Неточные совпадения
Традиционного участью того времени для
русского юноши, неудачника в школе,
был юнкерский мундир, а следовательно, и дальнейшая карьера Савина определилась словами — «в юнкера»!
В то время, когда Михаил Дмитриевич говорил, Савин с интересом слушал все подробности похождения Хватовской компании, и даже — он сознавал это — с таким интересом, что Маслов
был прав, говоря, что он сейчас бы готов принять в этих похождениях живое участие. При описании Масловым прелестей театра Берга, Николай Герасимович с наслаждением думал, что в тот же вечер ближе, как можно ближе, познакомится с «рассадником
русского беспутства», как называл этот театр его приятель.
Последнее обстоятельство
было бы, впрочем, с полгоря, если бы супруг не находился почти безотлучно около своей законной половины, а ее чрезвычайно симпатичный голосок и врожденный шик, который она умела вкладывать в исполняемые ею неуклюжие, часто коробившие откровенным цинизмом ухо «
русские шансонетки»,
были источником его благосостояния. К чести супруга следует сказать, что другие стороны, кроме артистической, не входили в его определение доходности супруги.
Ей не
было и двух лет, когда ее мать,
русская красавица из хорошей фамилии, увлекшаяся французом-танцором, отцом Маргариты, и вышедшая за него замуж без дозволения родителей, уехала от него с другим избранником сердца, оставив дочь на руках отца.
Но это
было лишь первое впечатление. Восторженная радость ее мужа, которого с сыном окончательно примирило его патриотическое решение, передалось и ей — в ней проснулась
русская женщина, и она, даже с неожиданной для Герасима Сергеевича твердостью, дала свое согласие, хотя чутким женским сердцем проникла в тайные думы сына, и раз, оставшись с ним наедине, серьезно сказала ему...
Попытки
русских войск овладеть ею
были безуспешны.
8 и 18 июля
русские потерпели большие неудачи, войска
были отражены и даже должны
были отступить в беспорядке.
В некотором опьянении первым успехом под Никополем,
русские силы не
были соображены с силою противника, и корпус
был брошен на целую армию.
Только крайний пыл нападения, поставивший в тупик турецкую армию и заставивший Османа-пашу
быть излишне осторожным, спас
русские войска от еще больших потерь при преследовании.
Ночь
была темная, и приходилось ориентироваться по вспыхивающим огонькам перестрелки, которая происходила впереди деревни Гривинцы, занятой уже
русскими войсками.
В числе корреспондентов
были знаменитые Станлей и Мак-Гахан и
русские: В. И. Немирович-Данченко и присяжный поверенный Утин.
Перестрелка
русских батарей с турецкими редутами шла очень деятельно, турецкие батареи отвечали исправно, хотя и не имели орудий большого калибра, но их орудия
были дальнобойные и гранаты долетали до
русских войск.
Если бы все их снаряды разрывались, то дело
было бы плохо, но, к счастью
русских, англичане продали своим друзьям-туркам старые, залежавшиеся снаряды, которые большею частью не разрывались, а закапывались в землю.
По диспозиции начать предстояло румынам в 4 часа дня, а
русские должны
были их поддерживать.
Черноглазая двадцатитрехлетняя Настя, исполнявшая в имении Николая Герасимовича Савина должность экономки и щеголявшая нарядными платьями, действительно
была тем аппетитным кусочком, на который обыкновенно мужчины смотрят, по меткому выражению
русского народа, как коты на сало.
Высокая, стройная, той умеренной здоровой полноты, которая придает всем формам женского тела прирожденную пластику, с ярким румянцем на смуглых щеках и знойным взглядом из-под соболиных бровей, Настя
была чисто
русской красавицей, о взгляде которой
русский народ образно говорит, как о подарке рублем.
В этом итальянском городе живет много
русских, а ко времени прибытия туда Савина, там находилось несколько его петербургских знакомых, которых он хотя и давно не видал, но связи с которыми не
были нарушены.
— Отлично… Но вот что значит предчувствие… Отправлял посылку… Слышу идет поезд, дай, думаю, посмотрю, не приехал ли кто из
русских… Сколько раз бываю на вокзале, никогда этого не приходило в голову, а сегодня вдруг… и встречаю тебя… В этом
есть нечто таинственное, — говорил барон. — Ты сюда надолго?
Русских во Флоренции
была целая колония, и Николай Герасимович, отправившись вместе с Рангелями и Краевскими через несколько дней в
русскую церковь, положительно удивился, увидев ее переполненной.
Но
были и чисто
русские семейства, которые перенесли с собою во Флоренцию все свои
русские привычки: ездят на
русских рысаках, запряженных по-русски, и с
русскими бородатыми кучерами, которые неистово кричат «берегись»,
едят щи и борщ с кулебякой, приготовленные
русскими поварами, держат
русских кормилиц в кокошниках и сарафанах.
Во все время пребывания Савина в Неаполе,
пели две знакомые по Петербургу примадонны: Ферни-Жермани и
русская артистка Булычева.
Он
был сумрачен целый день и дал даже себе зарок не читать
русских газет, и старался забыть прочтенное.
Он
был в каком-то упоении от охватившего все существо его восторга и даже забыл о существовании старой графини Марифоски и о том приятном для его самолюбия сознании, что относительно последней и его, Савина, оправдалась
русская поговорка: «Нашла коса на камень».
Савину, как
русскому, и кроме того, москвичу,
было, конечно, смешно слышать все эти рассказы о
русском князе Оскорбленове.
Хотя Оскорбленов
был хам, но все же он
был русский и, кроме того, этим княжеским титулом не делал вреда никому, кроме своего собственного кармана, прожигая в Париже накопленные его ростовщиком-отцом деньги.
— Очень приятно теперь познакомиться и с вашим сиятельством… Здесь, за рубежом, все мы,
русские, должны
быть друзьями…
Жанна де Марси
была подругой и даже товаркой по театру с Декроза, подругой Оскорбленова, и в силу-то этой дружбы «
русский князь» и попал в замок де Дион.
Танцы
были остановлены, все общество образовало широкий круг, в центре которого «веселый
русский князь» продолжал с необычайной неустрашимостью выделывать замысловатые па
русской пляски.
— Нисколько, — ответила она с прелестной улыбкой, — я очень даже рада случаю, что вы пришли именно сюда, к пианино… Наверное, вы не откажетесь
спеть несколько
русских романсов, я уже в Берлине слышала некоторые из них от одного моего знакомого
русского дипломата барона Норинга, и они мне очень понравились…
Последним, преимущественно,
будет приятно узнать, сколько таится подчас сообразительности, ловкости и уменья пользоваться обстоятельствами в
русской женщине.
Это
была средних лет красивая
русская женщина, звали ее Домна Спиридоновна.
Еще ранее этих слухов о предстоящей войне, Россия, как один человек, следила за событиями на Балканском полуострове, и все симпатии
русских людей
были на стороне боровшихся за свою свободу болгар и сербов, в рядах которых сражались наши храбрые добровольцы.
Звук воинской трубы заставил затрепетать его сердце.
Были забыты личные дела,
были забыты имущественные интересы — все потонуло в одном великом деле, в одном
русском общенародном интересе, — это дело, этот интерес
была война за страждущих в иноверной неволе единоверных братьев.
На дворе
была та адская осенне-зимняя петербургская погода, в которую, по определению
русского народа, хороший хозяин не выгонит на двор собаки.
Ее чисто
русская красота, с цыганским вызывающим оттенком, стала производить на него, как и в
былые годы, впечатление, и он снова постепенно приблизил ее к себе.
Со свойственной ей
русской сметкой она поняла, что этот сидящий перед ней человек, сошедший с ума от любви к бросившей его жене в Париже, до сих пор еще не «приведен в разум», что точка его помешательства так и осталась в нем в безумной мысли, что он и любимая жена должны
быть вместе.
На другой день все ниццские газеты
были переполнены описанием прелестного вечера у Мадлен де Межен, биографиями
русских стерлядей-гигантов, выписанных в Ниццу с берегов Волги всем известным
русским барином господином Савиным.
«
Быть невежливым с женщиной — это в итальянских нравах, — писали в „Petit Nièois“, — во Франции женщина пользуется уважением и защитой, так что поведение
русского офицера господина Савина очень похвально и вполне в рыцарском французском духе».
— Прошу вас
быть повежливее, — снова крикнул Савин, — если вы не желаете
быть избиты так же, как и ваш подчиненный. Я
русский офицер и сумею за себя постоять.
В них с точностью
были прописаны не только все его проступки в Петербурге, за которые он даже подвергался административной высылке из столицы, но и то, что он находится под следствием по обвинению в тяжком уголовном преступлении — поджог своего собственнного дома, и, кроме того, получено официальное требование
русского правительства о выдаче отставного корнета Николая Герасимовича Савина, как бежавшего от
русского правосудия.
Господин Савин обвиняется в России в ужасном преступлении; по отбытии им наказания во Франции, он
будет выдан
русскому правительству, о чем состоялось уже распоряжение французских властей.
С тех пор, как Германия одержала победу над Францией, последняя поняла, что единственный дружественный ей народ в Европе —
русский, что Россия — ее единственный друг, который, не имея никаких поводов к соперничеству с ней,
будет всегда поддерживать ее против ее врагов.
Но, оставаясь
русским, он мог скорее навлечь на себя неприятность и, случись что-нибудь, ему пришлось бы обращаться к
русским консулам или в посольство, а там прежде всего спросят его, где его паспорт и откуда он
был ему выдан при выезде из России за границу.
Сенсационное известие парижских газет о выбросившемся на ходу поезда начальнике «
русских нигилистов» Савине, с повторениями подробностей об его аресте, суда над ним, выдаче
русскому правительству, а также его якобы преступной политической деятельности в России,
было конечно перепечатано
русскими газетами, самое самоубийство, как факт, а подробности, как курьез, как образец расходившейся фантазии французских прокуроров и журналистов.
Он в это время редактировал две газеты: «Мгновенье» и один из стариннейших органов
русской прессы, замечательный тем, что подписчики не отказались от него, а буквально вымерли. «Мгновенье»
была тоже запущенная газетка без подписки и обе они, попав в руки одного издателя,
были переданы для поправки Ястребову, на легкое и злое перо которого издатель возлагал большие надежды.
— Он
был арестован за буйство в Париже, отсидел три месяца в Мазасе, а так как в России он обвинялся в поджоге, по требованию
русских властей и с согласия французского правительства его препровождали на родину под конвоем, но он, видимо, предпочел смерть суду и выбросился на ходу поезда из вагона, в то время, когда поезд шел по туннелю.