слух о загадочной смерти молодой красавицы княжны, при необычайной, полной таинственности обстановке, пронесся, повторяем, с быстротою электричества, о котором тогда имели очень смутное понятие, не только по великосветским гостиным Петербурга, принадлежавшим к той высшей придворной сфере,
в которой вращалась покойная, но даже по отдаленным окраинам тогдашнего Петербурга, обитатели которых узнали имя княжны только по поводу ее более чем странной кончины.
Накануне дня рокового происшествия
в загородном доме княгини Полторацкой
в городском театре, находившемся
в то
время у Летнего сада (
в Петербурге
в описываемую нами эпоху театров было два — другой, переделанный из манежа герцога Курляндского, находился у Казанской церкви), шла бывшая тогда репертуарной и собиравшая массу публики трагедия Сумарокова — «Хорев».
Почти такой же одинокой и забытой,
в описываемое нами
время, придворными сферами, как и Якобина Менгден, жила
в своем дворце на Царицыном лугу, где
в настоящее
время помещаются Павловские казармы, цесаревна Елизавета Петровна.
Доверенное лицо и управляющий
в описываемое нами
время небольшим двором цесаревны и ее имением, Алексей Григорьевич Разумовский был далеко не знатного происхождения.
В начале прошлого столетия
в Черниговской губернии, Козелецкого повета,
в деревне Лемешах, на девятой версте по старому тракту от Козельца
в Чернигов, жил регистровый казак «киевского Вышгорода-Козельца полка Григорий Яковлевич Розум».
Что был за человек Григорий Яковлевич Розум, долго ли жил и чем занимался
в свободное от походов
время — неизвестно. Несомненно только, что
в описываемое нами
время в живых его уже не было. У Натальи Демьяновны было три сына: Данила, Алексей и Кирилла и три дочери: Агафья, Анна и Вера.
Общее ликование, повторяем, было
в Петербурге. Да и немудрено, так как разгар национального чувства, овладевшего русскими
в описываемое нами
время, дошел до своего апогея. Русские люди видели, что наверху при падении одного немца возникал другой, а дела все ухудшались. Про верховных иностранцев и их деяния
в народе ходили чудовищные слухи. Народ говорил, указывая на окна дворца цесаревны...
Возвеличенный необычайно и на пути к еще большему величию, пожалованный графством, Алексей Григорьевич Разумовский чувствовал, как мало подготовлен он к своему положению и как необходимо было ему окружить себя людьми, которые могли бы выводить его из той затруднительной обстановки,
в которую уже и
в описываемое нами нехитрое и невзыскательное
время беспрестанно ставило его совершенное отсутствие всякого образования.
В описываемое нами
время, когда труднее, чем когда-либо, было управление делами государственными, Бестужев должен был непрерывно бороться с сильными противниками, на каждом шагу наталкиваться на подкопы и интриги и видеть, как сокрушалось под меткими ударами врагов здание его политики, с таким трудом возведенное.
Граф Шувалов своей нестерпимой гордостью успел нажить себе много недоброжелателей, потому всякий охотно смеялся и передавал знакомым колкости великой княгини. Кроме того, Екатерина более чем когда-нибудь ласкала Разумовских и этим досаждала Шуваловым, так как последние были
в описываемое нами
время открытыми врагами графа Алексея и Кирилла Григорьевичей. Императрица все продолжала хворать. Царедворцы ясно видели, что едва ли можно надеяться на ее выздоровление.
В описываемое нами
время в окрестности разнесся слух, что
в Луговое ожидается молодой хозяин, князь Сергей Сергеевич Луговой, единственный носитель имени и обладатель богатств своих предков. Стоустая молва говорила о князе, как будто бы его уже все видели и с ним говорили. Описывали его наружность, манеры, характер, привычки и тому подобное.
Между тем при таком решении княгини Людмила рисковала «остаться
в девках», выражаясь грубым языком
описываемого нами
времени.
По селу она прослыла «знахаркой», и к этому, как и до сих пор бывает
в захолустных деревнях и как
в описываемое нами
время было повсюду
в России, присоединялось подозрение
в колдовстве.
Молодость и вольнодумство во все
времена идут рука об руку, а
в описываемое нами
время в столичную жизнь вместе с французским влиянием последнее стало приливать с особенной силой. Князь Луговой не избег этого влияния. Если он не был
в глубине своей души вольнодумцем, то старался хотя показаться им. Это-то старание и побудило его усомниться перед княжной
в семейной легенде.
Из документов
описываемого нами
времени видно, что императрица не пропускала ни одной службы, становилась на клиросе, вместе с певчими, и
в дни постные содержала строжайший пост.
Не отличаясь грамотностью, петербургское духовенство
описываемого нами
времени отличалось ужасной грубостью нравов.
В среде его то и дело слышалась брань, частые ссоры между собою и даже с прихожанами
в церквах. Впрочем, на главы виновных сыпались и тяжкие кары.
Самое Царское Село не переставало,
в описываемое нами
время, украшаться новыми постройками.
Внимание всех
в описываемое нами
время было обращено на так называемый «молодой двор», то есть на великого князя Петра Федоровича и великую княгиню Екатерину Алексеевну вообще и на их отношения между собою
в частности.
К
описываемому нами
времени уже выяснялось блестящее будущее. Петр терял уважение окружающих и возбуждал к себе недоверие русских; даже враги Екатерины не знали, как отделаться от него. Великая княгиня была лишена даже материнского утешения. Когда у нее
в 1754 году родился сын Павел, Елизавета Петровна тотчас же унесла ребенка
в свои покои и редко показывала его ей.
В описываемое же нами
время, как мы уже говорили, левый берег Фонтанки не входил еще
в состав города и считался предместьем. Это, впрочем, соответствовало желанию осиротевшей княжны, просившей Сергея Семеновича приобрести ей дом непременно на окраине.
На одной из таких дорог, шедшей от реки Фонтанки мимо леса, где уже кончалось Московское предместье и начиналось Лифляндское,
в описываемое нами
время очень мало заселенное и представлявшее из себя редкие группы хибарок, хижин и избушек, стоял сколоченный из досок балаган с двумя маленькими оконцами по фасаду и дверью посреди них, над которой была воткнута покрытая снегом елка.
Прозвище «странная княжна» Людмила Васильевна уже успела, несмотря на свою затворническую, благодаря трауру, жизнь, получить
в гостиных высшего петербургского света, обладающего, да и
в описываемое нами
время обладавшего способностью знать все подробности самой интимной жизни интересующего его лица.
Так говорила 24 декабря 1761 года, ходя по улицам Петербурга, известная
в описываемое нами
время юродивая Ксения, могила которой на Смоленском кладбище до сих пор пользуется особенным уважением у народа.
Неточные совпадения
Одну из таких тяжких исторических эпох, вероятно, переживал Глупов
в описываемое летописцем
время.
В то
время, когда происходило
описываемое событие, на пограничных местах не было еще никаких таможенных чиновников и объездчиков, этой страшной грозы предприимчивых людей, и потому всякий мог везти, что ему вздумалось.
Кирила Петрович выписал из Москвы для своего маленького Саши француза-учителя, который и прибыл
в Покровское во
время происшествий, нами теперь
описываемых.
В то
время больших домов, с несколькими квартирами,
в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь
в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва,
в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что
в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы,
описываемой мною).
Думаю, что многие из моих сверстников, вышедших из рядов оседлого дворянства (
в отличие от дворянства служебного, кочующего) и видевших
описываемые времена, найдут
в моем рассказе черты и образы, от которых на них повеет чем-то знакомым.