В Ткачеве уже и тогда назревал русский якобинец на подкладке социализма, но еще не марксизма. И его темперамент взял настолько вверх, что он вскоре должен был бежать за границу, где и сделался вожаком целой группы русских революционеров, издавал журнал, предавался самой махровой пропаганде… и кончил убежищем для умалишенных в Париже, где и умер в половине 80-х годов. Про него говорили, что он стал неумеренно предаваться винным возлияниям. Это, быть может, и ускорило разложение его
духовной личности.
Неточные совпадения
Мне лично гораздо симпатичнее был псаломщик посольской церкви, некий В., от которого я много наслышался о политике отца протоиерея. Псаломщик этот, бывший учитель, порывался все назад в Россию. Его возмущало то, что он видел фальшивого и самодурного в натуре и поведении своего
духовного принципала. В моих «Дельцах» есть лицо, похожее на
личность и судьбу этого псаломщика. Он кончил, кажется, очень печально, но как именно — в точности не припомню.
И в его представлении происходило то обычное явление, что давно не виденное лицо любимого человека, сначала поразив теми внешними переменами, которые произошли за время отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно было за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами выступает только то главное выражение исключительной, неповторяемой
духовной личности.
И только христианство может соединить демократизм, равенство людей перед Богом с аристократическим принципом личности, качество
духовной личности, не зависящей от общества и от масс.
Неточные совпадения
— Вот, я даже записала два, три его парадокса, например: «Торжество социальной справедливости будет началом
духовной смерти людей». Как тебе нравится? Или: «Начало и конец жизни — в
личности, а так как
личность неповторима, история — не повторяется». Тебе скучно? — вдруг спросила она.
Через внутреннюю работу
личности и нации, через выработку качеств характера утверждается
духовная социальность.
Демократия не может быть в принципе, в идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена правами бесконечной
духовной природы человеческой
личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.
Новая жизнь ожидалась исключительно от изменений социальной среды, от внешней общественности, а не от творческих изменений в
личности, не от
духовного перерождения народа, его воли, его сознания.
Общественность же была оторвана от души человеческой, от
духовной жизни
личности и от души мировой, от жизни космической.