Они

Юлия Узун, 2022

Пятеро молодых студентов объединяются, чтобы разгадать тайну своего появления на свет и найти могущественную организацию, лишившую их полноценного существования. Любопытство приводит к нежелательным последствиям, на горизонте появляется враг, и теперь не только пятерке, но и целому городу грозит опасность. Удастся ли молодым ребятам противостоять врагам и спасти не только себя, но и целый Нью-Йорк?

Глава 7

Матиас

Чтобы помириться с Кристой, пошёл на хитрость. Попросил Анну отправить сообщение, что надо встретиться. Криста «съела» наживку, потому что сейчас она не спеша переходит дорогу, и у меня две минуты, чтобы придумать, как не дать ей уйти.

Темно-красную розу убираю за спину. Кажется, я переборщил с парфюмом, даже собака чихнула, когда попыталась меня обнюхать.

В это время в парке тихо. Только женщина выгуливает свою собачку, да с перекрёстка доносится шум уличного движения. Я заметно нервничаю, когда Криста входит на территорию парка. Темные волосы разлетаются в стороны в те секунды, когда она подпрыгивает в шаге. На ней короткая футболка и черные спортивные брюки. Стильная джинсовая сумка через плечо придает ей особую выразительность. Прячусь за толстый ствол дерева и жду, пока она приблизится. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

Люблю ее пружинистую спортивную походку и до нелепости красивые ключицы.

На минуту исчезаю, убедившись, что женщина с собакой достаточно далеко, чтобы это увидеть, затем хожу вокруг Кристы, разглядывая ее со всех сторон. Она нетерпеливо поглядывает на время в своем телефоне, а когда собирается набрать номер Анны, подхожу со спины и закрываю девушке глаза.

— Матиас! — вскрикивает от неожиданности и отпрыгивает в сторону, ища меня глазами.

Появляюсь перед ней на одном колене с протянутой розой.

— Романтично, не правда ли?

Она хочет злиться, но я же вижу, как приподнимаются уголки ее губ. В итоге Криста берёт у меня розу, а я, поднявшись с коленей, просто целую ее в губы, как можно нежнее.

Всё получилось так, как я задумывал.

Далее мы гуляем по парку, держась за руки, вдыхаем свежий воздух и беседуем.

— Как всё прошло? — интересуется, наконец, Криста.

— Я кое-что узнал, — уклончиво отвечаю. О том, что я застрял в квартире того здоровяка, не собираюсь рассказывать. Еще переживать начнет. Все позади. Не думаю, что если до сих пор не объявились, сделают это потом.

— Что узнал?

— Им зачем-то нужна Анна. Тот парень, который ее спас… Его имя — Алессио. Он собирается использовать мужское очарование, чтобы убедить ее… А вот в чем, я не узнал.

— Надо предупредить Анну, — легко решает Криста.

Но я не согласен с ней.

— Проблема в том, что Анне этот парень нравится. Боюсь, она нас не послушает.

— Но предупредить надо, — настаивает Криста.

Неожиданно резко портится погода, поднимается ветер, небо становится серым. В отдалении загромыхало. Я нахмурил брови, потому что не верю, что ясный солнечный день может в секунды превратиться в суровую бурю.

— Криста, нам надо уходить, — говорю я и подталкиваю в спину. — Дождь может начаться в любую минуту.

Мы ускоряем шаг.

— Матиас, чувствуешь? Температура падает.

Снимаю жакет и набрасываю на плечи девушке. Чувствую, как морозный воздух щиплет нос и щеки.

Нагибаюсь к уху Кристы и шепчу:

— Это Дакота. Она следит за нами.

— Черт! Вот же…

«Сучка, да», — мысленно соглашаюсь я, хватаю за руку и поспешно вывожу нас обоих из парка.

Крис

Мы с Джейсоном рассказали Анне о слежке Матиаса за Дакотой и ее компанией только то, что знали сами. Матиас попросил дождаться, потому что о некоторых вещах он хочет доложить сам. Флаг ему в руки! Я и не горю желанием этим заниматься.

Сидим в гараже. Я прислонился к стене, в руках кручу ключ от комнаты в общаге, по-моему, это нервное.

— И это всё? — почти пищит Анна, не услышав ничего путного.

Джейсон усмехается.

— Некоторые вещи маленьким девочкам знать не положено.

Анна фырчит и смотрит на свой ярко-розовый маникюр. И вообще сегодня она переборщила с этим цветом. У меня в глазах рябит от полосатой безрукавки, розовых брюк с огромными карманами, и балетки у нее противного розового цвета. Единственное, на что можно смотреть, так это на светлую копну ее волос… если избегать розовых губ.

— Ничего я не маленькая! Или ты думаешь, что старше меня? Между прочим, мне третьего сентября исполнилось восемнадцать!

Джейсон прыснул.

— Не может быть!

— Могу паспорт показать, — немного смешивается Анна.

Но не она, а Джейсон достает паспорт и протягивает ей.

— Это шутка?! — вскрикивает она от изумления.

— Что там? — поднимаюсь с пола на ноги. Мне ведь тоже интересно!

Анна передает мне документ. Смотрю на дату, и глаза расширяются.

— Вы это серьезно? — смеюсь.

Джейсону тоже весело.

— Похоже, мы близнецы, — и гогочет, словно гусь.

— Ну, — резко становлюсь серьезным, — раз уж на то пошло, то и я родился третьего сентября две тысячи четвёртого года, и мне восемнадцать. Да…

В гараже виснет немая тишина. И только Анна собирается открыть рот и что-то сказать, как в гараж вваливаются Матиас и Криста с такими лицами, что мама не горюй.

— Что с вами случилось? — спрашивает Джейсон, внимательно глядя на то, как Криста кутается в жакет Матиаса. И я удивляюсь. На улице солнце светит. Вон, Анна даже куртку не удосужилась надеть.

— Это Дакота, — коротко говорит Матиас, растирая плечи своей девушки. — Решила нас в парке заморозить. Зуб даю, завтра в новостях об этом явлении расскажут.

— Они доиграются до того, что весь мир узнает о сверхлюдях… Потом начнут над нами опыты ставить, — как-то зло проговаривает это Джейсон.

— Да, а если сверхлюди взбунтуются, то миру будет угрожать опасность, — поддерживаю я. — Вам тоже по восемнадцать? — затем обращаюсь к Кристе и Матиасу. Они кивают. — А родились когда?

— Очень важно? — хмурит брови Матиас.

— Если спрашиваю, значит, важно.

— Ну, я родился третьего сентября.

Криста удивленно смотрит на своего парня, потом расплывается в счастливой улыбке:

— Я тоже!

— И мы тоже! — хором кричим вместе с Анной и Джейсоном.

И с этого момента мы забываем о вчерашнем не очень удачном шпионстве Матиаса, а сосредотачиваемся на другой проблеме: одна дата рождения, один возраст и сверхспособности. Я не умею читать мысли как Анна, но считаю, что все мы думаем об одном и том же. Нас словно цыплят вывели в инкубаторе. За эту мою мысль хватается Анна.

— Затем расфасовали и отправили в разные штаты…

— Что? — не понимает Криста. Она уже согрелась и сидит на диване, прислонившись спиной к груди Матиаса.

–Крис думает, что нас в инкубаторе вывели, — смеется, но это как-то грустно получается. — Я просто мысль закончила.

— Нет, — Криста явно не хочет в это верить. — А как же наши семьи? У меня прекрасные родители и брат. Я ни за что не поверю, что мой отец или мать решили удочерить ребенка со способностью. Абсурд.

Замечаю, что Анна прячет взгляд.

— Мне тоже не верится, но факты доказывают обратное, — отвечаю и не свожу взгляда с Анны. Вот бы мне ее мысли прочитать. — Правда ведь, Анна?

— Что? — поднимает голову и рассеянно смотрит на меня.

— Однажды я уже спрашивал тебя, и теперь имею право повторить вопрос.

— Какой?

— Ты наверняка знаешь это от своих родителей… ты ведь умеешь читать мысли. И если тебя удочерили, то…

— Это не значит, что всех вас усыновили или удочерили… — Она смотрит в телефон. — Мне пора. Соседка ключ забыла.

Никто ничего не успевает сказать, как Анна выходит из гаража.

— Она что-то знает, — говорит Джейсон.

А я делаю глубокий тоскливый вздох. Попробуй теперь выяснить это у Анны.

Криста

Я зла и не желаю мириться с тем, что услышала час назад в гараже. Моя мама — родная! И пусть попробуют убедить меня в обратном. А как насчёт того, что мы с ней похожи? Специально так младенца не подберешь, что даже родинки одного размера на левой ключице совпадают. Мы часто демонстрируем их и смеёмся, говоря, что это божия метка.

Борюсь с желанием заплакать. Я ведь еще ничего не знаю. Но Анна мне расскажет. От меня не так просто отвязаться.

Соврав Матиасу, что устала и хочу поспать, вернулась в кампус и теперь двигаюсь прямиком к комнате Анны. Подхожу к двери, хочу постучать, но что-то останавливает. Вдруг она в комнате не одна или вообще нет. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь.

«Анна, — мысленно зову я, — открой дверь, если ты внутри. Это я Криста».

Минуту жду. Тишина. В глубине коридора слышу женский смех.

«Прошу, Анна!»

Открывается дверь. Анна смотрит на меня с минуту, затем вновь начинает жевать что-то. Вроде, мне показалось, в руке она держит печенье.

— Ты ведь ничего не говорила вслух? — спрашивает Анна, идя к своей кровати. Я следую за ней.

— Да, а что?

— Больше так не делай, — звучит грубо. Что в этом такого, не понимаю?

— Ты ведь сказала сегодня неправду. Никакая соседка не забывала ключ просто потому, что легче попросить у консьержа запасной, — с улыбкой говорю я. А чтобы занять руки хватаю какую-то книгу с полки, потом обнаруживаю, что это сборник повестей и рассказов Джека Лондона. В комнате неуютно и стоит спёртый запах. Окно плотно закрыто. На столе порядок, только пару ручек выпали из органайзера. Машинально подбираю их и возвращаю на место. Затем разворачиваюсь к Анне и наблюдаю за ее угрюмым видом.

— Послушай, Криста, даже, если это и так… я не обязана об этом рассказывать. Я же человек и понимаю, что могу ранить других, при этом не зная, как на самом деле обстоят дела.

— Но я хочу знать! Ты ведь сама всё это начала, собрала нас и хочешь, чтобы мы стали командой. Теперь и нам интересно, откуда взялись эти способности. — Я швыряю книгу в сторону от злости. — Но ты идёшь на попятный, отказываясь помогать своей команде.

Анна обхватывает себя руками и начинает мерить комнату шагами.

— Нечего рассказывать. Тогда я была совсем маленьким ребенком… Кроме того, я уже говорила и повторюсь, что это может касаться только меня.

— Мы родились все в один день. — На мои глаза наворачиваются слезы, стоит подумать об усыновлении. — Это наводит на тысячу вопросов. Здесь только ты и я. Мне-то ты можешь доверять?

Некоторое время мы слушаем тишину. Я не свожу глаз с бледного лица Анны, и не сомневаюсь, что она читает мои молебные мысли.

В конце концов ей приходится сдаться. Она садится на край кровати и зовет меня присесть рядом, затем достает печенье, пепси и протягивает мне одну банку.

— Всё началось с мамы…

Джейсон

Идея прошвырнуться по городу принадлежит Крису. Видимо, ему, как и мне, не хочется торчать взаперти в такой ясный день. Так почему бы не поискать хороший модем? Связь с миром в гараже нам нужна как воздух. Я уже выяснил, что подсоединить интернет — плёвое дело. Надо лишь найти модем и провести нужный провод в дом. И дело в шляпе.

А пока Крис таращится на витрины, я заигрываю с симпатичными девушками. То подмигну, то улыбнусь… одну по попке хлопнул. В ответ получил присущие всем дамочкам оскорбления. Но мне не привыкать.

— Горячая! — прикладываю кулак ко рту.

— Тебе больше заняться нечем? — бурчит Крис уже в магазине и щурится, вглядываясь повнимательнее на ряд каких-то коннекторов и разъемов.

— Ты разбираешься в проводах, я в девочках. Одно другому не мешает.

В ответ Крис мямлит что-то нечленораздельное и идет к кассе. Расплатившись за покупку, выходим на улицу. Становлюсь серьезным, ибо нам предстоит нелегкий разговор. Идея давно пробралась мне в голову, но не знал, как озвучить ее поумнее. А теперь, когда кроме нас с Крисом больше никого из команды нет, думаю, самое время.

Решаю бить сразу в лоб.

— Знаешь, что подумал?

Крис крутит голову в мою сторону.

— Что?

— Матиас что-то насчет «босса» говорил. Похоже, ребятки на кого-то пашут. В курсе, что обычно делают, чтобы раздобыть информацию у врагов?

— Внедряют своих людей?

— В точку!

Чтобы избежать радости оказаться на огромном рекламном пространстве с гигантскими дисплеями и билбордами, сворачиваем с Таймс-сквер на тихую улицу и двигаемся к метро.

— И кого ты предлагаешь? Матиаса?

— Нет, Анну.

У Криса глаза готовы выпасть из орбит.

— Анну?! Ты спятил?

— Сам подумай, они хотят взять ее в свою команду для каких-то целей. А Анна умеет читать мысли. — Я лукаво усмехаюсь. — А ещё, ей понравился этот итальяшка, который спас ей жизнь. У нее все козыри.

Крис останавливается и некоторое время думает. Затем проводит рукой по волосам и выдает:

— Нет, Джейсон. Это слишком рискованно.

Он возобновляет путь. Ускоряюсь и догоняю.

— Какой тут риск? Охмурит парня, прочтет все нужные нам мысли и слиняет… Мы ведь сможем ее защитить. — Щелкаю пальцами, разбрасывая искры, чтобы дать понять: мы — сила. Но Крис упрямо мотает головой из стороны в сторону.

— Если хочешь знать моё мнение — я против.

Мы подходим к метро, и Крис несется вперед меня по лестнице. Я же не отстаю.

— Да ты просто ревнуешь! — И тут приходится резко притормозить, иначе есть риск вписаться в его спину. А если развернется, то люди нас неправильно поймут.

— Причём тут ревность? Анна в нашей команде не для того, чтобы шпионить. И тем более… — замолкает. Я догадываюсь, что он хотел сказать. Боится, что парняга охмурит Анну так, что та потом влюбится. Не хочет согласиться со мной, но всем видом выдает свою симпатию к ней.

— Крис, смею напомнить, что она первая изъявила желание выяснить свою подноготную. Я больше, чем кто-либо другой уверен, что она обрадуется такой миссии. А ты, — тычу в него пальцем, — положил на девчонку глаз, поэтому и ерепенишься сейчас.

Крис раздраженно фыркает, затем сворачивает, я за ним. В подземке пусто, словно люди вымерли. Или из-за того, что воскресенье, и все спят до сих пор.

— Анна, конечно, красивая девушка, но не совсем в моем вкусе. Я просто боюсь за нее, ясно?

— Ну вот… хотя бы признался, что у нее задница ничего.

— Я этого не говорил!

Я смеюсь. Хочу разрядить обстановку.

— Давай просто спросим у самой Анны, и дело с концом?

— Давай! — говорит кто-то, но не Крис. Поворачиваем головы и… на тебе! Это же наши «друзья». Как говорится, чёрта помянешь — он тут как тут.

Пока они двигаются к нам с другого конца коридора, подаю Крису знак и шепчу:

— Когда пихну в бок, уходи через стены. Встретимся в гараже.

— А ты?

— За меня не волнуйся.

Дакота идет впереди. За ней справа шагает здоровяк, разминая пальцы. Точно бить собирается, делаю вывод я. Итальяшка двигается медленнее, и даже отстает от них на несколько шагов.

— Нехорошо взламывать замки чужой собственности, Джейсон, — с самодовольной ухмылкой говорит Дакота. — За это наказывают, знаешь?

— Да, — киваю. — С учетом, что вина доказана.

— Как раз этим мы сейчас и займемся, — выкрикивает здоровяк и направляется ко мне. Не теряя ни минуты, пихаю Криса в бок, тот отшатывается и исчезает за стеной. Собираю все свои силы и, прежде чем кто-то из них успевает среагировать, выпускаю огненный шар.

Слышу кашель, крики, но знаю, что когда дым рассеется, меня им не догнать. Поезд трогается со станции, а я надеваю капюшон и теряюсь среди простых смертных, скрывая пепел на руках в карманах.

Анна

После разговора с Кристой на душе паршиво, поэтому выхожу в парк прогуляться.

Грудную клетку сдавливает тяжелый груз, поэтому, когда хочу вдохнуть полной грудью, воздух словно застревает внутри. Криста вернула меня в прошлое. Тогда я была восьмилетней девочкой, которая только узнавала жизнь и не хотела рано взрослеть. Но пришлось…

Помню, в те годы я очень любила возиться с нашим котом. Он был довольно старым и ленивым, но достаточно умным, ибо его мысли всегда доставляли мне удовольствие. Он приветствовал меня, когда я возвращалась со школы, затем выпрашивал корм — в виде рыбки, — потому что мама редко давала его, так как кот быстро набирал вес, а ветеринары не советовали. Но я не могла устоять перед его миловидностью и стаскивала несколько штук. А пока он кушал, думал о том, что видел за пройдённое утро. И вот, в один такой прекрасный день он вспоминал ссору между мамой и папой. Естественно, я поняла, что предметом спора являлась я.

Вечером того же дня я прокралась к маминой спальне, но не вошла, а притаилась у приоткрытой двери, стараясь услышать ее мысли. Потому что понимала, что человек, поссорившись с любимым человеком, весь день будет думать об этом. Большая часть ее мыслей принадлежала предстоящему ужину, но в конце концов я дождалась того, что хотела услышать. Мама прихорашивалась у зеркала, и в какой-то момент вспомнила о папе, подумав, что вопреки всем спорам, она сразит своим видом его наповал сегодня вечером. А потом последовала другая мысль: «Нельзя допускать подобные споры в доме. Однажды Анна услышит и поймет, кто мы ей на самом деле».

Эти её мысли лишили меня сна, однако, со временем я перестала об этом думать и жизнь вернулась на круги своя. Но если судьбой предназначено знать правду, то от этого не спрятаться и не сбежать.

К десяти годам я стала сорванцом. Перед рождеством любила разыскивать заготовленные заранее подарки, чтобы, если вдруг что, не расстраиваться в важный день. Я прекрасно была осведомлена о потайных местах, куда папа прятал подарочные коробки. И это его кабинет. В тот вечер я припозднилась с поисками, и папа вернулся как раз тогда, когда я шарила по шкафам, высматривая блестящую обертку. Чтобы папа меня не застукал, как только услышала его шаги, приближающиеся к кабинету, спряталась в самый широкий шкаф. И тогда я всё услышала…

Помню его напряженный разговор по телефону, обрывки фраз: «Анна не совсем наша дочь, но…», «Мы вырастим ее, как полагается…», «Я понимаю всю серьезность дела, ведь девочка не простая…».

А потом он долго сидел за своим огромным дубовым столом и думал… А я ревела чуть ли не навзрыд, еле сдерживаясь, чтобы не издать звука. Но папа услышал мой стон и открыл дверцу шкафа…

Мы проговорили с ним очень долго. И он всё время повторял: «Ты наша». А в голове держал слово «почти»…

Я до сих пор не знаю, что значит это «почти», но боюсь, что ничего хорошего смысл его не несет.

Всхлипываю, затем решаю вернуться в кампус, но развернувшись, натыкаюсь на чью-то прохладную ладонь. В голове сразу как-то быстро проясняется, а на душе становится легко, словно кто-то снял давно отягощающий груз с моей груди. Медленно поднимаю глаза и замираю от неожиданности. Тот самый парень, который спас мне жизнь. И я не забывала это красивое лицо ни на минуту.

Улыбаюсь, хотя чувствую себя очень глупо.

Он, наконец, убирает руку с моего лба и представляется:

— Меня зовут Алессио. Голова еще болит?

Теперь припоминаю, что еще минуту назад думала об аспирине, потому что, после всех этих воспоминаний, голова готова была разорваться на части.

— Нет… Ты умеешь лечить людей?

Он смотрит в сторону.

— Иногда балуюсь.

Тревоги я, конечно, не чувствую, но до сознания доходит, что не могу прочитать его мысли. Я напрягаюсь, однако всё равно ничего не получается.

— У тебя хорошо получается, — говорю, не сводя глаз с его точеного профиля. Мы зашагали по каменной дорожке, которая изгибалась вдоль живой изгороди. — Ну?

— Что «ну»?

— Для чего же ты решил ни с того ни с сего избавить меня от головной боли? — мой тон становится резче, потому что я не собираюсь забывать о Дакоте и о том, что знаю. — Акт благодетеля?

— Почему же? Нет. — Алессио упрямо не хочет смотреть на меня. Может, поэтому не могу читать, что там у него в уме? А голос у него слащавый, певучий и, чёрт, он мне нравится!

Резко останавливаюсь, заставляя его сделать то же самое.

— Послушай, Алессио, если ты выследил меня ради Дакоты, то напрасно. Я не изменю своего решения и не хочу вступать ни в какие группировки. Мне и без вас несладко живется.

— Я ничего такого и не предлагаю, — произносит он, пристально глядя на меня. Наконец-то удосужился заглянуть в мое лицо! Но я по-прежнему ничего не слышу, ни одной мысли. Его рука тянется к моей голове, а потом он нежно убирает прядку, выбившуюся из хвоста, за ухо. — Мне просто захотелось с тобой поговорить. Потому что ты необычная девушка.

— О, конечно! — не верю я. — Для того ты нашел меня здесь? Чтобы поговорить? — звонко хохочу.

— Возможно, в это трудно поверить, но я совершенно случайно проходил мимо.

— Ладно, — вздыхаю. — Спасибо, что помог обойтись без аспирина. Мне пора. Приятно было познакомиться, Алессио.

— И мне, Анна.

Быстро ухожу, приговаривая про себя: «Не смотреть назад, не смотреть назад, не смотреть назад…». Не верю я в совпадения. И откуда он узнал, что у меня болит голова? Сдается мне, тут дело в другом. Он вновь смог заблокировать мою способность. Он умеет это делать!