Неточные совпадения
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма,
в котором ходил
в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из
деревни образцу. Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что
в этой полуформенной одежде он видел слабое воспоминание ливреи, которую он носил некогда, провожая покойных господ
в церковь или
в гости; а ливрея
в воспоминаниях его
была единственною представительницею достоинства дома Обломовых.
— Ступай
в деревню сам: без этого нельзя; пробудь там лето, а осенью прямо на новую квартиру и приезжай. Я уж похлопочу тут, чтоб она
была готова.
Счеты
в деревне сводил староста. «Что ж тут
было делать науке?» — рассуждал он
в недоумении.
Старик Обломов как принял имение от отца, так передал его и сыну. Он хотя и жил весь век
в деревне, но не мудрил, не ломал себе головы над разными затеями, как это делают нынешние: как бы там открыть какие-нибудь новые источники производительности земель или распространять и усиливать старые и т. п. Как и чем засевались поля при дедушке, какие
были пути сбыта полевых продуктов тогда, такие остались и при нем.
Со времени смерти стариков хозяйственные дела
в деревне не только не улучшились, но, как видно из письма старосты, становились хуже. Ясно, что Илье Ильичу надо
было самому съездить туда и на месте разыскать причину постепенного уменьшения доходов.
Теперь его поглотила любимая мысль: он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся
в деревеньках и фермах,
в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его
деревни, как попеременно
будут каждый день съезжаться друг к другу
в гости, обедать, ужинать, танцевать; ему видятся всё ясные дни, ясные лица, без забот и морщин, смеющиеся, круглые, с ярким румянцем, с двойным подбородком и неувядающим аппетитом;
будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень…
Он должен
был признать, что другой успел бы написать все письма, так что который и что ни разу не столкнулись бы между собою, другой и переехал бы на новую квартиру, и план исполнил бы, и
в деревню съездил бы…
И какие бы страсти и предприятия могли волновать их? Всякий знал там самого себя. Обитатели этого края далеко жили от других людей. Ближайшие
деревни и уездный город
были верстах
в двадцати пяти и тридцати.
Из трех или четырех разбросанных там
деревень была одна Сосновка, другая Вавиловка,
в одной версте друг от друга.
Других болезней почти и не слыхать
было в дому и
деревне; разве кто-нибудь напорется на какой-нибудь кол
в темноте, или свернется с сеновала, или с крыши свалится доска да ударит по голове.
— Оттреплет этакий барин! — говорил Захар. — Такая добрая душа; да это золото — а не барин, дай Бог ему здоровья! Я у него как
в царствии небесном: ни нужды никакой не знаю, отроду дураком не назвал; живу
в добре,
в покое,
ем с его стола, уйду, куда хочу, — вот что!.. А
в деревне у меня особый дом, особый огород, отсыпной хлеб; мужики все
в пояс мне! Я и управляющий и можедом! А вы-то с своим…
— Да ведь мужики
будут читать о том, как пахать, — чудак! Однако послушай: не шутя, тебе надо самому побывать
в деревне в этом году.
— Ну вот, встал бы утром, — начал Обломов, подкладывая руки под затылок, и по лицу разлилось выражение покоя: он мысленно
был уже
в деревне.
«Нет, не пойду… зачем раздражать чувство, когда все должно
быть кончено?..» — думал Обломов, направляясь
в деревню.
«Жених, жених!» — написано у всех на лбу, а он еще не просил согласия тетки, у него ни гроша денег нет, и он не знает, когда
будут, не знает даже, сколько он получит дохода с
деревни в нынешнем году; дома
в деревне нет — хорош жених!
Он решил, что до получения положительных известий из
деревни он
будет видеться с Ольгой только
в воскресенье, при свидетелях. Поэтому, когда пришло завтра, он не подумал с утра начать готовиться ехать к Ольге.
— A propos о
деревне, — прибавил он, —
в будущем месяце дело ваше кончится, и
в апреле вы можете ехать
в свое имение. Оно невелико, но местоположение — чудо! Вы
будете довольны. Какой дом! Сад! Там
есть один павильон, на горе: вы его полюбите. Вид на реку… вы не помните, вы пяти лет
были, когда папа выехал оттуда и увез вас.
Потом вдруг она скажет ему, что и у нее
есть деревня, сад, павильон, вид на реку и дом, совсем готовый для житья, как надо прежде поехать туда, потом
в Обломовку.
— Я отвык совсем ездить; с непривычки, да еще зимой, признаюсь, мне бы трудно
было, не хотелось бы… Притом же
в деревне одному очень скучно.
— Правда, правда, — перебил Иван Матвеевич. — А если наше дело состоится и Затертый поедет
в деревню — магарыч
будет!
— Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя
в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо
быть очень осторожными.
Илья Ильич выздоровел. Поверенный Затертый отправился
в деревню и прислал вырученные за хлеб деньги сполна и
был из них удовлетворен прогонами, суточными деньгами и вознаграждением за труд.
Поверенный распорядился и насчет постройки дома: определив, вместе с губернским архитектором, количество нужных материалов, он оставил старосте приказ с открытием весны возить лес и велел построить сарай для кирпича, так что Обломову оставалось только приехать весной и, благословясь, начать стройку при себе. К тому времени предполагалось собрать оброк и, кроме того,
было в виду заложить
деревню, следовательно, расходы
было из чего покрыть.
— Нет, у меня поверенный
есть. Он и теперь
в деревне, а я могу после приехать, когда соберусь, подумаю.
Обломов стал
было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе, написал доверенность на свое имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет
в деревню и привыкнет к хозяйству.
— Ты
будешь получать втрое больше, — сказал он, — только я долго твоим арендатором не
буду, — у меня свои дела
есть. Поедем
в деревню теперь, или приезжай вслед за мной. Я
буду в имении Ольги: это
в трехстах верстах, заеду и к тебе, выгоню поверенного, распоряжусь, а потом являйся сам. Я от тебя не отстану.
Обломов, подписывая, утешался отчасти тем, что деньги эти пойдут на сирот, а потом, на другой день, когда голова у него
была свежа, он со стыдом вспомнил об этом деле, и старался забыть, избегал встречи с братцем, и если Тарантьев заговаривал о том, он грозил немедленно съехать с квартиры и уехать
в деревню.
Потом, когда он получил деньги из
деревни, братец пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче
будет начать уплату немедленно из дохода; что года
в три претензия
будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ
будет подан ко взысканию,
деревня должна
будет поступить
в публичную продажу, так как суммы
в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.
Потом нужно
было закупить все для уборки деревенского дома; наконец, он хотел приискать себе хорошую экономку, вроде Агафьи Матвеевны, даже не отчаивался уговорить и ее продать дом и переселиться
в деревню, на достойное ее поприще — сложного и обширного хозяйства.
А сам Обломов? Сам Обломов
был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины. Вглядываясь, вдумываясь
в свой быт и все более и более обживаясь
в нем, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни
в родной
деревне, среди крестьян, дворни.