Неточные совпадения
Когда она заговорила, он в ней распознал волжанку. Говор у нее был
почти такой же,
как у него, только с особенным произношением звука «щ»,
как выговариют в Казани и ниже, вроде «ш-ш». И увидал он тут только, что она очень молода, лет много двадцати. Стан у нее был изумительной стройности и глаза такие блестящие,
каких он никогда не видал — точно брильянтики заискрились в глубине зрачков.
Проходили мимо гористых берегов, покрытых лесом
почти вровень с водою. Теркин сел у кормы,
как раз в том месте, где русло сузилось и от лесистых краев нагорного берега пошли тени. — Василию Ивановичу! — окликнул его сверху жирным, добродушным звуком капитан Кузьмичев.
Как почивали?
Да, он
почти пугался того,
как эта женщина «захлестнула» его.
Где же ей взять наружностью против Симочки! А все-таки, когда она здесь жила перед тем,
как в Петербурге в «стриженые» сбежала, ст/оящие молодые люди
почитали ее больше, чем Симочку, хоть она и по учению-то шла всегда позади.
Тело его занимало все сиденье просторного фаэтона, грузное и большое, в чесучовой паре; голова ушла в плечи, круглая и широкая; двойной подбородок свесился на рубашку; борода точно повылезла, такая же русая,
как и прежде, без заметной на расстоянии седины; только острые темно-серые глазки прорезали жир щек и точечками искрились из-под крутых бровных орбит, совсем
почти без бровей.
— Ей-же-ей!.. Никакого! —
почти вскрикнула она и схватила его за руку. — Никакого завещания… Он при мне, еще тогда,
как ты уехал к Усатину, велел подать шкатулку и рассказал…
Только вчера «обмундировались» они,
как шутя отзывался Теркин. Он купил
почти все готовое на Тверской и в пассажах. Серафима обшивалась дольше, но и на нее пошло всего три дня; два платья были уже доставлены от портнихи, остальное она купила в магазинах. Ни ей, ни ему не хотелось транжирить, но все-таки у них вышло больше шестисот рублей.
Так он ведь мужчина; у него всегда будет
какой ни на есть «царь в голове», а женщина,
почти каждая, вся из одних порывов и уколов страсти.
У него на душе осталось от Кремля усиленное чувство того, что он «русак». Оно всегда сидело у него в глубине, а тут всплыло так же сильно,
как и от картин Поволжья. Никогда не жилось ему так смело,
как в это утро. Под рукой его билось сердце женщины, отдавшей ему красоту, молодость,
честь, всю будущность. И не смущало его то, что он среди бела дня идет об руку с беглой мужней женой. Кто бы ни встретился с ними, он не побоится ни за себя, ни за беглянку.
В деревянной галерее Теркин нашел
почти такую же толкотню,
как и в пассаже Главного дома. Там стояла еще сильнейшая духота. И такая же сплошная мужицко — мещанская публика толкалась около лавок и шкапчиков и туго двигалась по среднему руслу от входа до выхода.
— Да,
как я! Вы тогда, я думаю, сели на пароход да дорогой меня
честили: «хотел, мол, под уголовщину подвести, жулик, волк в овечьей шкуре…» Что ж!.. Оно на то смахивало. Человеку вы уж не верили, тому прежнему Усатину, которому все Поволжье верило. И вот, видите, я на скамью подсудимых не попал. Если кто и поплатился, то я же.
— Полно, Серафима! Это наконец некрасиво! На что ты злишься? Девушка нас любит, ничего не требует, хочет, видимо, все уладить мирно и благородно… а мы, — я говорю: мы, так
как и я тут замешан, — мы скрыли от нее законнейшее достояние и ни строчки ей не написали до сегодня. Надо и
честь знать.
— Серафима! — остановил ее Теркин и приподнялся в кровати. — Не говори таких вещей… Прошу тебя
честью!.. Это недостойно тебя!.. И не пытай меня! Нечего мне скрываться от тебя… Если я и просил Калерию Порфирьевну оставить наш разговор между нами, то щадя тебя, твою женскую тревожность. Пора это понять…
Какие во мне побуждения заговорили, в этом я не буду каяться перед тобой. Меня тяготило… Я не вытерпел!.. Вот и весь сказ!
На террасе он сейчас же сел. Утомление от быстрой ходьбы отняло половину беспокойства за то,
какой разговор может выйти между ними. Он не желал расспрашивать, где она побывала в посаде, у кого обедала. Там и трактира порядочного нет. Разве из пароходских у кого-нибудь… Так она ни с кем
почти не знакома.
— А ты выслушай. Репримандов я не желаю, голубчик. Мышьяк — мерзость. Хорош только для крыс. Также и головки от спичек. Да нынче таких и не делают
почти. Все шведские пошли. Ну, хоть опиуму побольше, или морфию, или хлоралу, если цианкали нельзя, или той…
как бишь, синильной кислоты.
Совсем стало темно. Серафима натыкалась на пни, в лицо ей хлестали сухие ветви высоких кустов, кололи ее иглы хвои, она даже не отмахивалась. В средине груди ныло, в сердце нестерпимо жгло, ноги стали подкашиваться, Где-то на маленькой лужайке она упала
как сноп на толстый пласт хвои, ничком, схватила голову в руки отчаянным жестом и зарыдала,
почти завыла. Ее всю трясло в конвульсиях.
— Что ж мне делать? —
почти крикнул он и встал со стула. — Я не могу напускать на себя того, чего нет во мне. Ну любил и привязался бы, быть может, на всю жизнь… На женитьбу пошел бы раньше. Но одной красоты мало, Калерия Порфирьевна. Вы говорите: она без меня погибнет! А я бы с ней погиб… Во мне две силы борются: одна хищная, другая душевная. Вам я
как на духу покаюсь.
Он вспомнил,
как после смерти названого отца своего, Ивана Прокофьева, служил панихиду, заказал ее так, чтобы только
почтить память его, без особой веры, и зарыдал при первом минорном возгласе дьякона: «Господу помолимся».
Черная изба осталась
почти такою,
как была и десять лет назад; только в ней понаделали вокруг стен таких столов,
как в кухнях. В чистые две горницы хозяин не водил его; сказал, что там он живет с сыном; работники летом спят в сарае, а зимой в избе. Теркин посовестился попросить провести и туда.
Изба была последняя и стояла так, что сбоку нельзя уже было спуститься вниз: откос шел
почти отвесно и грозил «оползнем», о
каких рассказывали Теркину в детстве.
Стояло такое же солнечное и теплое утро,
как и тогда… Он сел под одну из сосен вала и смотрел вдаль, на загиб реки и волнистое нагорное прибрежье. Как-то особенно,
почти болезненно влекло его к знакомству с Аршауловым.
Теркин слушал его уже около часа, не перебивая. Теперь он знал, через что прошел этот народник. Аршаулов рассказывал ему, покашливая и много куря, про свои мытарства, точно речь шла о постороннем, просто,
почти простовато, без пришибленности и без всякой горечи,
как о «незадаче», которая по нынешним временам могла со всяким случиться. В первые минуты это показалось Теркину не совсем искренним; четверти часа не прошло,
как он уже не чуял в тоне Аршаулова никакой маскировки.
— Для метрески? —
почти взвизгнула Марфа. — Да расскажите, Николай Никанорыч… Ах,
какой противный!
Другая горничная — Прасковья — приставлена к своей «барышне» сызмальства,
как Авдотья была приставлена к Павле Захаровне. Она похожа на тетю Марфу, —
почти такая же жирная и так же любит выпить, только втихомолку. Саня про это знает от няньки Федосеевны, строгой на еду и питье, большой постницы. Но у Сани снисходительный взгляд на это.
Какая важность, что выпьет пожилая женщина от деревенской скуки.
Иван Захарович все живее и живее чувствовал, что он близок к краху, и не один он, а все
почти, подобные ему, люди. Но обвинять себя он не мог. Жил,
как пристойно дворянину, не пьяница, не картежник. Есть семейство с левой стороны, — так он овдовел молодым, и все это прилично, на стороне, а не дома.
— Не брыкайся! — сказал он мягче, борясь с чувством гадливости,
почти злорадства, к этому проворовавшемуся предводителю; что тут была растрата — он не сомневался. — Позволь, брат, и мне заметить, продолжал он в том же смягченном тоне. — Коли ты меня,
как товарища, просишь о спасении, то твои фанаберии-то надо припрятать… Отчего же не сказать: „так, мол, Вася, и так — зарвался…“ Нынче ведь для этого особые деликатные выражения выдуманы. Переизрасходовал-де! Так веду? И чьи же это деньги были?
— Серафима Ефимовна
почтила меня своим доверием, услыхав, что с вами я буду иметь личное дело, и не дальше,
как через несколько дней. От меня же она узнала, где вы находитесь… Признаюсь, у меня не было бы никакого расчета сообщать ей все это, будь я хоть немножко помоложе. Но я не имею иллюзий насчет своих лет. Где же соперничать с таким мужчиной,
как вы!..
Все это казалось ей так низко и пошло. А между тем она не могла оторваться от всего этого, и если б Первач знал подробности того,
как Теркин сближался с"сусликом", она бы расспрашивала его целый день… Но он ничего не знал или
почти что ничего.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Аммос Федорович. Помилуйте,
как можно! и без того это такая
честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли
какого приказанья?
Добчинский. Молодой, молодой человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так,
как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и
почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по
почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того…
как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот
как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Анна Андреевна. Знаешь ли ты,
какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.