Неточные совпадения
Платонистическое же учение поднимает высшее духовное начало в человеке до
царства идей, до универсалий идейного
мира.
Борьба за духовное
царство всегда продолжается, будет продолжаться до конца
мира.
Есть тенденция в
мире к объективации абсолютного
царства, в котором дух окончательно объективирован и социализирован.
Но под «природой» в этом случае нужно разуметь не животные, растения, леса, поля, моря и горы, не звездное небо, принадлежащие к экзистенциальному плану и входящие в духовность, а объективацию,
мир вещей и предметов, механическое
царство, детерминированное извне.
И в аскезе нет радости евангельской благой вести о
Царстве Божьем как совершенно новой жизни, освобожденной от тяжести
мира.
Вся история
мира имеет роковую тенденцию оседать в
царстве буржуазности, оплотняться в духе буржуазности.
Все духовные движения
мира, все революционные движения
мира притягиваются к этому
царству.
Все революционные движения
мира, антибуржуазные по своим истокам, опрокинув старое
царство буржуазности, потом создавали новое
царство буржуазности.
Французская революция создала буржуазный капиталистический
мир, и новое
царство буржуазности будет создано революцией социальной и коммунистической.
Можно даже было бы сказать, что
царство буржуазности все более консолидируется в
мире, захватывая все большие области и становясь универсальным.
Но в этом
царстве объективации духовность может как раз принимать формы отрешенности от
мира и ухода от
мира, мировраждебная и жизневраждебная аскеза может быть коррелятивна
царству объективации.
Царство денег есть
царство князя
мира сего,
царство буржуазности.
Только духовность, т. е. свобода, т. е. любовь, т. е. смысл, действительно противостоит буржуазному
царству денег,
царству князя
мира сего.
Аскетическая метафизика, подменившая идею
Царства Божьего идеей личного спасения, оказалась вместе с тем социальным приспособлением к условиям этого «
мира», она разом и отрицала «
мир» как греховный, и принимала «
мир» как неизменный.
Но чистое христианство отрицает не
мир, т. е. не
мир как космос, а
мир неправды, лжи, ненависти, рабства, греха, и требует его изменения, искания
Царства Божьего.
Совершенство достигается не через погружение в «я» и его спасение, а через забвение о «я», через отрешенность, через направленность на других и на служение
Царству Божьему в
мире.
Новая духовность обращена не только к прошлому, к Христу, Распятому злом
мира, но и к будущему, к Христу, Грядущему во славе, к
Царству Божьему.
Неточные совпадения
Падало
царство Татьяны Марковны, пустел дом, похищено ее заветное, дорогое сокровище, ее гордость, ее жемчужина! Она одна бродила будто по развалинам. Опустела и душа у ней! Дух
мира, гордости, благоденствия покинул счастливый уголок.
Мужчины, одни, среди дел и забот, по лени, по грубости, часто бросая теплый огонь, тихие симпатии семьи, бросаются в этот
мир всегда готовых романов и драм, как в игорный дом, чтоб охмелеть в чаду притворных чувств и дорого купленной неги. Других молодость и пыл влекут туда, в
царство поддельной любви, со всей утонченной ее игрой, как гастронома влечет от домашнего простого обеда изысканный обед искусного повара.
Жизнь красавицы этого
мира или «тряпичного
царства», как называл его Райский, — мелкий, пестрый, вечно движущийся узор: визиты в своем кругу, театр, катанье, роскошные до безобразия завтраки и обеды до утра, и ночи, продолжающиеся до обеда. Забота одна — чтоб не было остановок от пестроты.
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий
мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских
царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается
царство духа, и не пошла далее…
Не слабой и маленькой, а сильной и большой победит она соблазн
царства этого
мира.