Неточные совпадения
—
Ты думаешь, я для
тебя не пью?
Ну так знай же,
что я
тебя ненавижу и проклинаю… изверг! Убить
тебя мало за то,
что ты мне сделала.
— Боже
ты мой! — гудел он взволнованно и мрачно, подавляя Сашу и несуразной фигурой своей, истово шагающей на четырех шагах, и выражением какого-то доподлинного давнишнего горя. — Боже
ты мой, да как же могу я этому поверить!
Что не рисует да языком не треплет, так у него и талантов нет. Того-этого, — вздор, милостивый государь, преподлейший вздор! Талант у него в каждой черте выражен, даже смотреть больно, а он: «Нет, это сестра! Нет, мамаша!»
Ну и мамаша,
ну и сестра,
ну и вздор, преподлейший вздор!
— Проклятое племя!
Ну долго ли мой отец был крепостным, а я всю жизнь, того-этого, послушанием страдаю.
Ты вон давеча на меня крикнул, а я сейчас же за револьвером — от послушания, того-этого, оттого,
что иначе возразить не умею, от стыда! Эх, Саша, много еще
ты молиться должен, пока свой грех замолишь.
— Да
что с
тобою, Линочка?.. Какие еще предчувствия?
Ну, конечно, наверно, о Тимохине опять говорили; этот несчастный Тимохин скоро всех вас с ума сведет. Говорили?
—
Ну вот!.. Разве это не разговор? «Прости», «за мысли», — чтоб черт нас побрал, мы только и делаем,
что друг у друга прощения просим. И этого не надо, Василий, уверяю
тебя, никому до этого нет дела. Не обижайся, Вася, я, честное слово, люблю
тебя… Постой, идем ближе, поют!
— Стыдно вам! Стыдно вам!
Чему удивились, того-этого? Боже
ты мой, какое непонимание! Как вдовица с лептой, того-этого, хоть какое-нибудь оправдание, а он в нос тычет: слава, того-этого! Преподлейший вздор, стыдно!
Ну леший и леший, в этом хоть смысл есть… да
ну вас к черту, Андрей Иваныч, говорил: оставьте балалайку. Нет, не может, того-этого, интеллигент!
— Никак нет, Александр Иваныч, этого нельзя оставить. Сами посудите: поставил я вчера в пикет Ивана Гнедых и приказал ему глаз не смыкать, и он, подлец, даже побожился.
Ну, думаю, я
тебя накрою: прихожу, а он и спит, для тепла с головой укрылся и тут себе задувает! Ах
ты… толкнул его в зад, а оттуда совсем неизвестное лицо, мальчишка лет шестнадцати. «
Ты кто?» — «Да Гнедых». — «А Иван где?» — «А батьке завтра в волость надо». — «Так
что ж
ты спишь, такой
ты этакий…»
— Здорово!
Тебе покрепче, Саша?.. — взглянул Колесников, как из-за очков, поднял удивленно голову и уставился прямо. — Да
ты, Саша…
чему ты рад, Сашка?
Что пьяных мало?..
Ну и чудак же
ты, Сашук!
— Да завтра к полудню. Будь осторожен, Саша, не доверяй. За красавцем нашим, того-этого, поглядывай. Да… что-то еще хотел
тебе сказать,
ну да ладно! Помнишь, я леса-то боялся,
что ассимилируюсь и прочее? Так у волка-то зубы оказались вставные. Смехота!
—
Ты барин, генеральский сын, а и то у
тебя совести нет, а откуда ж у меня? Мне совесть-то, может, дороже,
чем попу, а где ее взять, какая она из себя? Бывало, подумаю: «Эх, Васька,
ну и бессовестный же
ты человек!» А потом погляжу на людей, и даже смешно станет, рот кривит. Все сволочь, Сашка, и
ты, и я. За
что вчера
ты Поликарпа убил? Бабьей… пожалел, а человека не пожалел? Эх, Сашенька, генеральский
ты сынок, был
ты белоручкой, а стал
ты резником, мясник как есть. А все хитришь… сволочь!
— А стрелочника с детьми кто зарезал? Я или вы? А… да
что! Впрочем… Вам не дать воды?
Ну, не надо воды… Эх, Николай Евгеньич, Николай Евгеньич, хорошо, друг,
что не дожил
ты до!.. Хороший мальчик… Нет, ничего не понимаю, хоть самого повесьте.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).
Ну,
ну,
ну… оставь, дурак!
Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (жене и дочери).Полно, полно вам! (Осипу.)
Ну что, друг,
тебя накормили хорошо?
Городничий.
Что, Анна Андреевна? а? Думала ли
ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство!
Ну, признайся откровенно:
тебе и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Хлестаков. Да у меня много их всяких.
Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О
ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..»
Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. И не рад,
что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.