Холмы Мастеров l. Душа Махабира

Юрий Неспящий, 2023

Гоны – высокие люди с крепким телом и свободолюбивым нравом. Рюга же добавила к этим качествам дерзость бандита и упрямство. Знаток жестких стилей боевых искусств, она наконец стала Пилигримом. Но еще до того, как отправиться на свое первое задание девушка оказалась вплетена в передрягу, которая началась задолго до ее рождения.Зеленые Холмы Мастеров сменились белой пустыней. Ее семья и соратники бесконечно далеко. А тот, кто попал сюда первым, собирает немыслимую мощь, чтобы вернуться и уничтожить все, что дорого Рюге.Блуждая по разрушенным городам, она понимает – Махабир это не только страна, но и частица, которая уже не первый год засела внутри.Пылающие духовые кости крепки, но как они помогут победить того, кто поглотил половину бога.

Глава_11.2

— Ха, я не сразу догадалась, сначала подумала, что ты кровник, но питаешься как человек… И дух у тебя синий, но не это меня надоумило — вода в тюрьме, она была чистая, — Рюга приняла от Фина очередную палочку с мясом — я и подумала, если мастер воды, то уже давно бы собрал ее из воздуха… кто ты тогда?

Фин какое-то время смотрел на девушку, она не торопила, просто молча жевала.

— Я сильфир, — сказал он и уставился на догорающий костерок.

— Ага… так я и поверила, докажи, — вызвала она и задрала бровь, ожидая отнекиваний.

Фин поднял челку ладонью, медленно в его лбу показался короткий полупрозрачный рог с витым молочным узором. От места где он рос, по лбу расходились кольца кожи, которые обычно сильфир прятал иллюзией.

— Сдуреть можно… Я думала, вас не осталось, в холмах сильфиры есть только на главном пике.

— Нас больше, чем кажется, но мы привыкли скрывать это.

— Так у тебя, звездный дух, да?

— Да.

— Почему не пользуешься? Мы столько раз попадали в беду, а ты и не пытался, — Рюга внимательно следила за ним, — «Соврешь, и я тебе не буду верить, скажешь правду, и я признаю тебя,» — решила гон, от этих мыслей в голове запульсировала кровь, — «Хотя, то, что он показал рог уже…»

— Мой дух опасен, — он поднял руку, на нее мигом по спирали вскарабкался дракончик. — Я могу призывать существ. Михиль не единственный кого я призывал, но только он не захотел меня убить.

— Убить? Как такая мелюзга может убить?

— В последний раз я вызвал… это можно назвать выверной, я полагаю. Она разнесла весь университет, в котором я работал, затем пошла в город. Если бы не два почтаря, которые были неподалеку, не знаю, что бы она натворила.

— Большой был?

— Да.

— Огнем дышал?!

— Скорее возгорающейся на воздухе кислотой, — напряженно ответил он, понимая, что не смог донести суть проблемы.

— А он…

— Это не важно, погибли мои коллеги и два студента, и это не единственный случай. Меня уволили, но и это уже не важно…

— Понятно… И что, тварь пыталась тебя поймать?

— Они все хотели, и не просто поймать, а убить.

— И ты побежал в город? — спросила гон и попала в точку, больше всего Фин мучился от последующих рассуждений, что в ужасе он отправился в то место, где мог бы принести куда больший вред.

— Я запаниковал, — без тени оправдания сказал сильфир, — словом, больше я никого не призываю.

— А вот это дурко, что? — она указала подбородком на Михиля — не пытался тебя прикончить? — она похихикала, умилившись дурной рожице дракончика, который смотрел на них по очереди.

— Михиль — исключение, я призвал его третьим, еще в детстве, — сказал Фин и погладил зверька, — он не пытался навредить, и у меня с ним сразу появилась связь.

— А потом?

— Потом я призвал кого-то… нематериального. Тогда я слабо видел дух и не помню толком, как оно выглядело. Оно уничтожило амбар и исчезло, я на это надеюсь… — Фин горько улыбнулся, — отец и мать запретили мне делать такое снова, да я и сам боялся.

Фин дожарил последний кусок мяса и протянул Рюге. В этот раз получилось вкуснее, она откусила половину и вернула ему.

— Эм-м, мы так и не обсудили толком. — Фин отказался. — Ты искала меня в городе по объявлению, я могу платить один имперский золотой в день и…

— Дурак что ли? — улыбаясь Рюга смотрела на него, — Я и так пойду с тобой.

— Правда? — Сильфир приоткрыл рот, — я рад, но золота у меня много, так что не отказывайся. Хотя тут оно бесполезно.

— Это почему?

— В Махабире совсем другая форма денег, вот, смотри, — Фин передал ей деревянную дощечку со сглаженными углами, на ней едва виднелся вырезанный рисунок с башнями и небольшая кристаллическая гравировка вверху, — Каждый город производит свои, «монеты». Их называют так же, как города, это Хаташ.

— Такую даже ребенок сможет подделать.

— Нет, дело в камнях, кристаллы тут запрещено добывать.

— Но кто-то же это делает, и что тут такого?

— Я не знаю наверняка, но за это казнят, даже при малейшей улике, — Фин поделился мясом с Михилем, который лениво взял его языком, — Эти кристаллы, ты ведь видела их в пустыне и ущелье?

— Да, в них полно духа.

— Верно, у меня есть только предположение… — Фин поморщился, предвкушая критику, — я думаю, что это осколки тела бога.

— Ц, опять ты за свое… — закатила глаза Рюга.

— Знаю, знаю, в Холмах, на это смотрят иначе и…

— Что будем делать? — оборвала она.

— Я хочу попасть в город свитков — Салатош, — сказал сильфир, поерзав, он отстранился от костра и взял жменю камней, начал выкладывать их на землю.

Получилась восьмигранная фигура с большим булыжником в центре.

— Знакомо выглядит, — зевнув, сказала Рюга.

— Да, Хаташ был тут, он указал на самый южный камешек возле Рюги, — мы сейчас где-то тут, — Фин постучал палкой на юго-востоке от Хаташа.

— А нужно нам?..

— Сюда — он показал на камень к востоку от центра. — Это Салатош — город свитков.

— Еще раз, зачем тебе туда?

— Хазем сказал, что там можно получить информацию о том, — он замялся, — о том были ли случаи, похожие на наш.

— Ну узнаем мы, что дальше?

— Я не знаю, — буркнул Фин, — лишь пытаюсь понять, что произошло, вдруг есть способ вернуться.

— Ага, вот только я не слышала ни разу о том, что кто-то из пилигримов пропал и вернулся с рассказами о пустыне с белым песком и слепыми тварями.

— Но это не значит, что такого не было.

— Не поспоришь… и как мы туда попадем? — уточнила она.

— Хазем сказал, что будет в оазисе через сорок дней. Он наверняка поможет… но мы еще не добрались до места.

— А мешают нам эти зверюги.

— Да.

— И вода закончится?..

— Через неделю, — напомнил Фин.

— Что предлагаешь?

— Не знаю, я не могу решать все проблемы, — насупился он, — может у тебя есть идеи?

— Ага, вот сейчас пальцами щелкну и все решится, — напористо заявила гон и, щелкнула, шершаво, почти неслышно.

Щелкнула.

В этот же миг красная костяная рыба в небе рассеялась. Над ними выстроился полупрозрачный туннель, начинающийся чуть правее от Хаташа. Мощный поток духа заполнил все его пространство, широким столбом он прорвался на юго-восток. Такой плотный, что издавал шум.

Звон.

Рюга и Фин встали. Понимание того, что такое возможно ошеломило их. Михиль в панике заметался по земле, затем заполз Фину под рубашку, расцарапав живот, но сильфир лишь прижал его не в состоянии реагировать на боль.

Поток перестал гудеть, путники слышали, как гиены внизу разбегаются во все стороны.

Не в силах говорить и даже думать, гон и сильфир зачарованно смотрели на чистый, белый дух. Его скорость была так высока, что луч исчез также внезапно как появился, а на горизонте, куда он следовал, вздыбилась сфера, осветив все ярче дня она ослепляла. Через полминуты Рюга вышла из ступора, с безумной улыбкой посмотрела на Фина, он на нее.

— Видал.

Еще через пару минут до них донесся гул, слабый, но оба понимали, что было его источником.

В очередной раз в камеру Хазема и Гамаша заползла нага в многоликой маске. Сделав жест когтистой ладонью, она выгнала стражника.

— Рано или поздно тебе придется заговорить, — прошипел женский голос, — Хазем, Наакт Аташ.

За неделю пыток торговец уже мало походил на человека и плохо реагировал на что-либо. Но его полное имя вернуло сознание.

— Оставьте его уже наконец, — рыкнул Гамаш, закованный в толстенные железные плиты по рукам и ногам. Его тело изувечили особым способом. Вырванные тут и там куски камня кровоточили, их заливали едкой маслянистой дрянью, которая жгла плоть.

— Может, ты заговоришь? — обратилась нага к грандиру и подползла к нему.

— Мне нечего сказать. — Камнелюд сплюнул.

— Это правда, я вижу, — шипела судья и снова обратилась к Хазему, — ты мудро поступил, держал своего соратника в неведении, Наакт. Но, может быть, он сделает так, что ты скажешь правду.

После этих слов судья заговорила на языке нагов. В камеру вполз еще один змеелюд, он вел девочку камнелюда — дочь Гамаша.

— Магира! — крикнул Гамаш и в очередной раз попытался вырваться из железных оков. Он орал, гулкое эхо отскакивало от стен, создавая низкий громыхающий рев. — Вы жалкие предатели!

Девочка молчала, она глядела на отца и тихо лила слезы. Затем беззвучно топнула ногой. Гамаш посмотрел на ее пятку.

— Да, мы предатели Махабира, — прошипела нага и добавила уже более спокойным голосом, — но мы выбирали из двух клятв.

— Я принимаю твою правду, Накту, — сказал Хазем. — Но я не могу говорить, даже если ты убьешь нас всех.

— Я знаю, — сказала нага в маске. — Ну а ты, Гамаш, что решил.

— ОТКАЗЫВАЮСЬ!

— Тогда мы позаботимся о твоей дочери.

Нага развернулась, дочь грандира поволокли за собой. Неловким движением она попыталась что-то толкнуть маленькой песчаной ногой, но предмет звякнул и пролетел полшага.

Нага в маске не повернулась, лишь резким щелчком змеиного хвоста отбросила предмет под стол с окровавленными приспособлениями.