Неточные совпадения
Критическая гносеология радикально уже отрицает изначальную цель
познания — соединение познающего с бытием, конструирует
познание вне реального, живого, внутреннего отношения познающего
субъекта к познаваемому объекту.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что
познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность, что
познание есть функция жизни, что возможность брачного
познания основана на тождестве
субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
В этом только смысле можно сказать, что всякая теория
познания имеет онтологический базис, т. е. не может уклониться от утверждения той истины, что
познание есть часть жизни, жизни, данной до рационалистического рассечения на
субъект и объект.
Гносеологический гамлетизм с самого начала предполагает
познание отсеченным от цельной жизни духа,
субъект оторванным от объекта и ему противоположным, мышление выделенным из бытия и где-то вне его помещенным.
Безумие — рассматривать бытие как результат объективирования и рационализирования познающего
субъекта, ставить бытие в зависимость от категорий
познания, от суждения.
Жизнь духа, само бытие, во всех смыслах предшествует всякой науке, всякому
познанию, всякому мышлению, всякой категории, всякому суждению, всякому гносеологическому
субъекту.
Сами гносеологи выходят из той сферы, которую считают единственной сферой
познания, так как делают объектом своего
познания познающий
субъект, который не поддается объективированию.
Гносеологи пытаются преодолеть этот непреодолимый факт тем соображением, что
познание совершается в «сознании вообще», в трансцендентальном сознании, а не в индивидуальном психологическом сознании, что сверхиндивидуальный
субъект производит суждения и оценки.
Идеалистическому визионизму кажется, что в опосредственном
познании рационализированного сознания бытие конструируется познающим
субъектом и от него зависит.
Истинное
познание какого-нибудь объекта есть также и самопознание этого объекта, этот объект — также и
субъект,
субъект и объект — тождественны.
Пытались разгадать тайну
познания гносеологическим анализом
субъекта и его элементов, тщательным отделением
субъекта от бытия, выделением «мышления» в замкнутую и самостоятельную область, живущую по своему закону.
Сама проблема Канта: как возможен опыт, который дает материал
познания, как устраивается он
субъектом, сама эта проблема предполагает разрыв между
субъектом и объектом, между мышлением и живым опытом бытия.
Но странным образом этот всевластный опыт нисколько не сближает
познания с бытием,
субъект остается оторванным от объекта, действительность продолжает отсутствовать в
познании, самой жизни нет в опыте.
Но в Логосе
субъект и объект тождественны; в мировой жизни Логоса акт
познания есть акт самой жизни, знание есть бытие (знание есть непременно бытие, но бытие не есть непременно знание, как думал Гегель).
Бытие трансцендентно
субъекту, вне его самостоятельно существует, но в акте
познания бытие становится имманентным
субъекту, присутствует непосредственно в познающем
субъекте.
Всякое допущение трансцендентности знания, т. е. предположение, что бытие или отражается в
субъекте неверно или верно отражается, для Лосского так же абсурдно, как и предположение, что
познание есть лишь состояние нашего сознания.
Лосский признает только имманентность бытия знанию, для него действительность непосредственно присутствует в акте
познания, но он нисколько не отрицает бытия трансцендентного, само бытие у него вне
субъекта и до
субъекта.
Различие между общим и индивидуальным лежит в самой действительности, в самом бытии, а не в
субъекте, не в механизме
познания — вот ценный вывод Лосского.
Лосский как бы не чувствует драмы
познания, оторванности
субъекта от бытия.
Но сам же Лосский помогает нам перенести вопрос о дефектах
познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что
субъект конструирует объект и тем умерщвляет в нем жизнь.
Познание наше болезненно не потому, что
субъект конструирует объект, опосредствывает, что опыт есть лишь наше субъективное состояние или что знание есть лишь копия, отражение действительности, причем наш познавательный механизм оказывается кривым зеркалом, а потому, что все бытие наше болезненно, что мир греховен, что все в мире разорвано.
Пространство, время, все категории
познания, все законы логики суть свойства самого бытия, а не
субъекта, не мышления, как думает большая часть гносеологических направлений.
Само противоположение
субъекта и объекта, самоубийственное рационализирование всего живого в
познании есть, как мы видели, результат того же заболевания бытия, которое превратило его во временное, пространственное, материальное и логическое.
Теория
познания придет, наконец, к реализму, когда положит в свое основание новую, необычную для отвлеченных философов идею, идею греха как источника всех категорий, источника самой противоположности
субъекта и объекта, которая остается тайной для всех гносеологий.
Неточные совпадения
Философ экзистенциального типа не объективирует в процессе
познания, не противополагает объект
субъекту.
Христианская философия есть философия
субъекта, а не объекта, «я», а не мира; философия, выражающаяся в
познании искупленности субъекта-человека из-под власти объекта-необходимости.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат
субъекта над объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание
познания как акта целостного духа, экзальтация творчества в человеческой жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.
Меня никогда не интересовал объект,
познание объекта, меня интересует судьба
субъекта, в котором трепещет вселенная, смысл существования
субъекта, который есть микрокосм.
Но когда познающий
субъект направляется на самого себя как на предмет
познания, то возникают трудности, на которые много раз указывали и которые преувеличивали.