В вечной же основе тварности самого различия между свободой и необходимостью, имеющего полную реальность для твари, вовсе нет, она трансцендентна свободе-необходимости [Таким образом, получается соотношение, обратное тому, что мы имеем у Канта: у него
свобода существует только для ноумена и ее в мире опыта нет, а всецело царит необходимость; по нашему же пониманию, свобода существует только там, где есть необходимость, т. е. в тварном самосознании, ее нельзя приписать вечности, как нельзя ей приписать и необходимости.].
Неточные совпадения
Свобода философского творчества выражается и в том, что возможны различные философские системы на одну и ту же тему, возможны (и фактически
существуют) разные системы христианской философии, и это нисколько не подрывает ее принципиального значения.
Бемизм есть динамический спинозизм, концепция же отношения Бога к миру у обоих одна и та же [Cp., напр., у Спинозы: «Я раскрыл природу Бога и его свойства, а именно, что он необходимо
существует; что он един; что он
существует и действует по одной только необходимости своей природы; что он составляет свободную причину всех вещей; что все
существует в Боге и, таким образом, зависит от него, что без него не может ни
существовать, ни быть представляемо; и наконец, что все предопределено Богом и именно не из
свободы вовсе или абсолютного благоизволения, а из абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества…
В вечной природе
существуют две области и заключена возможность двух жизней: «огонь или дух», обнаруживающийся как «молния огня» на четвертой ступени, силою
свободы (опять и
свобода у Беме мыслится вне отношения к личности, имперсонали-стически, как одна из сил природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же, устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует бытие.
Положительная основа бытия есть, прежде всего, мир божественных идей, Бог в творении; эти идеи всеменены в ничто, в беспредельность; и последняя становится основой самостоятельного бытия в его независимости и
свободе: все
существует чрез Бога и от Бога, но именно тем самым оно получает силу быть в себе и для себя, вне Бога, как не-Бог или мир.
В этой
свободе твари, опирающейся на тварное ничто, божественные начала бытия
существуют не в силе и славе своей, не в лике вечности, в которой они не ведают развития и восполнения, ибо не нуждаются в них, но во временном становлении, как тема и вместе задача мирового процесса, его данностъ-заданностъ, что дает наиболее точную формулу для определения и тварной
свободы, и тварного творчества.
Это соединение Божьего всемогущества с тварной
свободой, которая не
существует вне ограниченности, есть основа тварного бытия.
Всякая гетерономия целей противоречит природе искусства, оно
существует только в атмосфере
свободы и бескорыстия.
Для христианства в социальной области нет ни безусловного зла, ни безусловного добра, как они
существуют здесь для гуманизма, а поэтому ни одна из мер гуманности, осуществляемых усилиями прогресса, не имеет для него безусловной ценности сама по себе — ни отмена рабства, ни падение крепостного права, ни всякая конституция и «
свободы».
Неточные совпадения
— Мне поставлен вопрос: что делать интеллигенции? Ясно: оставаться служащей капиталу, довольствуясь реформами, которые предоставят полную
свободу слову и делу капиталистов. Так же ясно: идти с пролетариатом к революции социальной. Да или нет, третье решение логика исключает, но психология — допускает, и поэтому логически беззаконно
существуют меньшевики, эсеры, даже какие-то народные социалисты.
И как военные живут всегда в атмосфере общественного мнения, которое не только скрывает от них преступность совершаемых ими поступков, но представляет эти поступки подвигами, — так точно и для политических
существовала такая же, всегда сопутствующая им атмосфера общественного мнения их кружка, вследствие которой совершаемые ими, при опасности потери
свободы, жизни и всего, что дорого человеку, жестокие поступки представлялись им также не только не дурными, но доблестными поступками.
Существует судьба
свободы в мире, экзистенциальная диалектика
свободы в мире.
Свобода возможна лишь в том случае, если кроме царства Кесаря
существует еще царство Духа, т. е. царство Божье.
В социальной жизни
существуют ступени
свободы.