Эта религия социализма во всем противоположна религии Христа, которая учит, что не единым хлебом жив будет человек, но и словом Божьим, учит поклоняться единому Господу Богу, а не
царству мира сего, и отвергает искушение чудом во имя свободы.
Неточные совпадения
Но упование на революционный социальный катаклизм, который мыслится как прыжок из
царства необходимости в
царство свободы, есть лишь смутное и бессознательное переживание эсхатологического предчувствия конца этого материального
мира.
Вся Россия, все человечество делятся на два непримиримых
мира, два
царства:
царство зла, тьмы, дьявола — буржуазное
царство и
царство божеское, добра, света —
царство социалистическое.
Буржуазность есть антирелигиозное довольство этим
миром, желание утвердить в нем вечное
царство и прикрепить к этому
царству дух человеческий, предпочтение
мира — Богу.
И сама идея
Царства Божьего на земле, в этом трехмерном, материальном
мире есть буржуазное искажение истинного религиозного упования.
И необходимо бодрствование духа и трезвение духа, чтобы разгадать двойственную природу социализма, который идет в
мир с новым обетованным
царством.
И самой интеллигенции нужно проповедовать, что основным разделением
мира и человечества остается не временное разделение на
царство «социалистическое» и
царство «буржуазное», а вечное разделение на
царство правды и лжи, добра и зла,
царство божеское и диавольское, Христово и антихристово.
Большевики, как и все религиозные фанатики, делят весь
мир и все человечество на два
царства —
царство Божье,
царство социалистического пролетариата, и
царство диавола,
царство буржуазное.
Антихристово
царство в этом
мире может быть лишь результатом неудачи дела Христова в
мире — оно попробует соединить насилием тот
мир, который не соединится в любви и свободе Христовой.
Закономерность правды и закономерность общества есть
царство справедливого закона для грешного
мира, в котором невозможно благодатное
Царство Божье, невозможно блаженство без искупления, без прохождения через Голгофу.
«Социалистический»
мир созидает
царство свое на этом неверии и этой нерелигиозности «буржуазного»
мира.
Этот
мир стал по ту сторону закона цивилизации, не выше «закона», где уже
царство благодати, а ниже его, где
царство звериное.
Утопическая мечта о социалистическом
царстве Божьем на земле противоположна тому здоровому пессимизму религиозного сознания, для которого торжество высшей и окончательной правды всегда переносится в
мир иной.
В русской революционной стихии вечно рождается разгоряченная мечта о
царстве Божьем на земле,
царстве всечеловеческом, которое раскроется всему
миру из пожара, загоревшегося в России.
В ленинском большевизме идея братства человечества и
царства правды на земле, которая пойдет в
мир от русской революции, утверждается в исступленной ненависти и раздоре, в обречении на гибель большей части человечества, именуемой «буржуазией».
Весь западный
мир должен быть поражен тем, что самое отсталое, самое реакционное русское
царство, исконный оплот монархизма, вдруг с молниеносной быстротой превратилось в самое крайнее демократическое
царство, почти что в социалистическое
царство.
Только христианство признает бесконечность человеческого духа и его несоизмеримость ни с какими
царствами этого
мира.
Неточные совпадения
Падало
царство Татьяны Марковны, пустел дом, похищено ее заветное, дорогое сокровище, ее гордость, ее жемчужина! Она одна бродила будто по развалинам. Опустела и душа у ней! Дух
мира, гордости, благоденствия покинул счастливый уголок.
Мужчины, одни, среди дел и забот, по лени, по грубости, часто бросая теплый огонь, тихие симпатии семьи, бросаются в этот
мир всегда готовых романов и драм, как в игорный дом, чтоб охмелеть в чаду притворных чувств и дорого купленной неги. Других молодость и пыл влекут туда, в
царство поддельной любви, со всей утонченной ее игрой, как гастронома влечет от домашнего простого обеда изысканный обед искусного повара.
Жизнь красавицы этого
мира или «тряпичного
царства», как называл его Райский, — мелкий, пестрый, вечно движущийся узор: визиты в своем кругу, театр, катанье, роскошные до безобразия завтраки и обеды до утра, и ночи, продолжающиеся до обеда. Забота одна — чтоб не было остановок от пестроты.
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий
мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских
царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается
царство духа, и не пошла далее…
Не слабой и маленькой, а сильной и большой победит она соблазн
царства этого
мира.