Улыбайся, если больно

Архелая Романова, 2022

Яну похищают из ночного клуба и привозят в бордель, где несчастные девушки вынуждены удовлетворять чудовищные прихоти богатых клиентов под страхом смерти. Но Яне везет – ее выкупает влиятельный мужчина, у которого имеются свои планы на ее судьбу. Только вот неизвестно, что хуже – умереть свободной или выжить, став убийцей? А может, есть третий вариант – любовь?… Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Двое незнакомцев подсели ко мне за столик в ночном клубе, когда я выпила уже порядка пяти крепких коктейлей, и пьяно хихикала, наблюдая за танцующей рядом парочкой. Для них я была претендентом на роль идеальной жертвы — но, разумеется, сначала они хотели удостовериться, насколько я им подхожу. Первый, несколько полноватый и лысый мужик в синем свитере маслянисто улыбнулся и спросил:

— Могу я угостить такую прекрасную девушку каким-нибудь напитком?

Он показался мне забавным, поэтому я глупо улыбнулась и кокетливо протянула:

— Почему бы и нет? Маргариту, пожалуйста.

Лысый подал знак второму товарищу, который бдительно осматривался, и тот удалился к бару — несомненно, даже не расслышав то, что я попросила. Я снова улыбнулась, всем видом демонстрируя радость от халявной выпивки, а лысый наклонился ко мне непозволительно близко и вкрадчиво поинтересовался:

— Как так вышло, что ты сидишь тут одна? У такой красавицы должна быть целая армия ухажеров.

Я дернула плечом, приторно рассмеявшись, и тут же прикрыла рот ладошкой, изображая стеснение.

Интересно, мне принесут дорогой или дешевый коктейль? Могут вообще водки с соком налить — будет обидно, конечно, терпеть этого лысого ради ста грамм какой-нибудь столичной…

— Парня у меня нет, — ответила я. — И армии кавалеров тоже.

— Не верю, — мастерски сыграл удивление лысый. — А подруги что?

— Еще не успела обзавестись. Я, вообще-то, родом не отсюда, — сообщила я собеседнику, и произнесла название маленького поселка в пятидесяти километрах от города. — Неделю назад приехала, даже комнату еще не сняла.

— Так ты к нам насовсем? А живешь где?

— Остановилась в хостеле, — я прикусила губу, — денег у меня немного. Планирую завтра начать искать работу, и снять комнату на первое время.

— А лет-то тебе сколько? — с сомнением окинул меня взглядом лысый.

— Двадцать, — горделиво ответила я.

— Образование? — допытывался лысый.

Ей-Богу, словно на собеседование пришла. И чего он так прицепился к моим знаниям? Будто жену себе выбирает.

— Я окончила школу с медалью, но поступить в институт не получилось. Дедушка тяжело заболел, пришлось остаться и ухаживать.

— Бедняжка, — сочувственно покачал головой лысый.

Тут вернулся его друг с узким стаканом, в котором бултыхалось нечто красно-оранжевое. Ага, водка, гренадин, минеральная вода. Интересный выбор.

Я приняла напиток, немного засмущавшись, и промямлила:

— Спасибо большое.

— Угощайся, — ласково улыбнулся лысый. — А с дедушкой-то что? Выздоровел?

— Увы, — вздохнула я, и сделала огромный глоток. Лысый с умилением сложил ручки на животе, наблюдая, как я поглощаю коктейль, а я тем временем старалась не морщиться — водки было многовато.

Через десять минут мир показался мне радужным, еще через пять я с удивлением рассматривала свои руки и гадала, почему пальцы такие длинные. Попыталась встать — и чуть не свалилась вместе с хлипким столиком. Лысый заботливо подхватил меня под локоть и повел в сторону выхода.

— Куда вы меня ведете? — испуганно пробубнила я. Выходило не очень внятно, потому что язык плохо слушался.

— На свежий воздух, красавица, — гаденько улыбнулся второй, молчавший на протяжении всей нашей встречи. — Ты перебрала, там тебе полегчает.

Я благодарно кивнула головой, боднув лысого в плечо, и повисла на его руке. Тот скривился, но мужественно дотащил меня до выхода, позабыв взять мою куртку в гардеробной, а потом повел в сторону парковки.

— А туда зачем? Что-то мне нехорошо, — я поняла, что сейчас произойдёт что-то, что мне не понравится, и предприняла попытку вырваться.

Несмотря на полноту, лысый вдруг оказался довольно крепким парнем, и вырваться из его цепких лап мне не удалось. Больно дернув меня за локоть вниз, он прошипел:

— Не дергайся, сучка, а то ноги переломаю. Ну, шевелись давай, быстро!

Дотащив меня до неприметной черной иномарки, лысый запихнул мое тело на заднее сиденье, еще раз велев сидеть и не рыпаться. После чего оба сели в машину — второй, который молчал, устроился за рулем. Последнее, что я услышала — хлопок двери, а потом провалилась во тьму.

Временами сознание возвращалось — тогда я различала тихие разговоры, чирканье зажигалки, видела, как свет от редких фонарей скользит по темному салону. По моим ощущениям, ехали мы часа четыре — это означало, что машина покинула пределы города.

«Плохо дело», — вяло подумала я. Мозг, как и тело, были ватными, соображать удавалось с трудом. В эту секунду я отчетливо поняла, что выбраться не получится. Уверена, дверцы автомобиля закрыты, в салоне два крупных мужика, а я влила в себя приличное количество алкоголя вперемешку с какой-то гадостью. Судя по моему паршивому состоянию, друг лысого не поскупился, и щедро подсыпал мне в бокал отборной дряни.

Снаружи послышался глухой скрежет металла, и я напряглась. Задели что-то? Забор? Все оказалось куда проще — мы въехали на территорию, огороженную забором, который я увидела, приподняв голову. И тут же раздался грозный окрик:

— Тихо лежи, овца!

Я покорно обмякла на сиденье, тем более что сил не было. Интересно, что они собираются со мной делать… Изнасилуют? Проще вызвать проститутку и забавляться сколько влезет. Убьют? На садистов эти двое не были похожи. Такие могут лишить человека жизни, но для этого им нужен повод: деньги, приказ от кого-то свыше…

Пока я размышляла о своей незавидной судьбе, автомобиль остановился. Лысый вышел на улицу, и довольно громко сказал кому-то:

— Мы с уловом. Давай, помоги.

— Буйная что ли?

— Не, идти не может. Вован, походу, перестарался.

«Второго зовут Вован», — запомнила я, а потом дверь с моей стороны открылась, и в салон заглянул высокий и крепкий парень в черном.

— Спишь, красавица? — весело оскалив зубы, спросил он.

Я кивнула, таращась на него испуганными глазами.

— Вылезай, закончилось твое путешествие. Домой приехала, — объявил он, и потянул меня за руки.

Таким образом мое тело вытащили из машины и поволокли по снегу. Стоял морозный февраль, я была в коротком платье, которое задралось до подмышек, демонстрируя всем мои скромные трусы в горошек и колготки. Лысый семенил рядом, не удосужившись даже подхватить меня за ноги.

Удивительно, но ни холода, ни боли я не чувствовала. Глупо запрокинув голову, таращилась в звездное небо — ночь была ясной, полумесяц ярко светил в окружении крупных белых звезд. Изо рта воздух вырывался легким облачком, и я вспомнила длинные и темные вечера в деревне, когда вокруг стояла звонкая тишина, а в домике, засыпанном пушистым снегом, горели свечи…

— Она там не откинулась? — забеспокоился лысый.

— Нет, — уверенно ответил ему охранник — про себя я окрестила его так. — Вон, глазами хлопает.

— Ты поаккуратнее, — протянул лысый, но особой тревоги в его голосе я не уловила.

Отпустив мои руки, парень наклонился и легко поднял меня за шиворот, как котенка. Затем обхватил за талию и повел по ступенькам в дом. Я успела разглядеть лишь невысокое крыльцо и большую темную дверь с внушительным кодовым замком. Охранник перехватил меня поудобнее и набрал код — я мельком посмотрела на его пальцы из-под опущенных ресниц, запоминая цифры.

— Давай ее сразу к девкам, — попытался командовать лысый, но охранник неожиданно окрысился на него.

— С ума сошел? В подвале пока посидит. Все по правилам.

— Хрен с тобой, Костя, — буркнул лысый. — Тащи в подвал. А она не загнется там?

— Ничего, потерпит, — успокоил его Костя.

Я ощутила дурноту. Про какой подвал они говорят? И что собираются со мной сделать?

«Не похоже это все на простое изнасилование», — мелькнуло в голове, пока Костя вел меня по ступенькам вниз. Правильнее сказать — волок, потому что нормально перебирать ногами я не могла, и норовила постоянно скатиться кубарем с лестницы. Если бы не крепкая рука, держащая меня за шиворот, уверена, так бы мой спуск и закончился — сломанной шеей и бесславной гибелью.

— Прибыли. Располагайся, — великодушным тоном заявил мой сопровождающий, словно привел меня к двери номера дорогого отеля.

Икнув, я уставилась в темноту. Ни черта не видно. Понемногу глаза привыкли к отсутствию света, и мне удалось разглядеть крохотное помещение — голые бетонные стены и скромная лавка в уголке, на которой валялось скомканное одеяло.

— Иди давай, — за словами последовал тычок в спину, я полетела вперед и грохнулась на четвереньки.

Сзади послышался громкий скрип и скрежет металла — обернувшись, я увидела, как Костя запирает на кодовый замок тяжелую дверь — точь-в-точь как в камере временного содержания, ну, или обезьяннике, как говорят в народе.

— Ты бы на полу не сидела, — напоследок посоветовал мне добрый Константин. — А то отморозишь себе что-нибудь.

И заржал. Так, под звуки удаляющегося смеха, я сидела на ледяном бетоне, зажимая себе ладонью рот, чтобы не разреветься от ужаса. Когда первая волна страха отступила, я подползла к лавке и взобралась на нее, закутавшись в драное одеяло. Оно, конечно, ни черта не грело, но с ним было как-то спокойнее.

Полчаса в подвале ничего не происходило. Я молча таращилась в стены, понимая, что кричать бесполезно, и терпеливо ждала, когда за мной придут. Ведь не просто так эти двое похитили меня из клуба и привезли в этот загородный дом, где их, похоже, ждали. Судя по реакции охранника, такое случалось часто, следовательно…

Я вся покрылась липким потом. Что здесь? Бордель? Торговля людьми? Может, меня собираются продать на органы?

Через час я заснула беспокойным сном, время от времени просыпаясь и дрожа от холода. По моим подсчетам, уже наступило позднее утро, когда за мной пришли — тот самый Костя, запихнувший меня в эту клетку, набрал код на замке и, недовольно зевнув, сообщил:

— Пойдем на осмотр, красавица. Заскучала небось?

Он открыл дверь и шагнул внутрь, а я забилась в дальний угол, глядя на него с ужасом.

— Боишься? — мягко спросил Костя. Я кивнула. — Это правильно. Меня надо бояться и слушаться. Если будешь делать все, что скажу, то больно не будет. Ослушаешься — неделю проваляешься здесь со сломанными ребрами. Понятно объясняю?

Я снова кивнула, стараясь сдержать мелкую дрожь.

— Вот и славно, — повеселел Костя. — А теперь вставай, и двигай ножками в сторону выхода. Давай, топ-топ…

Он снова рассмеялся, глядя, как я неуклюже сползаю с лавки, не желая расставаться с одеялом. Одним движением он рванул его из моих рук — от страха я громко вскрикнула, и тут же получила пощечину. Щеку обожгло, в висках запульсировала боль.

— Я тебе что сказал? — тон с веселого сменился на угрожающий. — Чтоб ни звука лишнего, поняла?

Я закивала, как китайский болванчик.

— Ты что, язык от страха проглотила? Что молчишь все время? Или немая?

— Нет. Не немая, — собрав все силы, ответила я. Вышло паршивенько — голос охрип и дрожал, словно я всю ночь напролет орала песни Меладзе.

— Ну, пойдем тогда.

Добрый Константин вывел меня из камеры, и повел тем же путем наверх. Поднявшись по лестнице, я завертела головой — мы были в холле, который я вчера с перепугу не успела рассмотреть.

— По сторонам не глазей, иди сюда, — скомандовал мой сопровождающий, и подтолкнул меня в спину.

Мы свернули направо, углубляясь в один из боковых коридоров, и приблизились к обычной двери без замка. Костя постучал, дождался ответа и затащил меня внутрь.

Мое сердце совершило стремительный кульбит и рухнуло куда-то в пятки. Комната оказалась кабинетом врача, причем не какого-то терапевта, а гинеколога — об этом свидетельствовало гинекологическое кресло в центре, кушетка у стены со стопкой одноразовых пеленок и набор инструментов на маленьком столике.

— Новенькая? — равнодушно спросила кудрявая женщина в очках, сидевшая за столом в левом углу. Свет из окна, располагавшегося за ее спиной, не давал мне увидеть лицо говорившей.

— Ага, — хмыкнул Костя. — Только вчера прибыла. С пылу, с жару. Я тут посижу, уж больно странная она.

— Буйная?

Женщина встала и приблизилась ко мне. Ничего примечательного во внешности — обычная женщина лет сорока, с усталым взглядом и глубокими морщинами возле рта.

— Да не, не буйная, Вер. Тихая, это-то и настораживает, — хохотнул Константин.

— Раздевайся и на кресло, — приказала женщина, натягивая перчатки. — Половую жизнь ведешь?

Я замерла истуканом, лихорадочно оглядываясь. Куда бежать? Что делать?

Господи, почему это не может быть просто сном?

— Не молчи, овца, — рявкнул Костя. — Отвечай!

— Веду, — хрипло ответила я. Сзади послышалось ржание.

— Раздевайся, — повторила женщина по имени Вера, равнодушно глядя на мои глаза, полные слез. — И на кресло.

Следующий час я мечтала выбросить из памяти и никогда не вспоминать. Взгляд Константина — чужой, оценивающий, похабный; прикосновения — резкие, грубые; врач даже не пыталась действовать мягко и аккуратно.

Лежа в кресле с раздвинутыми ногами, я сгорала от стыда и унижения. Хорошо еще, что мой охранник сидел за моей спиной, а не в первом ряду, наслаждаясь представлением.

Когда осмотр закончился, а все необходимые анализы были взяты, меня отвели обратно в камеру. Туда же принесли одежду — тонкие штаны, просторную футболку и тапки, затем приволокли поднос с едой.

Я осмотрела содержимое — чашка с жирным бульоном, два куска хлеба, стакан воды.

— Быстро ешь, — велел Костя. — До завтра еды не будет.

Я в два глотка опустошила емкость, и принялась жевать хлеб. Константин терпеливо стоял у камеры, дожидаясь, пока я доем.

— Даже не спросишь, что с тобой будет? — нарушил тишину он.

Я проглотила кусок серого хлеба и хрипло ответила:

— Ясное дело, ничего хорошего.

Он рассмеялся — довольно, раскатисто. В окружающей нас обстановке это казалось неуместным.

— Правильно. Ну а все-таки — неужели неинтересно?

— Если спрошу, ответишь?

— Не обещаю, но попробовать можешь.

Я запихнула в рот остатки хлеба, запила их водой. Встала и отдала ему поднос, тихо произнесла:

— Это бордель, да?

— Догадалась, значит? — ухмыльнулся Костя.

— Сложно не догадаться. Разговоры по девушек, гинеколог, анализы…

Я пожала плечами, равнодушно уставившись в стену. Константин минуту постоял в тишине, пялясь на меня, затем развернулся и пошел к выходу, бросив напоследок:

— Не скучай. Завтра вернусь, и начнется у тебя новая жизнь!