Маленькая слабость Дракона Андреевича

Янка Рам, 2021

Он – претенциозный босс. Айсберг, неприступная крепость и мизантроп, имеющий свои секреты в шкафу. Все зовут его Дракон Андреевич и втайне мечтают о внимании холодного красавца. Она – гениальная оторва, активная социопатка, эротоманка и, вообще, «девочка с придурью». Туманова. Его «Женечка»… Кто-то должен сломать, а кто-то сломаться. Бои без правил начинаются. Раунд первый… Предупреждения: героиня исполняет! Ирония, немного психиатрии и драма с ХЭ в серии.

Глава 22 — По-другому не будет

Стол у Ожникова непобедимо завален. Поэтому мы сидим по-турецки на полу на каремате и едим из коробочек запечённые в кляре острые морепродукты прямо руками, запивая соком. Ну не умею я пользовать эти палочки! Костя ловко ловит ими китайскую лапшу. Ну как?? Скармливает порцию мне. Вкусно!

Волосы мешают, и я быстро плету две косицы и закрепляю их цветными резиночками.

Колечки кальмаров… Ммм…

— Лопай, детка, лопай… — стебётся Чеширский. — Ровняй мордашку с попой!

— Тихо мне тут! — хихикаю я, отбирая у него самую большую креветку.

— Как показывает практика, данное заклинание сильно корректирует аппетит моделей. И оставляет самое вкусное мне.

— Так то моделей! — пародирую его манеру говорить, поднимая вверх палец. — А я — ассистент.

Заглядывает Олег.

— Ожников, Костя — вниз. Коллекцию привезли. Проверьте по накладной.

— Женьку не трогай, — проходит мимо Олега Ожников. — Первый раз за сутки ребёнок ест.

Ребята выходят, и мы остаемся одни. Он стоит в дверях, сложив руки на груди и опираясь плечом на косяк. Сложно сбежать.

Я чувствую его вибрацию. Он хочет поговорить. Но этот разговор должен случиться у него с Крис, а не со мной.

Мне хочется говорить с ним о чём угодно, кроме того, о чём хочется ему.

— Садись?.. — киваю ему на каремат.

— Спасибо, я не голоден. И здесь, напротив, есть неплохой ресторан.

— Ресторан — это долго и дорого! А ты потратил все мои свободные деньги на кроссовки, — улыбаясь, ставлю ему ещё разок прививку на будущее от несогласованных со мной вливаний.

— Это был подарок, Женя. Ты неправильно повела себя в этой ситуации, поставив в неловкую меня.

— Мой ВТУ сломан! Откуда мне знать, как правильно? Я делаю так, как чувствую.

— Может, тогда стоит довериться в таких вещах мужчине?

— Чужому? Нет.

— Но… — и я опять чувствую, куда он хочет идти в этом разговоре.

— Никаких «но». А то, что произошло… Это ничего не меняет в статусах. Это… просто моё самоисследование.

— Самоисследование? — с вызовом прищуривается на меня.

— Как узнать свою природу, если не «войти в огонь»?

— Борхес… — цокает он, закатывая глаза. — Серьёзно? Борхес в семнадцать?

— Восемнадцать…

— Семнадцать и тринадцать месяцев.

— Ну и что? Ты не читал Борхеса в свои семнадцать?

— В двадцать. Единственный на курсе.

— А что ты тогда читал в семнадцать? Дюма?

— Леблана, Дойла!

— А Гессе? «Бисер»?

— Позже.

— Де Сада? Мазоха? — улыбаюсь я.

Игнорирует. Глаза улыбаются.

— Может, мазо потяжелее? Андреева?… — поднимаю я бровь.

— Не нужно тебе читать Андреева, Женя, читай Булгакова.

— Булгаков — это любимое из детского! — смеюсь я. — Андреев — когда жизнь становится вдруг слишком забавной, и пора возвращаться в ад.

— Что ещё любимое из «детского»? — улыбается.

— Много… «Идиот», например, Библия, Старый завет, Стивен Кинг… Фрай!

— Посмотри «Догвилль», думаю, останешься в восторге.

— Ты остался?

— О, да.

— Обязательно посмотрю!

Хмурится.

— Олег Андреевич расстроен моим выбором литературы? — выразительно облизываю я пальцы.

— Нда… — сам с собой. — Она слушает «Пикник», читает Борхеса, пахнет так, что стафы начинают заискивающе скулить… и… да… хочет «массаж» в четыре руки.

— Она такая! — улыбаюсь я.

— А ещё ей семнадцать, и она невинна.

— Восемнадцать…

— Семнадцать и тринадцать месяцев.

— Это у тебя такой блокирующий якорь? Работает?..

Молчит.

Ребята возвращаются и падают со мной рядом.

— Чёрт… остыло уже всё… — недовольно ворчит Ожников. — Андреич, купи нам микроволновку!

— Столовую не организовать? — скептически.

— Лучше бар!

Переводит взгляд на меня. Его настроение меняется на тяжёлое.

— Поела?

— Да.

— Тогда вперёд. Тебя люди ждут.

— Чего сразу не сказал?! — подскакиваю я.

— «Ребёнок» был голодный.

Люди, дела, телефоны… Ноги подкашиваются, и я падаю на уютный диванчик Крис. Никуда не поеду… Всё равно через три часа вставать. А если останусь здесь — целых четыре! В гримёрке есть душевая… И всё необходимое у меня с собой в рюкзаке.

Я засыпаю…

Мне снится волшебный трамвай из Фрая. Я привычно покидаю на нём эту реальность. И я не одна в нём.

Олег.

Мы на разных рядах.

Но по-другому ведь не будет…