Грани

Я.В.А., 2022

Мои воспоминания горестны. Я помню, как он умирал у меня на руках. Ему было больно, но он держался. В тот миг все во мне исказилось, поплыло, я была оглушена… Он догадывался обо всем, что происходило со мной и попытался сделать вид, что ему не так больно и даже улыбнулся. Мне стало еще хуже. Я разрыдалась. Жутко осознавать, что он такой великий – лежит у меня на руках, истекая кровью, становясь все слабее и слабее, тая на глазах. Ужасно понимать, что я ничем не могу ему помочь. А он не может преодолеть это. Его называли повелителем Смерти, но сейчас именно она отнимает его у меня, забирая вместе с ним все, что было и есть, что будет… Что останется от меня, когда последние отблески жизни уйдут из его глаз, когда пронзительная синь померкнет под пеленой Смерти?

Глава 2. Разлука

.

Имение Гринов — древнего, богатого и знатного рода уринских лордов, походило скорее на дворец, а не на особняк, но это только недавно отстроенная часть имения, непосредственно само имение, было крепостью, замком для обороны в случае нападения врагов.

Просторные залы с высокими потолками, отделанные позолотой, украшенные стройными рядами изящных колонн, увешанные огромными зеркалами в серебряных и золотых рамах… Все было сделано со вкусом и роскошью. Основной корпус (там принимали гостей, проводили балы и встречи) состоял исключительно из таких зал и богатых кабинетов, в нем же находилась и главная библиотека. Тут можно было найти старинные, редкие книги и рукописи, так же в коллекции были и совершенно новые, недавно привезенные лордом Грином произведения и труды. Данное собрание было гордостью Гринов, одним из главных их богатств и сокровищ.

Кроме «гостевого корпуса» были еще и: постройки для прислуги, для домашнего скота и собак, отдельная конюшня — гордость нынешнего лорда Грина. Сами Грины жили в старинной части имения, расположенной совсем рядом с «бальным», как его называл мистер Джозеф Грин — нынешний глава семьи. Тут миссис Маргарет свила уютное гнездышко для своей семьи — богато обставленные спальни и гостиные были не такими огромными, как в новом корпусе, но гораздо уютнее. Здесь всегда пахло домом и уютом несмотря на то, что это был настоящий замок.

Вокруг «гостевой» и старинной частей имения был разбит пышный сад с белоснежными беседками, всегда готовыми охладить гостей в своей тени, скрыть от посторонних глаз что-либо сокровенное и важное, и высокими фонтанами: хрустальные потоки воды послушно танцевали, ослепительно сияя в лучах яркого солнца или же загадочно и чарующе завораживали блеском при лунном свете; цветы практически круглый год радовали глаз посетителей своими яркими, нежными окрасками и ароматами.

Все дышало роскошью. Каршале и ее дочерям было очень сложно привыкнуть к этой масштабности и богатству: их собственный особняк и имение были куда меньше и скромнее поместья Гринов.

Мистер Джозеф был троюродным братом покойного барона Ага́полис и надеялся, женить своего старшего, а затем и младшего сына на юных леди Ага́полис. Сыновья — Бернарду было 29 лет, а Аскольду — 25 — стали легендами всех местных анекдотов: простодушные толстяки и шутники — позор всего рода, как говорил глава семейства. Поэтому-то и хотел Джозеф женить своих «оболтусов» на благовоспитанных и во всех смыслах прекрасных, хоть и не богатых девушках — в их силах было сгладить все изъяны Гринов — сыновей.

Карашале льстило, что богатый лорд хочет видеть своими невестками ее дочерей, но все же женщина не представляла, как Белл и Лилит будут жить с такими мужчинами: не таких мужей ей хотелось для своих девочек. Да и сами девочки были не в восторге от этого знакомства: при первой же встрече Бернард облили Изабеллу морсом, а на втором свидании Аскольд полез целоваться к Лилит, за что получил чувствительный удар в живот и, не удержав равновесие, упал в искусственный пруд. В общем, знакомство и общение молодых людей не сложилось.

Лилит было невыносимо находиться в компании братьев Гринов, Изабелл тоже была не в восторге от толстяков. Девушки тяготились их обществом, однако в силу своей воспитанности держались неплохо. О, как стыдно им было гулять с ними в центральном парке Мирха — второй столице Урина, на глазах у стольких людей, когда Бернард стал кричать на Аскольда за то, что тот откусил от его яблока кусочек!

Миссис Каршала все больше убеждалась в глупости молодых людей и все чаще задумывалась об отъезде домой, но мысли о пиратах пугали ее. Несчастная мать и так чуть не умерла от разрыва сердца и не сошла с ума от переживай за Лилит, когда узнала о ее похищении… Выкуп за дочь был неподъемной суммой для женщины, зато мистер Грин смилостивился и выслал недостающую часть денег — точнее половину.

Большую часть времени Лилит проводила в библиотеке, читая взахлеб произведения классиков, теряясь среди стеллажей.

Однажды девушка случайно наткнулась на некое издание «Пираты прошлого и настоящего». В книге автор нелестно отзывался (что понятно) о флибустьерах, называя их «бичом и болезнью торговли», но, в целом, ничего важного или нового Арнольд Миксер, писатель, создавший сей труд, не рассказывал. Лилит нашла еще кое-что интересное: некий журнальчик, внутри которого обнаружила пафосно оформленный лист и погрузилась в чтение.

«Указ короля Августа V.

12 мая 1*** года.

Приказываю усилить охрану морских торговых, а также пассажирских путей.

За каждого пойманного пирата будет даваться вознаграждение — 100 золотых дубликатов.

За поимку Голого Джо вознаграждение — 3000 золотых дубликатов, Старого Черта Хью — вознаграждение — 2500 золотых дубликатов, Черного Роджера вознаграждение — 2000 золотых дубликатов, за члена экипажа судов указанных ранее пиратов — 150 золотых дубликатов… » — Далее в тексте указа ничего интересного она не обнаружила.

Лилит снова перечитала бумагу.

«Ну и ну… Роджер стоит 2000 золотых дубликатов. Интересно, а сколько он потребовал за меня? — Постаралась прикинуть девушка, но вдруг ее как ледяной водой окатило — Какая я глупая! На него будут охотиться, как на дикого зверя»

— Лилит, — девушка не заметила, как к ней подошел дядя Джозеф (так она его называла), — мы вас потеряли, милая. — Мужчина улыбнулся. Несмотря на свои годы (а ему было 52 года), мистер Грин — старший сохранил свежесть лица и ясность глаз, человеком он был умным и начитанным, обладал эстетическим вкусом и кристально-чистой логикой в суждениях, за это мужчину ценили и уважали, к нему часто обращались за советом. — Вам скучно в компании моих сыновей. — Рыжеволосая смутилась, — Простите их глупость.

— Нет, не нужно так говорить, дорогой дядя! — ей и правда было неловко, — Бернард и Аскольд очень милые молодые люди, но я привыкла проводить время в обществе книг или пианино. Простите меня. — Джозеф улыбнулся.

— Лилит, лучше бы у меня была одна такая дочь, как вы, чем два таких бестолковых сына, как Бернард и Аскольд, — Девушка покраснела еще больше. — Вы очень похожи на своего отца, милая. Вильгельм был очень умным человеком, он был талантлив во всем. Мне право жаль, что он погиб. — Видя, в глазах племянницы подступающие слезы, Джозеф покраснел и добавил, — Простите меня.

— Мне тоже очень жаль, что он погиб, дядя. — Глаза лорда заблестели. — Я надеюсь, вы не осудите меня, если я откажусь от предложения Аскольда… — Грин — старший грустно улыбнулся.

— Я понимаю вас, дорогая. И не обижусь, если вы с сестрой откажетесь от брака с моими сыновьями. — Джиа замолчала ненадолго.

— Спасибо вам. Вы так много сделали для нас. Вы спасли меня, заплатив выкуп.

— Я внес только половину суммы.

— Половина и без того важна, а в этом деле важна, как ничто другое: если бы не вы, я не знаю, стояла бы я сейчас рядом с вами в этой чудесной библиотеке или нет. — Мужчина улыбнулся. Рыжей было совестно: она знала, что Роджер отпустил бы ее и без выкупа, но выглядело бы это вовсе не приглядно для светского общества. А вот за половину суммы, и даже меньше, пират бы ее отпустил, не беспокоясь о ее репутации.

— Лилит, вы очень хорошая девушка, вашей маме есть чем гордиться. И Вильгельм бы тоже гордился вами.

— Спасибо вам за такие слова, за помощь и поддержку. — Разговор замялся. Стало неловко.

— Что вы так увлеченно читали? — Лилит показала дяде указ. — Роджер… О нем так много говорят последнее время. Простите, вы не могли бы рассказать о своем пребывании у него? — сердце девушки ёкнуло.

— Да, дядя, конечно. Знаете… Роджер не был жесток к пленникам тот срок, который назначил для подачи прошений, но точно через 7 дней убил герцогскую чету… Прошение за меня пришло на 7 день, поэтому я тоже была на волосок от смерти. Нас с герцогиней держали в чистой, хоть и маленькой каюте, приносили свежую еду, не пытали и не оскорбляли. — «Не считая нашего первого разговора с Роджем…» добавила про себя девушка, — Насколько я поняла, Роджер жесток только с теми, кто сопротивляется ему или, как те несчастные, не может дать того, что он требует. Когда нас похитили, он ни разу не выстрелил из пушки, никто не был убит, капитан Гритфилд поступил очень мудро, когда безропотно отдал пиратам то, что они требовали.

— Я слышал о Гроссах. Он выслал семье герцога его голову. — Лилит побледнела, не веря своим ушам. Неужели все тот же человек, которого она узнала на «Смерти», все тот же Ле́о, мог так поступить? Он обнимал ее этими руками, и ими же лишил головы ни в чем неповинного человека? Ее затрясло, таким сильным оказался удар. — Расскажи о самом Роджере. Он стар? — Она с трудом переключила внимание на разговор с дядей. О герцоге и Роджере она подумает позже, когда останется наедине с собой.

— Нет, он средних лет мужчина. Не уверенна, может быть, мне показалось… — Замялась Лилит для пущей правдоподобности. Лорд Грин даже придвинулся ближе, так ему было любопытно. — У него на лице уродливый шрам. И, кажется, он совершенно лыс. — Тем не менее соврала девушка.

«Простите, дядя, но я не буду говорить вам правду. Ле́о могут убить»

— Знаете, что странно, дорогая? Вы были первыми пленницами с покойной герцогиней, он не похищал женщин до вас. А мужчины возвращались либо совершенно невредимыми и давали совершенно расхожие описания Ро́джера. Либо были замучены до смерти. Некоторые корабли он топил стразу же, а экипажи некоторых полностью убивал, оставляя только одного нечастного, чтобы тот поведал, что произошло, и кто это сделал. Простите, что рассказываю вам обо всех этих зверствах, Лилит, но… — Джозеф доверительно смотрел ей в глаза, — Вы не представляете, как мы переживали за вас… — Лилит, молча, кивнула. — Вы сами понимаете, что это за люди, тем более он… Даже пираты боятся этого человека, называя его чудовищем и извергом, он может перерезать две сотни человек и не тронуть ни дубликата! Я пытаюсь понять, что им движет, но все больше убеждаюсь, что этот человек совершенно безумен. — Было заметно, что не первый раз Джозеф размышляет на эту тему, скорее он просто высказывал теперь свои соображения. — Однако его баталии… Его маневры, то, как он ведет корабль, даже то, как он убивает противника… Это все… Это все так не похоже на то, что знает и умеет наш флот и наши адмиралы, даже просто убийцы и воры! У Черного Ро́джера есть чему поучиться. Его Величество дает вознаграждение за его голову в 2000 дубликатов, а между тем, Лилит, я уверен, эта голова стоит гораздо больше. Если бы у флота получилось переманить его, они обрели бы гораздо больше, они бы столькому научились у него — Не будь она так сражена, она бы даже испытала нечто похожее на гордость за него, но открывшаяся правда была слишком страшна. — Все это идет от его полной независимости: его не мучает совесть или суеверия. В своем зле он свободен от предрассудков. Это страшно. — Девушка была согласна с дядей полностью.

«Ты не просто пират, это признают все, но это не спасет тебя» подумала она и поняла теперь, почему иногда в его взгляде отчетливо читается столько отчаяния.

— Ах, вот вы где. Я так и знала, что вы в библиотеке. — Помещение заполнил сладкий аромат пунцовых роз — любимый запах тети Маргарет, женщина радостно улыбалась. Морщинки только придавали очарования ее уже немолодому лицу, карие глаза светились озорным огоньком. Хоть в ее густых волосах уже успели появиться серебряные прядки, она вовсе не выглядела старой. — Лили, ты здорова, дитя мое? Ты так бледна… — Защебетала женщина, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Лилит же изо всех сил пыталась ободриться, надеть маску безмятежности, но какая буря разразилась внутри! Он убийца — наконец осознала она. И это понимание до глубины души потрясло ее. — Бернард, Аскольд и Изабелла уже час ищут тебя, Лили, — Продолжала щебетать тетя. «Лили…» рыжеволосую с детства называли так, хоть Лилит и Лили никак не связанны. Она попыталась зацепиться за эту мысль, чтобы отвлечься от нового образа Ро́джера, еще более навязчивого, чем прежний.

— Милая, — мягко начал дядя Джозеф, — Мы с Лилит… — замялся мужчина, — в общем, вы и сами знаете, что наши сыновья не под стать Лил и Белле. — Будто громом поразило. К этому она была не готова, хоть этот разговор уже давно, словно туча, висел над каждым. Однако женщина с серебряными прядями опустила взгляд.

— Дорогая моя тетя… — девушке было ужасно неловко. «Неужели это кара за тот поцелуй?» — Я… Простите…

— Нет, милая, не надо. — Перебила Маргарет, и рыжая была ей благодарна: меньше всего на свете ей хотелось сейчас с кем-либо объясняться. — Я все понимаю, не знаю, на что я надеялась. Точнее знаю… Я верила, что вы с Изабеллой перевоспитаете наших оболтусов, наверстаете то, что я упустила. — Кажется, весь мир ее возненавидел, раз посылает ей такие разговоры! Она молчала, краснея все гуще и гуще. — Но мы не имеем права навязывать вам это решение. Прошу простить меня. — Лилит была не в состоянии говорить и думать, но она понимала, что ДОЛЖНА, что эти люди ее любят, что она обязана им жизнью, пусть и формально. Она должна извиниться, объясниться или хотя бы попытаться, но каким же сильным оказался удар… Она лепетала что-то, постоянно перебиваемая извиняющейся леди Маргарет… Кажется, это длилось ужасно долго.

Запах роз постепенно выветривался: наконец источник аромата покинула помещение.

— Дядя, мне так неловко! — в сердцах вскрикнула Лилит, — я расстроила тетю этим объяснением.

— Нет, Лилит. Ты правильно сделала: вы не должна портить свою жизнь ради наших желаний. — Ее жизнь была перевернута вверх тормашками: уже ничто не будет как прежде — встреча с Роджером, а теперь еще эти известия о дальнейшей судьбе герцога… Все это произошло так сумбурно, что совершенно сбило с толку. Она запуталась в нем еще больше, чем прежде. И ей стало страшно. Она не понимала, чего боится, или она, наконец, вышла из шока и теперь, осознав, в какой опасности была, испугалась?

— Вы так добры к нам. Когда умер отец, вы поддержали маму и до сих пор вы оказываете нам помощь. — Тем не менее, ей нужно было поблагодарить дядю. Ей пришлось вырваться из той паутины мыслей, в которую она угодила, имея неосторожность влюбиться в Ро́джера.

А глаза лорда влажно заблестели, он отвернулся и смахнул слезу… Воцарилось молчание.

— Дядя… Роджер и правда так опасен? — Прошло несколько минут, она не вынесла бы еще хотя бы мгновения. «На тебя будут охотиться, как на дикого зверя…Хотя «все мы немного звери», не так ли? Вот, что ты так ловко сокрыл…». Его очарование теряло над ней власть, а загадочность приобрела какой-то зловещий оттенок. Тот испуганный взгляд тускнел в ее памяти, зато все с большей отчетливостью она видела хищника, опасное морское чудовище…

— Роджер — это не простой пират. — Задумчиво проговорил лорд. Он был рад перевести тему. — Да, за его голову очень много готовы заплатить, ты сама в этом убедилась. Но пока что его не воспринимают достаточно серьезно. И они об этом еще пожалеют. Его нужно либо убить как можно скорее, либо переманить. — Подобных слов девушка никак не ожидала. Она едва скрыла ужас, накрывший ее с головой.

— Что произошло, пока ты была на «Смерти»? — Должно быть все эти чувства отразились на ее лице, Джозеф с беспокойством смотрел на нее.

— Дядя… — она колебалась: рассказать правду или умолчать… «Я скажу, но что будет дальше?»

— Лилит, ты можешь доверять мне. Я даю тебе слово никогда и никому не рассказывать о том, что ты мне доверишь. — Она пристально смотрела в серо — голубые глаза лорда. — Ты ведь веришь мне?

— Я не могу… Простите, я, пожалуй, пойду к Белл. — девушка едва ли не бегом вышла из библиотеки, в руках у нее по-прежнему был указ Августа. — Мне тяжело вспоминать об этом. — Произнесла она, стоя в дверях.

Солгала ли Лилит? Ей было тяжело вспоминать не пребывание на «Смерти», а расставание с… Ле́о… Хотя теперь ей казалось, что позади него стоит некая черная-пречерная тень.

Год Ро́джера

После того, как Лилит исчезла из его жизни, юноша еще долго не находил себе места, бродил ночами по кораблю. Его прежняя жизнь казалась ему бессмысленной, а теперешняя — невыносимой.

Дела Ро́джера были плохи: королевские псы словно взбесились, следовали за «Смертью» едва ли не по пятам. Хоть пират и старался не ввязываться в баталии, фрегат получил пару весьма серьезных повреждений. Проблемы наваливались одна за другой: компаньоны занервничали — у Ро́джера не было ни малейшей возможности грабить, он мог только обороняться от обезумевших адмиралов, охваченных жадностью и честолюбием, — что было не на руку пиратам: грабежи — это единственное, что приносило им доход.

Но, что было хуже, Черную Тень вовсе не волновал экипаж, да и «Смерть» теперь не была так важна, хоть и по-прежнему любима. Рыжеволосая девчонка надломила что-то в нем, и ни Роджер, ни Ле́о никак не могли восстановиться после этого.

Однако он понимал, что так нельзя и решился на рискованные действия: теперь сражений не избегали, даже больше — нападали сами. Это помогло — талант и смекалка молодого капитана выручили пиратов: они стали побеждать и грабить хоть и не богатые корабли. Теперь капитана Черного Ро́джера боялись даже королевские, холеные адмиралы: жестокость пирата по отношению к ним поражала — «псов» расчленяли, вывешивали вдоль бортов королевских же кораблей, их кровью писали «письма» на стенах судов… Жоли Руж сменял привычный черный флаг гораздо чаще, чем прежде…

По возвращению в Порт, пират остро почувствовал усталость, ему больше не хотелось забываться в пьяном угаре или наркотическом бреду: он осознал всю нелепость и никчемность этих развлечений, понял наконец, что таким образом ему не разрешить того противоречия, что было в нем столько лет. А еще он понял, что нуждается в чьей-нибудь поддержке: ему НУЖНЫ были его друзья, его семья, Лилит. На понимание этой необходимости у него ушел почти год, но зато он знал теперь, что так гложило его все это время.

…Она теперь часто снилась ему: он так скучал, что почти молил ее хотя бы мелькнуть в ночном видении. «Помнит ли она меня? Это так глупо: я так хочу этого и так ненавижу себя за это желание»

— Ле́о, — услышал он красивый, низкий и немного хриплый женский голос, обернулся на его звук.

— Тара, — Она стояла перед ним. Как всегда, с грустно-кокетливой улыбкой на сладких, мягких губах, подаривших ему столько жарких и нежных поцелуев. — А ты стала еще прекраснее за эти несколько месяцев, что я не видел тебя… — черные глаза цыганки игриво сверкали, она придвинулась к юноше поближе, — Как твои девочки?

— Не хочешь навестить мой веселый дом? — Ответила она вопросом на вопрос. — Мои малышки будут рады ублажить тебя, Родж… — пират хитро улыбнулся:

— А может, это лучше сделаешь ты? — ослепительная улыбка женщины подтвердила ее слова:

— Конечно. Я буду счастлива.

Тара была старинной подругой и любовницей Ро́джера. Он был еще совсем молодым юношей (семнадцатилетним), когда повстречал необыкновенной красоты цыганку: иссиня-черные локоны, смуглая кожа, черные блестящие глаза, чувственный рот и очаровательная улыбка — он влюбился в нее по уши. Забыв обо всем на свете, Роджер таскался за любимой, дрался с ее кавалерами, одаривал пусть и добытыми нечестным путем драгоценностями, засыпал цветами — он был готов положить весь мир к ее ногам. Все в 23 — летней женщине восхищало его: внешность, голос, запах, улыбка, даже то, как она ругалась на него, проклиная на чем свет стоит. Он позволял ей бить себя, обливать водой, хлестать, щипать, даже кусать. Он добивался ее целый год и получил, наконец, любовь непокорной цыганки, но уже спустя неделю бросил ее…

Так и не вернувши его любви, Тара вымолила его дружбу. Роджер же, став капитаном фрегата, разбогатев, подарил подруге и любовнице в одном лице шикарный особняк — позднее цыганка устроила в нем бордель, почти сразу ставший лучшим в Порту. Она по-прежнему любила Ле́о, даже сильнее, а он… Он просто позволял ей быть рядом с собой.

Женщины обожали Ро́джера: они влюблялись в него с первого взгляда, а если и не с первого, он все равно позже покорял их. И чем труднее шло дело, тем больше интереса было в нем. Но, все-таки по большей части, ему повстречалось не так уж много «интересных» женщин: стоило признать, что Ле́о обладал весьма и весьма привлекательной внешностью, достаточно дурной репутацией и обаянием, а потому являл собой желанную добычу каждой красавицы. Какая же из них не жаждет заполучить такого опасного поклонника? В эту ловушку попалось достаточно красавиц. Будучи еще совсем юнцом, Роджер не пренебрегал ни единой возможностью воспользоваться своим обаянием и заполучить внимание женщины, но вскоре это ему надоело. Из десятка красавиц он выбирал двух — трех и наслаждался ими. Но потом и это наскучило ему… Он стал издеваться над любовницами, некоторые после ночи с Роджером, оставались навсегда изувеченными, а некоторых и вовсе находили убитыми. Из-за этого, всего через пару месяцев после открытия заведения у Тары начались проблемы: власти стали давить на нее, пытаясь подловить на проституции и работорговле…. Однажды ночью, в самый разгар греховных утех, в особняк явились полицейские.

Тару едва не повесили: за день до казни Роджер выкрал ее из тюрьмы. Бордель пришлось закрыть. Но вскоре Черная Тень подарил подруге новый особняк и нанял надежных людей для его защиты. Убийства куртизанок сотрясали Порт. Все знали, что это новое развлечение Ро́джера, но никто не хотел связываться с ним.

Тогда-то и рождалась кровавая легенда Черный Роджер…

Таре порой было страшно оставаться с Ле́о на ночь, но она оставалась… Он не был тогда еще всем известным Черным Роджером, но уже тогда он был зверски жесток: избивал ее, вырезал на спине и животе ругательства, насиловал, топил, едва ли не пытал, а женщина прощала ему все это, оправдывая опьянением или помутнением из-за наркотиков. Но однажды мужчина зашел слишком далеко: он почти перерезал любовнице горло. Тара едва вырвалась из его рук…

Утром, придя в себя, с трудом вспомнив, что произошло, Роджер кинулся искать цыганку, но так и не нашел. Он искал ее до ночи и на следующий день, и на следующий… она растворилась, не появлялась в борделе и на людях вообще.

Только вернувшись из плаванья, он увидел цыганку в «Красотке», но она, заметив его, тут же выбежала из кабака. Пират догнал ее. Он умолял ее простить, она плакала, он обнимал и целовал…

Утром цыганка нежилась в его постели… Это был заколдованный круг, и она не могла разорвать его: слишком сильно женщина зависела от красавца — пирата. Она была готова простить ему ВСЕ и прощала, хоть и не была любима. Он никогда ее не выгонял, она уходила сама: не выдерживая оскорблений или побоев, не в силах справиться со слезами и ревностью. Она уходила, когда становилось понятно, что он ее не остановит.

Сегодняшнюю ночь он провел в компании Тары, но утром тут же ушел, не сказав на прощание ни слова. Что заставило Ро́джера выйти в море раньше срока? — Наверное, судьба.

Он проснулся, когда небо едва начинало выцветать, горизонт только побледнел. Море накатывало волны на берег, вода мерно разбивалась о камни и песок, ветер был свеж и бодр, воздух прохладен.

Роджер распорядился немедленно собирать команду и отправился к себе. Он разрабатывал новый маршрут.