Цитаты со словом «категория»
Область
поиска
«Свет невечерний. Созерцания и умозрения» (Булгаков С. Н., 1917)по всей классике
Кроме того, понятие «трансцендентное» соотносится у Канта с понятием «трансцендентальное»; к последнему он относит все формальные предпосылки познания (априорные формы чувственности: пространство и время;
категории рассудка: субстанция, причинность и т. д.), хотя сам Кант иногда допускал смешение понятий «трансцендентное» и «трансцендентальное».
Его постановка первоначально имеет в виду исключительно критический анализ религиозного сознания, вскрытие предпосылок, суждений,
категорий — словом, всего того, что дано в этом сознании, в нем как бы подразумевается и не может быть из него удалено.
Самый факт науки предшествует анализу и дает для него материал (критика приходит всегда post factum [После свершившегося факта, задним числом (лат.).]), но она стремится удалить из этого факта то, что в нем есть фактичного, генетического, психологического, и выделить из него то, что образует в нем познавательную схему, значимость, смысл; другими словами, критика рассматривает факт лишь как место
категорий или частный случай категориального синтеза.
Установление
категорий и их исследование, расценка, систематизация и составляют дело критики, но она никоим образом не в силах породить из себя какого бы то ни было факта, возникая лишь по поводу факта.
Трансцендентальное априори есть то, что присутствует во всяком отправлении данной деятельности сознания, без чего она вообще невозможна, именно не со стороны материи или содержания, но формы или
категорий.
Раскрыть трансцендентальную природу религии, выявив
категории религиозного сознания, установив здесь «синтетические суждения a priori» (как выразился бы Кант), и должен анализ религиозного сознания.
Мы стремимся обнаружить — sit venia verbo [С позволения сказать (лат.).] — основные
категории религиозного суждения.
Впрочем, на пути точного трансцендентального анализа здесь и нет выбора — в религии неизбежно приходится иметь дело с этой сопряженностью противоположных логических полюсов, их взаимоотталкиванием и постоянным притяжением: в
категориях религии трансиендентно-имманентное есть основное формальное понятие, в котором осознается связь с божеством.
БОГ — вот основное содержание и основная «
категория» религии.
Во избежание недоразумений прибавим, что понятие «божество, бог» берется нами пока в самом широком и неопределенном смысле, объемлющем различные религии, как формальная
категория, применимая ко всевозможному содержанию.
Трансцендентное κατ ξοχη'ν [По преимуществу (греч.).], как религиозная
категория [Философы могут предъявить протест, зачем мы употребляем многозначные и притом чисто философские термины «трансцендентное» и «имманентное» в применении к религиозным переживаниям.
Чтобы оценить значение веры, нужно прежде всего принять, что вера хотя и не подчиняется
категориям логического, дискурсивного познания, однако тем самым еще не низводится на степень субъективного верования, вкуса или прихоти, ибо такое истолкование противоречит самому существу веры: это была бы неверующая вера.
В дальнейшем мы увидим, что
категория бытия к Божеству сама по себе не приложима.].
Веления совести, которые человек считает для себя законом, получают и религиозную санкцию, и это тем острее, чем глубже религиозное сознание: они облекаются в форму религиозных заповедей, нарушение которых ощущается как грех (а это есть уже религиозно-нравственная
категория).
Итак, что же такое миф как «трансцендентальная»
категория?
Ибо понятиями, возникающими в результате применения
категории дискурсивного мышления, в предположении пространственности и временности, здесь условно выражаются сущности мира иного.
Для многих эта заведомая неадекватность
категорий разума предмету религии служит мотивом догматического агностицизма (Кант и его школа).
Бог недоступен разуму как предмет познания, есть для него Ding an sich, находится вне досягаемости для его
категорий.
В системе Плотина посредствующую роль между Единым и миром играет νους [Нус (греч. — ум, разум) — одна из основных
категорий античной философии, разработанная Анаксагором и последующими философами.], образующий второе и не столь уже чистое единство — мышления и бытия, а непосредственным восприемником влияний νους служит Мировая Душа, имеющая высший и низший аспект, и она изливается уже в не имеющую подлинного бытия, мэоническую (μη δν) и потому злую материю.
В дальнейшем развитии той же мысли Эриугена подробно (в книгах I и II) останавливается на выяснении того, что к Божеству совершенно не приложимы
категории мышления (которых, вслед за Аристотелем, он насчитывает десять: сущность, количество, качество, отношение, положение, состояние (habitus), место, время, действие, страдание).
«Для такой природы, которая не может быть ни высказана, ни мыслима, для нас бесполезны
категории…
Ни одна из 10
категорий, установляющих «нечто» познаваемое, неприложима к Богу.
Он не знает, что все, включающееся в 10
категорий, существует в Его природе, ибо последняя, очевидно, существует единственно своею исключительно возвышенною и неограниченною силою.
Вещь в себе трансцендентна опыту, —
категории феноменального мира неприложимы к ноумену, совершенно в том же смысле и по тем же, в сущности, основаниям, по каким, напр., И. Ск.
Эриугена считает аристотелевские
категории неприложимыми к Божеству.
Это возникновение не может мыслиться по
категории причинной связи, мир не есть следствие, а Бог не есть его причина, и это не только потому, что Бог понятый как первопричина уже включается в причинную цепь, в область относительного, но и потому, что causa aequat effectum [Причина равна действию (лат.).], причина объясняет следствие, лишь находясь с ним в той же плоскости, при творении же мы имеем, μετάβασις εις άλλο γένος, скачок от Абсолютного к относительному, и причинное объяснение здесь не пользует нимало.
В том же грехе — распространения
категории бытия на Бога — следует признать повинным и Я. Беме, у которого не следует, конечно, ожидать при ном философской отчетливости.
И то и другое направление порождается стремлением рационализировать сверхрациональное: и монизм, и дуализм одинаково суть порождения рационализма (хотя бы даже и мистического), при котором Бог мыслится по схемам и
категориям вещного бытия.
Ε. Η. Трубецкого (цит. соч.), представляется мне незаконным антропоморфизмом, переносящим на Творца
категории тварности.].
Поскольку мир бытийными корнями своими погружен в Бога, он чужд свободы и связанных с нею разных возможностей, случайности и неверности; но поскольку он тварен и погружен в ничто, он стоит под двусмысленным знаком
категории возможности, выбора, многообразия.
Итак, метафизическая природа Софии совершенно не покрывается обычными философскими
категориями: абсолютного и относительного, вечного и временного, божественного и тварного.
Вполне внеидейного или антиидейного бытия не существует [Поэтому я отказываюсь принять
категорию вполне антиидейных существ, как бы сгустков одного лишь небытия, которую устанавливает кн.
Т. 1, стр.298–300) и которой, очевидно, должна соответствовать и противоположная
категория вполне идейных существ.
Беме на тот же, в сущности, вопрос отвечал учением о различении в Боге трех принципов, причем первому из них, началу гнева, огня и тьмы, соответствует своя особая
категория творений, и паразиты кн.
Тем не менее участники мистерий нечто получали — какую-то природную благодать, но какова она, трудно выразить в
категориях христианской религиозной мысли, и мы не ставим себе эту задачу.
Это зависит, конечно, и от того, что Маркс, хотя и признанный отец «экономического материализма», совершенно не задавался основным для экономизма вопросом о природе хозяйства: он мыслил его лишь в
категориях технически-вещных или меркантильно-бухгалтерских, заимствованных из политической экономии.
Всякие же частные меры, рассматриваемые в
категории средств, могут быть обсуждаемы лишь по мотивам целесообразности, почему и не может быть начертано единой и неизменной социальной политики христианства (нельзя, напр., сказать, чтобы христианство само по себе было против социализма, как хозяйственного строя, или же за него).
Но особенно неразумно применять к жизни будущего века
категории нашей временности и таким образом последнюю абсолютизировать.
Цитаты из русской классики со словом «категория»
К таким реальностям и ценностям принадлежит национальность, которая есть
категория конкретно-историческая, а не отвлеченно-социологическая.
Само разделение на субъект и объект, из которого вырастает гносеологическая проблема, само аналитическое нахождение в субъекте различных формальных
категорий есть уже результат рационалистической отвлеченности, неорганичности мышления, болезненной разобщенности с живым бытием.
Масса есть
категория количества, и она не определяется высшими качествами и ценностями.
К интеллигенции же причисляло себя и довольное количество ссыльных, большая часть которых принадлежала к
категории «политических».
Это и есть панлогизм, т. е. возведение логики и ее
категорий в ранг абсолютного бытия.
Ассоциации к слову «категория»
Синонимы к слову «категория»
Предложения со словом «категория»
- Вероятнее всего, он найдёт людей с администраторскими способностями в своих советах, а не хороших политических деятелей или солдат, и поэтому он должен обладать качествами последних двух категорий людей.
- Эти две категории людей по-разному смотрят на мир, интерпретируют происходящее вокруг и строят отношения.
- Если вы видите, что вас достали, проели, надо просто устраниться от контакта, так как у вас слишком разные весовые категории.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «категория»
Значение слова «категория»
КАТЕГО́РИЯ, -и, ж. 1. Филос. Понятие, отражающее наиболее общие свойства и связи явлений материального мира. Категория времени. Категория причинности. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КАТЕГОРИЯ
Афоризмы русских писателей со словом «категория»
- Кто скажет что-нибудь в защиту зависти? Это чувство дрянной категории…
- Под посредственностью обычно понимают людей рядовых и обыкновенных. Между тем обыкновенность есть живое качество, идущее изнутри и во многом, как это ни странно, отдаленно подобное дарованию. Всего обыкновеннее гениальные люди… И еще обыкновеннее, захватывающе обыкновенна — природа. Необыкновенна только посредственность, то есть та категория людей, которую составляет так называемый «интересный человек». С древнейших времен он гнушался делом и паразитировал на гениальности, принимая ее как какую-то лестную исключительность, между тем как гениальность есть предельная и порывистая, воодушевленная собственной бесконечностью правильность.
- Честность, искренность, любовь — это не политические категории. В политике есть только одно: политический расчет.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно