Сталкеры времени

Виктор Богданов

Они жили в детском доме, пока не появился странный «проверяющий». Теперь они учатся в специальном кадетском корпусе и участвуют в работе одного очень секретного научного центра, под началом настоящего генерала. А самое интересное в том, что докторам и кандидатам всяческих наук никак не обойтись без мальчишек и девчонок. Потому, что путешествия во времени доступны только детям. А где машина времени – там и приключения на каждом шагу. Не только в прошлом, но и в настоящем. А будущее не определено.

Часть 2. Зимние приключения

«Время! Даже у физиков до сих пор нет четкого единого определения, что представляет из себя время. А мне как быть? Мне нужно знать точно!»

(Рассуждения Коли Славина.)

5. История генерала Славина

Вот почему человек никогда не знает, что будет у него впереди? Если бы тогда, почти год назад, когда нам предложили пойти учиться в специальную кадетскую школу, я знал, что учиться здесь будет так трудно, то, наверное, вряд ли согласился бы и остался в детском доме. Форма, звание кадета, условия жизни, это, конечно, хорошо, но нагрузки, помимо обычных школьных, были такие, что мама не горюй! Порой мы выматывались так, что некоторые из нас засыпали прямо за столом во время ужина. Наверное, по этой причине нам изменили распорядок дня уже в первой четверти в конце октября.

До обеда мы учились в общей школе вместе с обычными ребятами — детьми учёных и военных нашего городка. Школа была не очень большая, двухэтажная, но, как и всё остальное здесь, новая и оборудованная всем необходимым. Правда, в некоторых классах было не очень много учеников. Мы, кадеты, занимались одним отдельным классом, но на переменах общались с другими ребятами, как в обычной школе. Только вот кроме обычных уроков пятого класса у нас были и другие предметы, которые изучают в более старших классах. Это физика, химия и астрономия. А ещё у нас больше уроков математики, чем у других пятиклашек. Шесть уроков каждый день — это напрягает.

После школы мы обедали и снова шли на занятия, только уже в другое место — в здание рядом с нашим жилым корпусом. Тут с нами занимались уже наши командиры или ученые из научного центра. Три, а то и четыре часа каждый день дополнительно к школьным урокам. Чисто военной подготовки было не так много, а вот других занятий, которые вели с нами ученые, было побольше. Я даже не представлял раньше, что есть такой предмет, как «теория струн». Про теорию вероятностей слышал, а про теорию струн нет. Потом один молодой ученый занимался с нами вообще очень необычным предметом, называвшимся теорией энергии времени и его возможных вариантов. Интересный предмет и увлекательный! А иногда были и другие занятия, но все они связаны с работами в научном центре городка. Единственным днем недели без дополнительных занятий после школы была среда.

Так вот когда мы прозанимались в таком режиме почти два месяца и стали засыпать прямо за ужином, нам поменяли распорядок и ввели обязательный послеобеденный сон, как в детском саду, сократили дополнительные занятия строго до трех и уменьшили их время до получаса. Но всё равно нагрузка оставалась большой и мы порядком уставали. А ведь домашние задания нам тоже надо было делать. Поэтому возможностью поспать после обеда никто не пренебрегал. Ну а если ко всем учебным занятиям добавить постоянно, иногда даже на уроках, присутствовавших рядом с нами командиров или старшины, которые всеми силами старались быстрее сделать из нас по-настоящему военных людей, вы поймете, почему я в какой-то момент засомневался в правильности выбора. Не один я засомневался. В начале октября один мальчик заявил капитану, что он не хочет больше быть кадетом и попросился обратно в свой детдом. Держать его в школе против желания не стали, уговаривать не стали тоже. Через несколько дней он сдал форму и в обычной гражданской одежде лейтенант увез его обратно в тот город и в тот детдом, откуда он приехал.

— Гена Адонин оказался слабым человеком и не выдержал наших нагрузок, — сказал нам перед строем капитан. — Он поступил честно, заявив об этом прямо. Ещё в полевом лагере я всех предупреждал, что нагрузки в учёбе будут большими и, возможно, кому-то они окажутся не по силам. Да, сейчас вам трудно. Так всегда бывает, когда попадаешь в новую обстановку, начинаешь изучать или заниматься новым для себя делом. Я сам, как и вы сейчас, когда-то в вашем возрасте поступил в суворовское училище. Мне тоже было трудно, и тоже приходили мысли бросить всё и уехать домой. Но я очень хотел стать военным и не смог отказаться от своей мечты из-за трудностей первого периода. Я мог уехать домой и пойти в обычную школу, приходить каждый день после уроков к папе с мамой, смотреть, сколько влезет, телевизор и играть в игры на компьютере. Но я подумал, что перестану уважать себя, если сбегу домой от первых же трудностей. А жизнь и служба военного человека это совсем не только парады и красивая форма, а по большей части сплошные трудности, преодолевать которые надо учиться. А где учиться, как не здесь? Я остался учиться и совсем не пожалел, и вы не пожалеете, если останетесь. Пусть не все из вас станут потом военными или учёными после окончания нашей школы, но ту закалку, что вы приобретете за время учёбы, те знания, которые вы получите, не раз помогут вам в жизни, какую бы профессию вы для себя ни выбрали. Ну и ещё одно: если вы помните, я обещал вам необыкновенные путешествия… До них не так далеко, как кажется. Усиленные нагрузки призваны подготовить вас к ним, чем быстрее — тем лучше. Не зная принципов работы машины, теории, на которой она основана, нельзя отправляться даже во вчерашний или завтрашний день, ибо можно остаться там навсегда. Все вы отлично понимаете, что я имею в виду. Постепенно вы втянетесь в напряженный график жизни, привыкните, и станет намного легче. Ну а если нет, если кто-то чувствует, что не выдержит, тогда обращайтесь ко мне, как Адонин.

Ну и кто после таких слов стал бы жаловаться, что ему трудно и проситься обратно в детдом? Ведь не домой бы мы уехали к маме с папой, а обратно в детский дом. Вряд ли там будет лучше, хоть и не так трудно, наверное. Хотя… жить в детдоме тоже не больно сладко… В общем, я тоже не хотел прослыть слабаком, тем более, что мне на самом деле было интересно дожить тут до момента, когда я пройду по той самой хронотропе, на которой постоял летом. И, знаете ли, почему-то мне показалось, что пока капитан говорил нам всё это, он постоянно посматривал в мою сторону, как будто говорил специально для меня. Ну, может, только так показалось…

В конце октября у нас появился плавательный бассейн, его наконец-то достроили. Теперь два раза в неделю у нас стали проходить занятия по плаванию. Оказалось, что почти половина из нас вообще не умели плавать. Поэтому учить нас начали с самых азов. А ещё мы могли ходить в бассейн в свободное время по субботам и воскресеньям. Правда меня и тех, кто еще только учился плавать, пускали только в малый бассейн, прозванный «лягушатником», где вода доходила нам чуть выше пояса. Но и там за нами присматривал инструктор. В выходные дни я, и такие ребята, как я, старались ходить в бассейн, когда там было меньше городских ребят. Ну, всё-таки было немножко стыдно, что такие большие, а плавать не умеем и только учимся. Уже через месяц я уверенно держался на воде без вспомогательных средств и мог проплыть самостоятельно метров пятнадцать. Ничего, пройдёт ещё немного времени, и буду отлично плавать и кролем, и брасом, а, может, и ещё каким-нибудь стилем!

Сегодня как раз воскресенье и мы с четырьмя ребятами до обеда решили поплавать, пока бассейн не наполнился ребятней из городка. Все пятеро мы пока ещё входили в группу «не плавающих» и плескаться приходилось в лягушатнике, хотя и тут можно было вполне свободно плавать, не задевая ногами за дно. Я уже четыре раза проплыл, правда с перерывами, от стенки до стенки бассейна, длина которого была ровно двадцать пять метров, и выбрался из воды отдохнуть. Ноги уже порядком гудели. Сидя на бортике, смотрел, как Ваня учился нырять. Раз за разом он пытался пронырнуть как можно дальше, но получалось не очень хорошо. Другие мальчишки тоже кто плавал, а кто просто лежал на воде, отдыхая. Кроме нас здесь сейчас было трое городских ребятишек. Два мальчика и одна девочка лет семи-восьми плескались в дальнем от меня углу. Их мама сидела у стены на скамейке и бдительно следила, чтобы не слишком баловались.

Я не обратил внимания, когда вошел инструктор по плаванию, заметил его только когда он уже подошел ко мне и спросил:

— Кто из вас кадет Токарев? Он здесь?

— Это я, — посмотрел я на него снизу вверх. — А что такое?

— За тобой приехали. Иди, оденься, тебя ждут.

— Кто? Зачем?

— Офицер из комендатуры. А зачем — у него и спросишь.

— Из комендатуры? Интересно…

Поднявшись, я побежал в раздевалку. Там уже сидел лейтенант с красной повязкой «помощник дежурного» на рукаве.

— Это ты Виктор Токарев?

— Я.

— Давай одевайся быстрее, я за тобой приехал.

— А что случилось? Зачем такая спешка? Сегодня же воскресенье.

— Что случилось я не знаю. Мне приказано доставить тебя к самому генералу.

— К генералу? Зачем я ему понадобился?

— Про это мне ничего не известно. Одевайся быстрее, а не болтай.

Я заскочил в душ, смыл с себя хлорированную воду, вытерся полотенцем и стал одеваться. Вдруг вспомнил, что я без формы. В выходные дни нам разрешалось надевать на выход обычную гражданскую одежду, комплект которой имелся у каждого из нас. В бассейн все мы пришли не в форме.

— Если к генералу, то надо заехать к нам и переодеться в форму, — сказал я лейтенанту, с трудом натягивая на влажные ноги колготки. — Я пришел сюда в гражданке.

— Не переживай, про форму ничего не говорили, поэтому можно и так.

— Так не совсем правильно будет: к генералу — и без формы.

— Наш генерал сам не часто в форме появляется, так что наказание тебе за это не грозит, — усмехнулся лейтенант.

Сунув мокрые плавки и полотенце в рюкзачок, закинул его за спину и в сопровождении лейтенанта сел в ожидавшую машину. Я думал, что меня повезут в воинскую часть, но машина свернула в сторону жилого района и, попетляв по дворам, остановилась у небольшого двухэтажного дома с двумя подъездами. Вместе с лейтенантом мы поднялись на второй этаж. Он позвонил в одну из двух дверей и поправил свой пояс и фуражку. Пальцы его чисто автоматически пробежали по куртке, проверяя, все ли пуговицы застегнуты. Я тоже поправил свою шапочку на мокрых ещё волосах. Дверь открыла немолодая женщина в домашнем платье и очках.

— Здравствуйте! — козырнул лейтенант. — Товарищ генерал приказал доставить этого мальчика.

— Здрасьте… — сказал я, не зная, что делать дальше.

Женщина посмотрела на меня, кивнула и жестом показала пройти в дверь, а лейтенанту сказала спасибо и что он может быть свободен.

— Коля, к тебе гости! — громко сказала женщина, открыв дверь в одну из комнат. — Привезли мальчика. Как тебя зовут?

— Кадет Виктор Токарев.

— Его зовут Витя Токарев. Лейтенант сказал, что доставлен по твоему приказу, — потом улыбнулась мне и добавила: — Ну, чего стоишь, раздевайся. А почему у тебя волосы мокрые?

— Так я в бассейне был, когда за мной приехали.

— Безобразие! Вытащили ребенка из воды на мороз! Ты же простудишься!

— Меня на машине привезли.

— Это дела не меняет! Ну я им устрою! Не стой, снимай куртку, обувь и проходи вон туда на кухню. Сейчас тебя чаем с вареньем малиновым поить буду, чтобы не простудился!

Пока я раздевался, женщина ушла в ту комнату, куда говорила о моём прибытии. Я услышал, как за прикрытой дверью она высказывала мужу недовольным голосом, что «ребенка мокрого и почти голого вытащили на мороз» из-за его глупого приказа. Генерал оправдывался, ссылаясь на излишнее рвение подчиненных. Оказывается, генералами тоже командуют! Повесив куртку на вешалку, я замялся в прихожей, не решаясь пройти на кухню, ведь я приехал сюда по приказу генерала, а он ещё не вышел из комнаты. Ждал я не долго. Дверь открылась и в прихожую вышел генерал. Он был в брюках и рубашке в полоску, на ногах домашние тапочки. Лицо его выражало смущение и некоторую вину — результат разноса супруги. Я вытянулся по стойке «смирно».

— Здравствуй, Витя.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — громко ответил я, как полагается по уставу.

Женщина фыркнула, услышав мое приветствие, проворчала что-то о солдафонской муштре и, толкнув мужа кулачком в бок, пошла на кухню.

— Моя супруга Елена Афанасьевна, — снова смутился генерал. — Что так смотришь? И генералами командуют, и достается им тоже иногда в полной мере, брат-кадет! Ну, пошли на кухню, а то нам снова попадёт!

На кухне Елена Афанасьевна уже расставляла на столе чашки с блюдцами для чая, розетки для варенья. В центре стола красовалась ваза с печеньем и конфетами.

— Руки помойте!

Нам пришлось развернуться и направиться в ванную комнату. После этого мы заняли места за столом. Хозяйка разлила чай по чашкам и пододвинула мне розетку с вареньем. Потом её взгляд случайно упал на пол, и она заметила мокрые следы. Я, когда одевался в бассейне, одной ногой наступил в небольшую лужицу, поэтому на полу сейчас осталась цепочка мокрых пятен от моих ног.

— Боже мой! У ребенка ещё и ноги мокрые!

— Извините, это я в бассейне в лужу наступил, когда одевался, — покраснел я.

— Немедленно снимай носки! Я дам тебе сухие.

— У меня колготки…

— Значит, снимай их, я повешу сушиться. Пошли со мной, найду тебе замену.

Я посмотрел на генерала, а он лишь виновато пожал плечами и кивнул, чтобы я подчинился.

Елена Афанасьевна провела меня в большую комнату и показала на кресло:

— Садись и снимай мокрые вещи. Штаны, наверное, тоже намочил?

— Немного в самом низу. Я спешил, так получилось…

— Снимай всё. Я дам тебе вещи внука.

Она вышла в другую комнату и скоро вернулась, протянула мне светло-голубые колготки и красные трикотажные шортики, мои же вещи пристроила на горячую батарею отопления сушиться.

— Это вещи нашего Андрея, младшего внука. Вы примерно одного роста, тебе будут впору.

— А где ваш внук?

— С родителями в другом городе. Приезжает к нам на каникулы. Одевайся, чай остынет.

Переодевшись, я вернулся на кухню и сел за стол. Поначалу было неловко, всё-таки в доме самого генерала находился и не понимал, зачем меня сюда привезли. Но генерал и его супруга спокойно пили чай и задавали совсем обычные вопросы: как учусь, да есть ли какие проблемы, в общем, ничего такого, что могло бы прояснить причину приглашения в этот дом. Я отвечал, конечно, как положено. Когда в третий или четвёртый раз сопроводил свой ответ уставным обращением «товарищ генерал», он поморщился и объявил:

— Значит так, Виктор: на службе, в кадетской школе, в научном городке, в воинской части, я — товарищ генерал, а ты — товарищ кадет. Здесь, в моём доме, я просто Николай Григорьевич. Ну а ты, соответственно, просто Витя. Договорились?

— Так точно, товарищ ге… ой… Николай Григорьевич!

— Наконец-то! — обрадовалась Елена Афанасьевна, — А то я никак не могу взять в толк, неужели вам эти уставные обращения не надоели? Уж дома-то можно обойтись без официальных церемоний! Это тебя, Коля, касается в первую очередь. Тем более мальчик даже похож на нашего Андрюшку.

— Кстати, Витя, ты, действительно, немножко похож на нашего внука, особенно в этих красных шортах, в которых он пробегал лето.

Я опять засмущался и заёрзал на стуле. Наверное, даже немного покраснел, потому что почувствовал, что уши у меня стали горячими.

Когда мы допили чай, Николай Григорьевич повёл меня в свой кабинет.

— Ты, наверное, мучаешься вопросом, для чего тебя сегодня привезли сюда?

— Да. Я, кажется, ничего не натворил.

— Нет, конечно! Никаких грехов в школе за тобой не числится, я проверял. Командир ваш о тебе тоже хорошо отзывается. Так зачем же ты здесь?

— Я… я не знаю. А зачем?

— Я запомнил тебя ещё с нашей первой встречи летом. Помнишь, когда ты с двумя друзьями впервые попал в полигонный комплекс и я показал вам стабилизатор времени, тогда ещё находившийся на стадии сборки?

— Да, помню. Мы тогда в первый раз пошли в увольнение и нас заметил патруль.

— Я помню, как ты стоял на хронотропе и о чём-то думал. Ты один взошёл на неё, я видел это со смотровой площадки. О чём ты тогда думал? Или это секрет?

Вот уж чего я не ожидал, что сейчас генерал вспомнит тот день! Я даже растерялся, не зная, что ответить.

— Даже не знаю… думал, что когда-то пройду туда, где кольцо… где тропа кончается, а там будет что-то другое. Будущее или прошлое. Как-то так думал.

— Да, — вздохнул Николай Григорьевич, — будущее или прошлое… Я бы тоже хотел заглянуть в будущее хоть глазочком! Или в прошлое, где я, например, такого возраста, как ты сейчас. Очень хотел бы. К сожалению, для меня это несбыточные мечты. Может быть когда-нибудь мы найдём решение этой проблемы и мое желание исполнится.

— Так это невозможно?

— Невозможно для взрослого человека. Пока невозможно. А вот для вас, мальчиков и девочек, которых мы собрали со всей страны, это возможно. Правда, пока только в прошлое. Хочешь посмотреть прошлое своими глазами, а не по книжкам и кинофильмам?

— Конечно хочу!

Генерал, кажется, ждал от меня именно такого ответа, потому что он встал, быстро прошёл к окну и какое-то время смотрел на улицу, опершись руками о подоконник. Мне показалось, что он сильно волновался и стоял там, чтобы успокоиться. Потом вернулся ко мне и, положив руки мне на плечи, глядя прямо в глаза, тихо сказал:

— Ты будешь первым, кто пройдёт по тропе! И я уже знаю, куда ты пойдёшь!

Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать! Я был ошарашен и оглушен этой новостью! Не сразу поверил в услышанное и переспросил:

— Я?! Честно?

— Честное генеральское!

— Но почему именно я, а не Паша или Ваня? Или кто-то другой из наших ребят?

— Тебе на самом деле это очень необходимо знать? Или ты спросил просто от неожиданности?

— Не знаю… — растерялся я. — Я не думал, что буду первым. Но, наверное, да, важно. Не знаю, правда, почему, но чувствую, что мне обязательно надо знать.

— Хорошо, я скажу тебе, но только чуть позже. А пока послушай одну очень интересную и необычную историю. Договорились?

Дальше генерал рассказал историю, как в летние каникулы один мальчик на дачном участке познакомился с другим мальчиком. Первый мальчик увлекался фантастикой, даже сам пробовал сочинять фантастические рассказы. И вот, когда он в один из дней сидел на берегу речки, забросив удочку, и скучал от вялого клёва, стал придумывать очередную историю. В этой истории машина времени была встроена в старый велосипед. Причем, чтобы попасть в будущее, надо было крутить педали вперед, а чтобы в прошлое — соответственно, назад. Вот мальчишка и увлёкся, крутя педали на перевернутом велосипеде, воображая свое путешествие то в будущее, то в прошлое. Так увлёкся, что устал и прилег рядом отдохнуть и не заметил, как и откуда подошел другой мальчик, которого он раньше в посёлке не видел.

— Во что играешь? — спросил подошедший.

— В машину времени! Хочешь поиграть со мной?

— Хочу!

— Тогда присоединяйся! Я сейчас в будущее еду!

— Здорово! Давно едешь?

— Давно. Уже на много лет вперед уехал.

— Тогда получается, что если ты уехал далеко в будущее и только сейчас меня встретил — я мальчик из будущего!

— Точно! Ты из будущего и я тебя там первого встретил! Привет тебе, мальчик из будущего!

— Привет, мальчик из прошлого!

Такой или примерно такой был у них разговор. Так они подружились, и стали вместе играть. Они фантазировали и придумывали машины и ракеты, роботов и огромные города, парящие в облаках. В общем, представляли будущее, каким оно им казалось. Играть было интересно и увлекательно. Они не только играли. Устав играть — купались и загорали на берегу, болтая обо всём на свете. Когда приблизился вечер, новый друг проводил мальчика до околицы дачного посёлка, попрощался и ушел назад. Мальчик не догадался спросить, где живет его новый друг.

А на следующий день, когда мальчик снова приехал к реке, его друг уже ждал на прежнем месте. Так продолжалось несколько дней. Они встречались у реки, гуляли и играли целый день, или возвращались на дачу первого мальчика и играли там. Но каждый вечер второй мальчик уходил из посёлка, говоря, что идёт домой и обещал прийти завтра. Так первый мальчик и не узнал, где живёт его загадочный друг. Может быть в деревне за рекой, но до неё было несколько километров, или в каком-нибудь другом дачном посёлке, хоть они тоже были не близко. Это осталось тайной.

Иногда второй мальчик говорил такие вещи, что первый удивлялся и у него появлялась мысль, что его новый друг действительно пришелец из будущего. Уж слишком странные вещи он говорил.

Например, он говорил, что время — это не что-то непонятное, безликое, которое нельзя подержать в руках, а определенный вид энергии, которую можно собирать, как электрический заряд в аккумулятор, концентрировать, и потом по определенной системе находить нужные точки в нем. А если найти нужную точку или сконцентрировать на ней определенный объем этой энергии, то можно перемещать туда физические объекты и даже людей. А ещё он говорил, что любой живущий сегодня человек в принципе всегда может заглянуть с помощью машины времени в прошлое, но совсем не может попасть в будущее даже на минуту вперед, а не только на несколько лет или веков. Это мальчику было непонятно, ведь в любой книжке все путешественники всегда стремились улететь в будущее, чтобы узнать, что будет. Это естественное желание, ведь то, что было и без того всем известно из учебников истории. Но он соглашался с другом, потому что они так играли. А ещё они придумали, что путешествовать с помощью машины времени могут лишь ребята, а не взрослые. Это им нравилось больше всего и в этих играх взрослые всегда завидовали мальчишкам, которые крутили свою машину времени сколько угодно и в любую сторону.

К сожалению, ничего вечного не бывает. Однажды вечером, провожая мальчика домой, второй мальчик сказал, что больше он не сможет приходить. Он не объяснял почему, как ни пытался первый мальчик узнать причину. Он даже подумал, что чем-то обидел нового друга и пытался выяснить чем, но тот лишь мотал головой и говорил, что так надо и так велит время. Хоть мальчик и не понял, почему это расстаться с другом велит время, но ему не осталось ничего, как принять это объяснение, хоть было грустно и он чуть не расплакался. А друг ушёл и больше ни разу не появился. Но мальчик навсегда запомнил его последние слова, что если он захочет, то сделает настоящую машину времени и тогда они смогут снова встретиться где-нибудь и когда-нибудь. Это прозвучало вполне серьёзно, и мальчик поверил, что так и будет, если он постарается и придумает настоящую машину времени.

— Понравилась тебе история?

— Интересная, только заканчивается грустно. А что, мальчики так никогда больше не встретились?

— К сожалению, нет. Мальчик все каникулы, пока не уехал в город, приходил на берег, где они каждый день встречались, но друг так больше не появился. Не появился он и следующим летом.

— Жалко. Наверное, книжка интересная, хоть и грустная. Я бы почитал ее. Кто автор? Я посмотрю в библиотеке.

Николай Григорьевич грустно улыбнулся и сел рядом со мной:

— Нет такой книжки, Витя. Это настоящая история.

— Правда?

— Честное слово! Ты спрашивал, почему я сказал, что ты будешь первым, кто отправится в путешествие по времени? Сейчас ты узнаешь причину. Она покажется тебе невероятной, ты можешь не поверить, но это именно та причина, по которой ты будешь первым.

Генерал помолчал, пристально глядя на меня.

— Понимаешь, Витя, в том рассказе, что я тебе только что рассказал, вторым мальчиком был ты.

6. Ты будешь первым

— Вторым мальчиком был ты, — сказал генерал.

Я смотрел на него и не понимал, что он говорит. Взрослые иногда разыгрывают детей, потому, что мы легко верим, считаем, что взрослые всегда говорят правду, а если иногда и обманывают, то для этого у них есть очень важная причина. Зачем генералу надо меня обманывать или разыгрывать, я не понимал, но три года жизни в детском доме кое-чему меня научили. Например, не всегда верить тому, что тебе говорят. Поэтому я не поверил словам генерала и, улыбаясь, сказал:

— Я никогда не играл ни с какими мальчиками в машину времени, крутя педали велосипеда. Вы ошиблись, Николай Григорьевич. У нас и дачи-то никогда не было.

Взлохматив мои волосы, он улыбнулся и прошелся по комнате.

— Я и не рассчитывал на то, что ты сразу поверишь. Тем не менее, я не ошибаюсь.

Снова сев рядом, он достал фотографию и протянул мне. Фотография была старая, черно-белая, на ней был один мальчик, но сразу понятно, что фотография обрезана. Одна рука мальчишки уходила куда-то за обрез, а на его плече лежала рука другого мальчика, тянувшаяся из-за обреза.

— Ну-ка, посмотри. Тебе этот мальчик никого не напоминает?

Я смотрел и удивлялся. Такое поразительное сходство лица на фотографии с тем лицом, какое я видел каждый день. Такие же светло-русые волосы, только прическа немного больше, чем сейчас. Нос, губы, разрез глаз — всё это я вижу каждый день минимум один раз точно! На меня с фотографии смотрел я сам! Но ведь этого не может быть! Просто это очень похожий на меня мальчик! Я так и сказал Николаю Григорьевичу:

— Очень похожий на меня мальчик, но это не могу быть я. Я сейчас такой, а фотография старая. Не мог я быть там, где это сфотографировано, если я сейчас такой же. Все дети растут и взрослеют, а взрослые старятся и потом умирают. Это только Питер Пен остается вечным мальчиком, отказывающимся расти и взрослеть, но это просто красивая сказка для детей и не больше того. По-настоящему этого просто не может быть потому, что так не бывает. Хотя, наверное, если бы это было возможно, я говорю про возможность остаться мальчиком столько, сколько сам хочешь, было бы здорово.

— Согласен с тобой, Витя. Не бывает так, чтобы дети не росли, а взрослые не старели. Время не остановить и не заставить его бежать в обратном направлении. Но вот заглянуть назад, образно говоря в наше вчера, мы уже имеем возможность. Вот, посмотри на другую фотографию, — генерал протянул мне второе фото.

Это была такая же черно-белая фотография, только на ней стояли два мальчика, позади которых на земле лежал велосипед. Сразу было понятно, что первая фотография была лишь частью этой. На ней так же был очень похожий на меня мальчик. Он стоял в той же позе и в той же одежде, только теперь его рука лежала на плече стоящего рядом мальчика, а рука другого мальчика лежала на его плече.

— Ну, вижу, что это тот же самый похожий на меня мальчик, только вместе с другим мальчиком. Наверное, они даже друзья, потому что обнялись и улыбаются.

— Да, они дружили. Хочешь скажу, как их звали?

— Как?

— Того, который похож на тебя, зовут так же, как тебя — Витей, а второго мальчика — Колей. Интересное совпадение, правда?

— Ну и что? Витей много, а не только я один. Почему этим Витей должен быть обязательно я?

— Не обязательно, только так получилось, что второй мальчик на фотографии, Коля, помнит именно тебя, а не другого Витю. И помнит он это точно.

— Откуда вы знаете, что помнит этот самый Коля? — рассмеялся я.

— Очень просто: потому, что мальчик Коля — это я. Это мы с тобой дружили и сфотографировались много-много лет назад, когда я был мальчиком!

Ну ни фига себе! Я дружил когда-то с мальчиком, который сейчас сидел рядом со мной уже старый и ставший генералом? Да в это просто невозможно поверить! Так не бывает! Я так и заявил:

— Так не бывает!

— А я скажу тебе так: для меня, как для мальчика Коли на фото, и для тебя, как для мальчика Вити на нём же, это уже было. А для меня, как Николая Григорьевича, генерала и начальника специального научного учреждения, и для тебя сегодняшнего, кадета Вити Токарева, всё только будет. Необычно и непонятно? Пока у тебя это не укладывается в голове, да? Но это ничего. Это только первое впечатление. Вспомни, для чего вас здесь собрали? Для чего создали специальную кадетскую школу? Ну, для чего?

— Чтобы подготовить нас к путешествиям на машине времени.

— Ну, почти правильно. Для участия в экспериментах по изучению возможностей перемещения во времени. Когда они начнутся, твое перемещение во время моего детства состоится в обязательном порядке. И, знаешь, я совсем не боюсь, что оно будет неудачным. Оно будет успешным. Мы с тобой обязательно встретимся там, в прошлом времени, и всё случится так, как и должно случиться. То есть, для одного из нас оно уже случилось. Поэтому я уверен в успехе, иначе ничего этого сейчас бы просто не было.

— И мы там подружимся, как два обычных мальчика?

— Обязательно!

Я попытался представить Николая Григорьевича мальчишкой моего возраста и… ничего не получилось! Ну не мог я представить этого старого уже взрослого человека с седой головой одиннадцатилетним мальчиком в футболке и коротких штанишках! Попытался представить ещё раз, и снова ничего путного не вышло. Вернее, получилось только представить его небольшого роста, как мальчишку, но вот с лицом ничего не получалось. Ну а старый человек ростом с мальчишку, но с не изменившимся лицом, картинка ещё та! Впечатляющая! Я не сдержался и захихикал, но тут же спохватился и попытался вернуть лицу серьезное выражение, но, наверное, получилось плохо, потому что Николай Григорьевич подозрительно прищурился, глядя на меня, и спросил:

— Похоже, ты попытался представить меня мальчиком? И как? Получилось, видимо, не очень?

— Совсем не получилось… — не смог соврать я и снова мои губы предательски растянулись в улыбку.

— Представляю, что ты себе напредставлял! — тоже рассмеялся генерал. — Но, честное слово, генералом я не родился и был самым обыкновенным мальчишкой. Кстати, по мнению родителей, весьма шкодливым. А в то время, когда мы с тобой дружили, тоже не были пай-мальчиками и шкодили неоднократно!

— Мы с вами?! Шкодили?! Расскажите, чего мы натворили? — тут же загорелся я.

— Ещё чего! Не дождешься! Чтобы я подсказал тебе те проделки, что мы с тобой вытворяли на даче и в посёлке? Не будет такого, даже не мечтай!

— Но почему? Ведь это всё, по вашим словам, уже было! Какой же тут секрет?

— Было для меня, но не было для тебя. Вот когда вы, то есть мы, встретимся там, тогда и узнаешь.

— Так не честно! Вы знаете, а я нет! А ещё говорите, что мы были друзьями! А между друзьями секретов не должно быть!

— Хм… Нечестно играешь, Витя! Ты же понимаешь, что сначала надо подружиться там. Ну и не могу же я, взрослый человек, генерал, рассказывать мальчику-кадету как… э-э… Нет, даже не думай, ничего не получится! Не поддамся я на твою провокацию!

В кабинет, привлеченная нашим смехом, заглянула Елена Афанасьевна.

— Смотрю, вы тут вовсю веселитесь! Поделиться со мной вашим весельем не хотите? Уж больно у вас тут весело.

— Представляешь, Лена, Виктор не может представить меня мальчиком его возраста! Думает, что я сразу генералом родился!

— Ничего я так не думаю! И не говорил даже! — возразил я.

— Ну, это естественно! Даже я не могу сейчас представить тебя тем охламоном, который дергал меня за косы в первом и втором классах, и приглашал на танец на новогоднем утреннике в пятом классе, заикаясь и краснея от нерешительности. И только через два года в седьмом классе ты признался, что специально узнал, что я буду в платье принцессы и попросил маму сделать тебе костюм принца.

— Да, так и было, — кивнул генерал. — И всё это для того, чтобы в первый раз пригласить тебя на танец.

— Ты был очень милым мальчиком в своем голубом костюмчике с кружевными манжетами и воротником, бархатном берете с пером и в белых колготках. Прямо лапочка такой, а заикался и краснел так мило, что я не смогла тебе отказать. Да, Витя, грозный генерал когда-то тоже был мальчиком и к тому же моим одноклассником.

— Хи… в костюмчике принца и белых колготках… хи-хи… — я не смог удержаться.

— Зря хихикаешь. В этого принца я и влюбилась. Только вместо короля он стал со временем генералом, что тоже неплохо, — Елена Афанасьевна чмокнула генерала в щёку.

— А пока я не стал генералом, ты безропотно сопровождала меня по всем гарнизонам. Да и сейчас тоже, — генерал поцеловал руку супруге.

— Знаешь, Витя, мой Коля в школе был отчаянным фантазером. А вот как раз с пятого класса после летних каникул увлекся идеей сконструировать машину времени. При любом случае что-то чертил, рассчитывал какие-то формулы, что-то вычислял. Перечитал всю фантастику о машинах времени и в школьной библиотеке, и в городской детской, а потом и взрослой. Говорил, что ему обязательно надо придумать и сделать настоящую машину времени, чтобы встретиться с одним мальчиком, который, как он был уверен, прилетел из будущего и туда же улетел обратно. Потом вырос, но свою мечту не забыл. Так получилось, что ему пришлось стать военным. У каждого поколения мальчишек есть, к сожалению, своя война.

— Вы были на войне?

— Да, малыш. Николай Григорьевич командовал ротой, а я была связисткой. Но даже там, в далёкой горной стране он продолжал чертить и вычислять, работая над своей машиной, чтобы найти друга детства.

— Леночка, хватит об этом. Ты так перескажешь всё мое личное дело, которое всё же находится под грифом секретности.

— Прости, дорогой, увлеклась… Но всё же я рада, что ты наконец нашел друга из своего детства.

Елена Афанасьевна при этих словах посмотрела на меня и улыбнулась. Я понял, что она говорит обо мне и снова засмущался и начал краснеть.

— Не смущайся, Витя. Да, я о тебе говорю. За много лет жизни я столько раз слышала о тебе, что сразу узнала, как только ты появился на пороге. И знаешь, что?

— Что?

— Ты точно такой мальчик, о котором я тысячи раз слышала и которого заочно знаю с самого детства! Ладно, мальчики, вы тут секретничайте дальше, а я на кухню, пока котлеты не подгорели. Обещаю вам сегодня замечательный обед, хоть и без особых изысков. И не возражайте оба, я позвоню в школу и скажу, что Витя обедает у нас.

Я провел в доме генерала почти до вечера. Он много рассказал интересного, как они жили в те времена, когда он был мальчиком. Страшно представить, как давно это было — в прошлом веке! Но как интересно он рассказывал! Я просто заслушался! Даже представлял себя в том времени. Ещё он и Елена Афанасьевна показывали мне старые фотографии, когда они были школьниками. Была там и фотография пятиклассников Коли и Лены. Лена в шикарном платье принцессы, а Коля, соответственно, в костюме принца, тоже очень красивом.

— Между прочим, — сказала Елена Афанасьевна, — скоро новый год. У ребят в кадетской школе, надеюсь, тоже будет праздник? Я тебя спрашиваю, Коля.

— Конечно, Леночка. Как и положено, у детей будет новогодний утренник с Дедом Морозом и подарками. Кому положено уже занимаются его подготовкой.

Но Елену Афанасьевну его слова, похоже, не удовлетворили. Она строго и с каким-то, как мне показалось, сожалением посмотрела на мужа и многозначительно хмыкнула.

— Что такое, дорогая? Я же говорю, всё будет, как положено.

— Как положено? Утренник, значит? Собираетесь водить хоровод вокруг ёлочки под нестареющую песенку «В лесу родилась ёлочка»? И тебе не стыдно, генерал? Может, ещё сам дедом Морозом нарядишься?

— Что тебе не нравится? — озадаченно спросил Николай Григорьевич.

— Ты разницу между кадетской школой и обычной хорошо понимаешь? Похоже, что не очень. Нет, ты вообще, похоже, ничего не понимаешь! А ещё генерал! К тому же доктор всяческих наук! Ты на самом деле не понимаешь?

— Что я должен понять?

— О, Господи! И этому человеку доверили столько детей! Как ты не поймешь, что они не детсадовцы или младшие школьники! Они — кадеты! Как и ты, погоны на плечах носят. О каком таком «утреннике» ты говоришь? У ребят должен быть новогодний бал, а не утренник! С весельем и танцами, а не хоровод вокруг ёлочки!

— Какой бал? Какие танцы? Они почти все мальчики.

— Но девочки тоже есть — это раз. А два — что мешает пригласить на бал девочек из школы? Ты знаешь, что в былые времена даже Император России не гнушался присутствовать на кадетских балах? Что мешает сделать балы традицией нашей кадетской школы? По крайней мере, это будет правильно с любой точки зрения. Ну и, конечно, даже для гражданских детей будет примером и заветным желанием попасть на такое мероприятие. Думай головой, генерал. Она у тебя не только для того, чтобы фуражку носить!

На последних словах я не сдержался и хихикнул.

— Ну, ты меня совсем уж закостенелым не считай, — смущенно сказал генерал. — У меня и без этого праздника дел хватает. Могла бы и раньше подкинуть идею. И, кстати, в армии инициатива наказуема исполнением. Ты председатель женсовета воинской части — вот и займитесь организацией новогоднего бала для кадетов! Подумайте, продумайте, что для этого надо. План и список мне на стол для утверждения — и вперед и с песней за дело! Критиковать все горазды, а как до дела доходит, так у всех причины отказаться находятся.

— А и возьмусь!

— Вот и берись!

— Возьмусь, но потом сам только попробуй отказаться!

— Ты только меру знай в своих аппетитах, а то запросишь сейчас средств, как на запуск ракеты в космос.

— Космос без нас обойдётся, но раскошелиться на ребят я тебя заставлю! К тому же ты не забыл, что Андрюша приедет на зимние каникулы? Он тоже может принять участие на этом балу. Пусть посмотрит, как веселятся в кадетской школе, которой руководит его дед!

— Чтобы потом он снова начал канючить, чтобы я его туда принял? Мне летом по самую макушку хватило его приставаний.

— Мог бы пойти навстречу внуку. Он тоже пятиклассник, как и мальчики-кадеты.

— Чтобы его генеральским внуком называли? Нет уж, уволь!

— А что плохого в том, что он внук генерала? Наоборот, продолжатель семейной традиции с самого детства! Ты знаешь, например, что у входа в Нахимовское училище в Петербурге стоит скульптура мальчика-нахимовца с надписью «Служим Родине с детства»?

— Тебе-то откуда известны такие подробности?

— Известны! Потому что я интересуюсь не только формулами и вычислениями, как ты, но и многим другим. Пусть Андрюша пообщается с кадетами, с Витей и с другими, а потом уже посмотрим, будет он тебя донимать или нет. И вообще, почему его должны как-то ущемлять, если он внук генерала? Витя, у вас разве есть какое-то неравенство между ребятами?

— Нет, мы живём дружно, никто не дерется. Прозвища, правда, почти у всех есть, но не обидные и ещё из детдомов тянутся. А так всё хорошо.

— А не секрет, какое у тебя прозвище?

— Ничего секретного. «Токарь» — производное от моей фамилии. А если ваш Андрей пятиклассник, то можно его принять в кадеты тоже. У нас есть несколько свободных мест в кубриках. Ничего плохого с ним не случится.

— Вот слышишь, что человек говорит? А ты родному внуку…

— Лена, — прервал жену генерал, — поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Вот Андрей приедет, тогда и поговорим.

— Ну-ну… Только не надейся, что я забуду.

— Ты забудешь, конечно… — хмыкнул генерал. — Скорее Луна с неба свалится, чем ты забудешь!

Елена Афанасьевна снова посмотрела на старую фотографию, на которой они стояли в костюмах принцессы и принца, потом как-то оценивающе бросила на меня взгляд и спросила:

— Витя, ты поможешь мне с организацией новогоднего бала?

— Ой… я не знаю… — растерялся я. — А что надо делать?

— Сценарий я придумаю. Мне нужен будет ведущий и ведущая. Мальчик и девочка. У тебя есть подружка?

— Есть. Ира Светланская. Мы из одного детского дома.

— Вот и хорошо! Вы и будете ведущими новогоднего сказочного бала. Скажем так: принц и принцесса бала!

— А что надо делать? — настороженно спросил я.

— Не бойся, ничего страшного. Немного слов придется выучить и первыми открыть танцевальную программу.

— Я не умею танцевать, а умеет ли Ира, я не знаю.

— Время есть, успеете научиться. С костюмами тоже решим проблему. Генерал, вы не возражаете?

— Тебе возражать — себе дороже, — махнул рукой Николай Григорьевич. — Занимайся, разрешаю. А ты, кадет, её слушайся, раз попал в оборот. Умение танцевать, кстати, мужчине не помешает, тем более офицеру, если решишь им стать.

Вечером, когда за мной приехала дежурная машина из комендатуры чтобы отвезти обратно, Николай Григорьевич предупредил, чтобы я не сильно много рассказывал ребятам, которые, конечно, навалятся на меня с вопросами, о чем мы тут разговаривали.

— А что мне тогда отвечать ребятам?

— Скажи, что я расспрашивал тебя о жизни до поступления в кадетскую школу.

— Столько времени? Они не поверят.

— Можешь сказать, что я намекнул, что рассматриваю тебя кандидатом на первое путешествие в прошлое. А ещё расскажи про задумку Елены Афанасьевны о новогоднем бале. Зря, что ли, вы с ней больше часа говорили об этом, и она даже успела немного поучить тебя танцевать вальс. Кстати, танцевать учиться будут все кадеты. Новость о бале отвлечет ребят, вопросов на другие темы можно будет не опасаться.

Ехать до нашего корпуса из жилой зоны не так далеко, минут десять-пятнадцать. Но, не доезжая с полкилометра, под машиной неожиданно раздался хлопок и её резко повело в сторону. Водитель среагировал мгновенно, вывернув руль и нажав на тормоза. Сопровождавший меня лейтенант выскочил из машины, успев достать из кобуры пистолет и настороженно огляделся. Но никто на нас не нападал. Как выяснилось, просто лопнуло колесо. Я ещё удивился, кто может напасть на нас в закрытом военном городке. Но у лейтенанта, видимо, были свои инструкции.

Уже было темно, и мы находились примерно на половине дороги между основным городком и комплексом кадетской школы. Узнав, что замена колеса затянется на полчаса, лейтенант принял решение доставить меня до места пешком. Я выбрался из машины, и мы пошли по дороге. Лейтенант бодро говорил о чем-то, но при этом кобуру с пистолетом не застегнул и держал на ней руку, постоянно поглядывал по сторонам. Всю дорогу он говорил мне, чтобы я ничего не боялся. А я и не боялся. Чего тут бояться-то, когда вокруг много наших военных.

До КПП мы дошли быстро. Но лейтенант довел меня до самого корпуса и передал дежурному по школе, только тогда посчитал свою задачу выполненной. Дежурный по школе, лейтенант, командир второго взвода, к известию о происшествии на дороге отнёсся серьёзно. Выслушав моего сопровождающего, тут же позвонил по телефону генералу и доложил, что я прибыл на место и о дорожном происшествии тоже. Только потом отпустил меня в комнату, сказав, что в кинозале идет кино, где все наши ребята. В кино я не пошел, а дождался их в кубрике, вспоминая прошедший необычный день. Всё-таки приятно знать, что я буду первым, кто отправится в путешествие на машине времени. Эх, скорее бы этот день настал!

7. Санька

Генерал сидел в своем служебном кабинете и читал очередной доклад аналитического отдела. Отдел занимался анализом необычных происшествий, зафиксированных в мире, с которыми гипотетически могли быть связаны хронопереходы. Простыми словами, фиксировал все необычные сообщения, когда люди говорили, что сами побывали в другом времени, либо в другом пространстве. А также те случаи, когда заявляли, что видели путешественников из будущего или из прошлого. Большинство заявителей, как правило, оказывались либо фантазерами, либо больными людьми, но иногда встречались по-настоящему необъяснимые происшествия.

Например, в Новосибирской области охотник в тайге набрел на зимовье, где встретил двоих крестьян, занимающихся обжигом древесного угля. Крестьяне были одеты в лапти и одежду, как он сказал, «времен первой отечественной войны». Они накормили охотника, а в разговоре упоминали императора и генерал-губернатора восточной Сибири. Орудия труда у них были примитивными, а ружье охотника и патроны к нему они рассматривали с опаской и интересом. Охотник посчитал их за отшельников, скрывшихся от цивилизации. По словам крестьян, их деревня находилась недалеко на берегу реки, но он, живший в этих краях с самого рождения и исходивший тайгу вдоль и поперек, ничего не знал ни о деревне, ни о зимовье, на которое набрел. Переночевав, охотник отправился дальше. Через несколько дней на обратном пути он снова хотел найти зимовье, но не нашел, хоть его собственные следы на снегу сохранились. В месте же, где он, как предполагал, ночевал в зимовье, не было совершенно ничего, кроме небольшой поляны. По возвращении домой охотник рассказал о встрече в отделении полиции, где над ним лишь посмеялись. Четырнадцатилетняя дочь охотника записала рассказ отца и выложила в интернет. Там его нашли сотрудники аналитического отдела. Вместе с рассказом девочка разместила в сети фотографию глиняной чашки, которую охотнику, якобы, подарили крестьяне в обмен на отрезок крепкой веревки. Напротив этого сообщения генерал поставил галочку.

Ещё одно сообщение вызвало интерес генерала. Это рассказ одного шестидесятидвухлетнего пенсионера. Опять же в одной из социальных сетей в интернете он опубликовал рассказ о том, как будучи двенадцатилетним мальчиком во время отдыха в пионерском лагере во Владимирской области попал в 1939 год. Во время игры в «Зарницу» он заблудился в лесу, а когда вышел к лагерю, то не узнал его. То же название, то же место, такое же расположение, но вместо кирпичных корпусов стояли деревянные, а дети одеты в непривычные для его времени одежды. Попросту говоря, и мальчики и девочки бегали в майках и сатиновых трусиках. И пионерские галстуки завязаны не таким узлом. У него был игрушечный автомат, который вызвал удивление не только у детей, но и у взрослых. На площадке для линеек за флагштоком был большой портрет Сталина. Когда же он рассказал, из какого он года, то начальник лагеря отправил одного из взрослых сотрудников в город, сообщить о нём. Через день в лагерь на лошади приехал милиционер в довоенной форме без погон и устроил ему допрос. Записав ответы, он уехал, но с того момента кто-то из вожатых обязательно не терял мальчика из вида. Его переодели, как и всех ребят в лагере в майку и сатиновые трусы, а его одежду забрал с собой милиционер. Всего он прожил там четыре дня. Три раза уходил в лес, пытаясь вернуться назад в свой год. Два раза ничего не получалось, а на третий раз он ушел в лес со своим игрушечным автоматом, который вернули ему мальчишки. В третий раз попытка удалась, ему даже не пришлось блуждать по лесу. Он отошел совсем недалеко от забора и почти сразу наткнулся на ребят, продолжавших играть в «Зарницу» в его настоящем лагере. Они тоже удивились, на этот раз тому, где и когда он успел переодеться в майку и трусы. Все его объяснения ничего кроме смеха не вызвали, а старый лагерь исчез бесследно.

Конец ознакомительного фрагмента.