Помешанный

Ярослава Бекетова (2024)

Илья Шмелёв — мой самый ненавистный кошмар. Чудовище, превратившее в ад всю мою жизнь. Ещё в детстве я поняла: с этим дерзким соседским мальчишкой мы обязательно станем заклятыми врагами. Однако мои родители придерживались мнения, сильно отличавшегося от моего. Мама обожала этого ядовитого змея, а родной отец заочно договорился о моём будущем с главой корпорации «Markus» — Шмелёвым старшим. Илья уехал в Лондоне. Я с отличием окончила школу и поступила в вуз мечты. Одним словом, наслаждалась жизнью и дышала полной грудью, надеясь, что Шмелёв навсегда покинул родной город. Но он вернулся. Вернулся, чтобы выполнить волю родителей и привести в действие мой приговор. Только он не знает, что на месте соседской девчонки, одинокой, способной стерпеть все его закидоны, его ждёт соперник, готовый к открытому противостоянию. Легко не будет, Шмелёв! Это я тебе обещаю.

Гостеприимство Шмелёва — это особая категория пытки

Потянув за железное кольцо тяжелой деревянной двери, я переступаю порог внушительного дома из сруба, чтобы в следующий миг остолбенеть от вида окружающего меня пространства.

Квадратная комната с шестью окнами, облаченными в деревянные рамы, по краям которых плотным полотном свисает паутина, не кажется жилой. Из-за толстого слоя пыли на полу выглядывает светло-кремовый паркет. Слева от входных дверей имеется лестница, которая вроде как ведет на чердак, ибо снаружи эта постройка не подразумевает ещё один полноценный этаж. Пространство между деревянных ступенек также, как и всё вокруг, оплетено паутиной, словно сетью.

Этот дом не слышал о существовании влажной уборки? Так и до развития обсессивно-компульсивного расстройства не далеко.

Однако я рано обрадовалась, решив, что этим все сюрпризы заканчиваются.

Помимо перечисленных прелестей, в доме не видно дверей, которые бы вели на кухню, в ванную или другие комнаты. Тут вообще кроме узкой железной койки в правом углу и массивного стола из тёмного дерева, расположенного посреди комнаты, будто алтарь — нет ничего.

Ба! Так может это сюрприз? Наверное, под этим самым столом прячутся мои друзья. Сейчас вот Илья зайдет с криком: «Поздравляю с пенсией!». Его поддержит дружный гомон ребят и это положит конец дурацкому розыгрышу. Иначе… Даже думать не хочу, что там «иначе».

Подпрыгиваю на месте, когда за спиной хлопает дверь.

— Освоилась, жёнушка? — интересуется ненавистный мне голос.

Резко оборачиваюсь, чтобы оборвать поток грязных шуток, свойственных этому гадкому змею, но оказываюсь вдруг прижатой к стене, обитой бежевой вагонкой.

А… где все остальные: мои друзья; родители? Мы же не будем ночевать здесь вдвоем с Ильёй? Не будем ведь? Нет… Только не это…

Срабатывает триггер. Я зло сжимаю кулаки, готовясь сопротивляться очередным издевательствам соседского мальчишки. Только вот… мальчишка вырос. Это больше не тот вредина Шмелёв, с которым я могла огрызаться до потери пульса. И в отличие от школьных времен, в этой реальности, он не позволит себя ударить. Илья вырос. Этот неоспоримый факт обрушивается на моё сознание только сейчас, в моменте, когда я оказываюсь так близко к мощной груди мужчины. Вместо высокой долговязой фигуры четырнадцатилетнего парня передо мной стоит здоровенный киборг, весом не менее девяноста килограмм и с таким внушительным разворотом плеч, что меня за этими самыми плечами даже не видно.

Разжав кулачки, растопыриваю пальцы, желая обхватить плиты грудных мышц, убедиться, что эта версия Шмелёва настоящая.

Наощупь мышцы кажутся неестественно твердыми, будто Илья что-то туда подложил.

— О… — неразборчиво тяну, исследуя Шмелёва, — словно камень.

Илья глухо рычит. Горячая кожа под моими пальцами через ткань передаёт эту вибрацию.

— Ничего себе… — лопочу, не осознавая в какой опасности нахожусь. — Порычи ещё! — требую от Ильи выполнения команды, сосредоточив всё внимание на тактильных ощущениях и горячих волнах, передающихся мне от мужского тела.

Шмелёв опускает ладони на вагонку, тем самым беря меня в капкан и снова подаёт этот звериный звук.

— Ух! Какой злой! — тихонько хихикаю, мгновенно убирая руки с его груди. Поднимаю смеющийся взгляд на парня, и улыбка в миг спадает с моего лица. — Шмелёв… — встревоженно бормочу, — тебя знатно перекосило вообще-то… Знаешь, вот здесь залегла складочка, — поднимаю ладонь, чтобы прикоснуться к морщинке между хмурыми бровями.

— Ты сейчас в шаге от консумации брака, — низким тяжелым голосом говорит Илья, перехватывая мою кисть, но потом злорадно скалится. — И я тоже хочу потрогать твои складочки.

Глаза у него при этом такие… натуральные. Я даже поверила в его игру. Она как раз в традициях Ильи, то есть понятная лишь ему одному.

И да, у меня пока нет морщин. Дурак, дурацкий ляпнул, не подумав.

— А что такое"консумация"? — задаю тревожащий вопрос и невольно вжимаясь в стену, чтобы между нами появилось хотя бы немного свободного пространства.

— Зачем объяснять, если можно показать? — заговорщическим тоном произносит парень, после чего решительно склоняется надо мной.

— Эй! — вспыхиваю, молотя кулаком по бицепсу. — Пионер, держи дистанцию!

Тяжелые руки Ильи властно опускаются на мои плечи, тем самым пригвождая меня к полу.

— Я бесконечно долго ждал этого дня, — хриплым голосом изрекает Шмелёв. — Теперь ты моя, Варя. Со всеми потрохами моя.

— Совсем что-ли? — испуганно моргаю, теряя нить происходящего. — Шмелёв, отпусти!

— Напоминаю, если ты вдруг решила забыть один немало важный факт. Я твой муж.

— Илья, — набираю в грудь побольше воздуха, чтобы сказать всё, что задумала, — ты наверно пропустил приём лекарств. Прими пилюли. Включи, наконец, мозг, и давай уже сядем за стол переговоров. — Отталкиваю от себя наглые ручищи, которые так и норовят стиснуть, сжать, залезть под мой пиджак и обхватить полушария груди. — То, что ты сотворил с моим паспортом, просто за гранью понимания. И эту ошибку ты исправишь. Завтра утром в первом попавшемся отделении загса мы должны развестись.

После моих слов Илья вспыхивает, словно спичка.

— Я смотрю ты в конец обнаглела, Варенька, — притворно мягким голосом заключает зеленоглазый змей и, обхватив моё лицо пятернёй, больно впивается в нежную кожу пальцами. — Напомнить, как ты должна вести себя рядом со мной?

— Смотреть в рот и поддакивать? Называть"господином"? — яростно шиплю. — Ты издевался надо мной. Только что ноги лизать не заставлял.

Шевелить губами в такой позе неудобно, но, зная Шмелёва, с уверенностью могу сказать, что этот гад не отпустит пока не получит нужный ответ. Так было всегда. Сначала доведёт меня до состояния неконтролируемой агрессии, потом больно сожмёт и не отпустит пока я не усвою очередную «мораль».

— И лизать будешь. И сосать, — усмехнулся, насквозь прожигая тяжелым взглядом. — Никуда не денешься, Варя.

Игнорирую его слова. Этот злыдень вечно какую-то ерунду несёт.

— Отстань от меня! Достал уже!

Шмелёв всё же убирает ладонь. На короткий миг я чувствую облегчение, но буквально в следующую секунду парень остервенело нападает на мой рот.

Мужские губы оказываются обжигающе горячими, твердыми и ненасытными. Илья с силой прижимает моё тело к себе, усиливая напор. Я дёргалась в его руках словно птица, попавшая в силки. Сопротивляюсь с отчаянием утопающего. В общем делаю всё, что так бесит парня.

Шмелёв ожидаемо звереет. И когда я всё-таки дотягиваюсь до его головы, намертво впиваясь пальцами в короткие волосы, Илья начинает зверски грызть мои губы.

Вкус крови смешивается с мускусно — древесными нотками поцелуя, которым меня терзает Шмелёв. Не знаю как, но мне удаётся освободить рот от этого ненормального маньяка.

Неистово мотаю головой, словно заведённая, повторяя:

— Отпусти! Пожалуйста, отпусти, Илья. Пожалуйста! Приди уже в себя! Хватит!

Задыхаюсь от собственного крика, когда Шмелёв, кладёт ладони на мой зад и одним быстрым движением подбрасывает моё тело вверх.

Животом приземляюсь на твёрдое плечо.

Блин, как больно!

— Перестань! — барабаню в воздухе ногами, сопротивляясь натиску сумасшедшего. — Прекрати, кому говорю!

Шмелёв не обращает никакого внимания на потуги освободиться и молча несет куда-то моё брыкающееся тело. Прям как в детстве. Когда этот олух где-то раздобыл верёвку, стянул ею мои запястья, намертво обвязал вокруг двух стальных прутьев в пустующем вольере и ушёл. Это была новая современная конюшня, в которую на днях должны были доставить породистых лошадей, но перед этим Илья опробовал помещение на мне. Из-за придури соседского мальчишки я пропустила день рождения Феди Осипова. Он потом даже здороваться со мной перестал. Видимо, у Шмелёва такая привычка: портить все значимые для меня праздники.

Прохладный осенний воздух мгновенно наполнил легкие.

Илья нес меня спиной вперед, поэтому я могла видеть только то, что оставалось за его плечами.

Шмелёв оказался мастером маскировки, ибо благодаря распахнутой настежь двери, чьи внутренности были обиты бежевой вагонкой, я узнала, что в том доме был черный ход.

Минуя тонкие стволы слив и вишен, чьи ветки в процессе ходьбы стегали меня по спине и попе, Илья резко затормозил.

Когда парень оторвал от моей задницы свою руку, чтобы толкнуть железную решетку калитки, я, воспользовавшись возможностью, со всей дури лягнула его коленом в грудь. Илья в долгу не остался.

Хлесткий шлепок по бедру вырвал из моего горла крик ужаса:

— Охреневший придурок! Ты что творишь? Немедленно отпусти!

— Уже, — усмехнулся Илья, осторожно ставя меня на землю. Он не разжал рук, пока не убедился, что я твердо стою на ногах.

Как оказалось, мелкая тропка, петляющая между плодово-ягодных культур, привела нас к одноэтажному строению с широченными панорамными окнами. В первую секунду даже показалось, что весь дом состоял из стекла, но это впечатление было обманчивым.

Я вздрогнула, осознав, что снова останусь с этим ненормальным наедине. Лихая мысль"рвануть куда глаза глядят" — стала ещё заманчивей. И если у меня оставались сомнения по поводу планов Шмелёва (грешным делом я решила, что происходящее со мной, просто дурной розыгрыш), то после того сумасшедшего поцелуя и дальнейших поползновений Ильи, розовые очки разбились стеклами внутрь.

Парень немного повозился с замком, а когда дверь всё же поддалась, он галантным жестом пропустил меня вперед. Выглядел Илья при этом словно демон — искуситель, приглашающий юную нимфу отправиться с ним на прогулку в темный лес.

Внутри оказалось тепло, светло и чисто. В доме явно имелось отопление. Современная кухня в темных тонах, отделенная от уютной гостиной длинным обеденным столом на восемь персон как нельзя кстати подходила этому дому. Половину пространства гостиной занимали высоченные полки с книгами, широкий диван и камин перед ним. Также в доме был коридор с несколькими межкомнатными дверьми, по-видимому, ведущими в спальню и санузел.

— Вот мы и пришли, — с явным намеком произнёс Шмелёв, подтолкнув меня к дивану. — Располагайся.

— Как пришли, так и уйдём, — зло оборвала его. — Дай мне телефон. Я хочу позвонить родителям. Они наверняка волнуются.

— Не думаю.

Илья оборачивается, чтобы закрыть дверь.

Три замка? Серьезно?

Связку ключей Шмелёв кладет в карман брюк и с непроницаемым видом окидывает моё тело липким взглядом.

Не знаю как это передать словами, но мне в один момент становится жутко находиться с ним в одном помещении. Я сжимаюсь, не знаю куда деть глаза. Опускаю взор вниз и внезапно натыкаюсь на внушительный бугор.

Вот зачем такие штаны носить? Всё в обтяжку. Хотел похвастаться насколько у него там всё внушительно? Глупый Шмелёв! Кому интересны габариты твоего… этого самого? Дурак.

— На территории ещё имеется баня, — голос Ильи слышится будто в отдалении. — В нее мы с тобой сейчас и пойдем.

Что ещё за баня? Он совсем куку?

— Это не все твои приколы на сегодня? Хватит уже, Илья. Правда.

Шмелёв достаёт из холодильника контейнеры с едой и кладет на кухонную консоль.

— Ты не успела поесть в ресторане. Перекуси пока есть такая возможность. Все продукты свежие. Сегодня привез. Я пока растоплю баню.

— Нет, стой! — выставляю вперед раскрытые ладони, будто это может его хоть как-то остановить.

— Стою, — усмехается парень.

— Скажи, что всё это не взаправду происходит. Умоляю, Илья, положи уже конец этому бреду. Я больше не могу. Пошутили и хватит. Мои родители волнуются. Не надо ничего растапливать. Нам пора уже возвращаться.

— Нет у тебя больше родителей, Варь. Есть только один человек — твой муж и это я.

Считаю про себя до десяти, чтобы не сорваться. Ну как доказать олуху, что он ОЛУХ?!

— Илья, мы с тобой враги, — говорю спокойным тоном, будто веду диалог с душевно больным. — Забыл? С самого детства так было. Ничего не поменялось.

— Давно поменялось, Варя. Но ты упорно продолжаешь этого не замечать.

— Очередная твоя жестокая шутка?