— Бог свидетель, как я плакала тогда, по приезде вашем в Россию, вы
были при смерти, больны; а вы почти не хотели мне кланяться как следует — вы считали себя умнее всех, вмешивались в мои дела, которые вас не касались; я бы не посмела этого делать при императрице Анне. Как, например, смели вы посылать приказания фельдмаршалу Апраксину?
Неточные совпадения
Несмотря на то что в описываемое нами время — а именно в ноябре 1758 года — не
было ни юрких репортеров, ни ловких интервьюеров, ни уличных газетных листов, подхватывающих каждое сенсационное происшествие и трубящих о нем на тысячу ладов, слух о загадочной
смерти молодой красавицы княжны,
при необычайной, полной таинственности обстановке, пронесся, повторяем, с быстротою электричества, о котором тогда имели очень смутное понятие, не только по великосветским гостиным Петербурга, принадлежавшим к той высшей придворной сфере, в которой вращалась покойная, но даже по отдаленным окраинам тогдашнего Петербурга, обитатели которых узнали имя княжны только по поводу ее более чем странной кончины.
То же предание утверждало, что в этой беседке
была навеки заперта молодая жена одного из предков князей Луговых оскорбленным мужем, заставшим ее на свидании именно в этом уединенном месте парка. Похититель княжеской чести подвергся той же участи. Рассказывали, что князь, захватив любовников на месте преступления,
при помощи дворни заковал их в кандалы и бросил в обширный княжеский подвал, находившийся под домом, объявив им, что они умрут голодной
смертью на самом месте их преступного свидания.
— Мне, батюшка, отец ничего не говорил об этом. Положим, я не присутствовал
при его
смерти. Он умер в Москве, когда я
был в Петербурге, в корпусе. Но мать умерла почти на моих руках и тоже ничего не сообщила мне об этом запрете.
Феофан
был одним из священнодействующих лиц
при кончине Петра Великого. Приготовление к
смерти императора имело особый характер. По его приказанию близ его спальни
была поставлена подвижная церковь. Государь два раза причащался святых тайн, приказав выпустить из застенков колодников. В городе и окрестностях молились во всех церквах об его выздоровлении.
Порой он решал этот вопрос утвердительно, а порой ему казалось, что эта страсть за несколько часов перед
смертью должна заключать в себе нечто волшебное — что это именно
будет апофеозом страсти. Насладиться обладанием женщины
при таких условиях можно только один раз, оно, это обладание, несомненно, пресытит, и повторение его не
будет иметь и тени сходства с этими первыми невообразимой прелести минутами.
Сердце князя Сергея Сергеевича сжалось мучительной тоской. Ему суждено
было при роковых условиях переживать
смерть своей невесты. Лучше
было бы, если бы он тогда, в Зиновьеве, узнал бы об этом. Теперь,
быть может, горечь утраты уже притупилась бы в его сердце. Судьба решила отнять у него любимую девушку — ее не существовало. Надо
было примириться с таким решением судьбы. И он бы примирился.
Вдруг, в июле месяце 1761 года, из Тамбова пришло известие, что князь Сергей Сергеевич скончался. Он
был убит ударом молнии
при выходе из часовни, находившейся в храме в Луговом и переделанной им из старой, много лет не отпиравшейся беседки. Из Тамбова сообщали даже и легенду об этой беседке и историю ее самовольного открытия покойным князем. Сделалось известно также и его завещание. Понятно, что подобного рода
смерть заставила долго говорить о себе в обществе.
При отсутствии внимательного изучения русской истории XVIII века обыкновенно повторяли, что время, прошедшее от
смерти Петра Великого до вступления на престол Екатерины II,
есть время печальное, недостаточно изученное — время, в которое на первом плане
были интриги, дворцовые перевороты, господство иноземцев.
Неточные совпадения
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель
при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового //
Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, // Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
И он вкратце повторил сам себе весь ход своей мысли за эти последние два года, начало которого
была ясная, очевидная мысль о
смерти при виде любимого безнадежно больного брата.
Алексей Александрович решил, что поедет в Петербург и увидит жену. Если ее болезнь
есть обман, то он промолчит и уедет. Если она действительно больна
при смерти и желает его видеть пред
смертью, то он простит ее, если застанет в живых, и отдаст последний долг, если приедет слишком поздно.
«
При смерти на одре привел Бог заплакать», — произнес он слабым голосом и тяжело вздохнул, услышав о Чичикове, прибавя тут же: «Эх, Павлуша! вот как переменяется человек! ведь какой
был благонравный, ничего буйного, шелк!
Вдруг получил он в самом деле // От управителя доклад, // Что дядя
при смерти в постеле // И с ним проститься
был бы рад. // Прочтя печальное посланье, // Евгений тотчас на свиданье // Стремглав по почте поскакал // И уж заранее зевал, // Приготовляясь, денег ради, // На вздохи, скуку и обман // (И тем я начал мой роман); // Но, прилетев в деревню дяди, // Его нашел уж на столе, // Как дань, готовую земле.