Наталья Федоровна Аракчеева загостилась в Москве у фон Зееманов, встретила новый 1831 год и в конце марта этого года собралась
было в деревню, но легкое нездоровье помешало осуществлению ее плана, и она задержалась в Москве еще на месяц, а затем в Москву долетели слухи о появлении в Петербурге и его окрестностях холеры, и Антон Антонович с Лидочкой положительно не отпустили от себя графиню.
Неточные совпадения
Отставной поручик Андрей Андреевич Аракчеев отдыхал
в деревне если не на лаврах, то на пуховиках,
в хозяйство не вмешивался, любил глядеть из окна на те мало разнообразные сцены, которые может представлять двор бедной помещичьей усадьбы. У него
было три сына: Алексей, Петр и Андрей. Алексея, как первенца, любил он с особенною нежностью, пытался даже заняться его образованием, то
есть выучить его грамоте, но этот труд показался ему обременительным, и он возложил его на деревенского дьячка.
В описываемое нами время
в селе Грузине царил образцовый порядок — там сам граф входил положительно во все, и кроме того, за всеми глядел зоркий глаз графской экономки Настасьи Федоровны Минкиной. На улицах села
была необыкновенная чистота, не видно
было ни сору, ни обычного
в деревнях навозу, каждый крестьянин обязан
был следить за чистотой около своей избы, под опасением штрафа или даже более строгого наказания.
Обо всех мелочах
в жизни каждого крестьянина Аракчеев знал подробно;
в каждой
деревне было лицо, которое обязано
было являться каждое утро лично к самому графу и подробно рапортовать о случившемся
в течение суток.
Зыбин
был в каком-то восторженном состоянии духа, он болтал без умолку, рисовал планы будущего, их жизнь
в деревне, затем
в Петербурге.
—
Есть еще одно средство, — сказал он после минутного молчания, — попросись
в деревню к графу Алексею Андреевичу. Он устраивает свою усадьбу, ты ему можешь
быть во многом полезен, да и сам незаметно развлечешься, это дело
будет для тебя ново и интересно. При этом же сельская жизнь имеет очень благоприятное на нас влияние…
Причиною последней
был пронесшийся среди прислуги дома Хвостовых слух о том, что лакей соседнего дома, возвращаясь со своими господами из их подмосковной
деревни, встретил Зою Никитишну по петербургскому шоссе
в почтовой коляске,
в сопровождении какого-то мужчины.
— Нет, право, я иногда жалею, что послушалась мама. Как бы хорошо
было в деревне! А то я вас всех измучала, и деньги мы тратим…
— Мама, а не помните ли вы, как вы
были в деревне, где я рос, кажется, до шести — или семилетнего моего возраста, и, главное, были ли вы в этой деревне в самом деле когда-нибудь, или мне только как во сне мерещится, что я вас в первый раз там увидел? Я вас давно уже хотел об этом спросить, да откладывал; теперь время пришло.
Наши съезжали сегодня на здешний берег,
были в деревне у китайцев, хотели купить рыбы, но те сказали, что и настоящий и будущий улов проданы. Невесело, однако, здесь. Впрочем, давно не было весело: наш путь лежал или по английским портам, или у таких берегов, на которые выйти нельзя, как в Японии, или незачем, как здесь например.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно //
В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне
поют: «Трудись!»
— А что? запишешь
в книжечку? // Пожалуй, нужды нет! // Пиши: «
В деревне Басове // Яким Нагой живет, // Он до смерти работает, // До полусмерти
пьет!..»
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь
есть государь премудрый. Его дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех
в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.
Но так как Глупов всем изобилует и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет, другие же страны, как-то: село Недоедово,
деревня Голодаевка и проч.,
суть совершенно голодные и притом до чрезмерности жадные, то естественно, что торговый баланс всегда склоняется
в пользу Глупова.
Анархия царствовала
в городе полная; начальствующих не
было; предводитель удрал
в деревню, старший квартальный зарылся с смотрителем училищ на пожарном дворе
в солому и трепетал.