Куда пропал амулет?

Эми Батлер Гринфилд, 2018

Ра – любимый кот фараона. Он ленивый и избалованный, поэтому, когда во дворце начинается переполох из-за пропажи амулета, Ра нет до этого никакого дела. Он наслаждается вкусной едой и повышенным вниманием к своей персоне. Но у Ра есть друг – мудрый и трудолюбивый скарабей Хепри, который постоянно ругает его за лень. И как только Ра принимается за расследование, он понимает, что быть детективом – это не так уж и плохо и у него это отлично получается!

Глава 5

Кошачье волшебство

Некоторые верят, что кошки — существа волшебные, и кто я такой, чтобы возражать? Но когда люди говорят, что кошки умеют творить чудеса… что ж, это уже намного сложнее. Конечно, древние истории рассказывают о великом боге-солнце Ра, моём предке, который превратился в кота, чтобы защитить нашу землю от сил хаоса. Его дочь, великую богиню-кошку Бастет, почитают по сей день как защитницу от злых духов и болезней.

Но открою вам секрет (и пусть проклятье Бастет постигнет вас, если вы проговоритесь): я никогда не встречал кошки, которая обладала бы подобной силой. Включая меня. Наше волшебство заключается вот в чём: когда мы мурлычем, то обычно нам удаётся разговорить вас, людей.

Как это работает, я и сам не знаю. Это чудо, которое лучше всего получается с членами нашей семьи, с людьми, которых мы поклялись защищать, хотя иногда нам удаётся заставить говорить и чужаков. Мурлыканье должно исходить от всего тела, и лучше, чтобы мы сидели у вас на коленях, или терлись о ноги, или лежали на спинке.

Честно скажу, лично я нахожу весь этот процесс унизительным. Я редко прибегаю к этому, даже с членами семьи.

Однако у Миу не было подобных сомнений. Она разлеглась на руках у Тедимут, словно меховой шарфик. А так как Тедимут была племянницей повара — хозяина Миу и, следовательно, членом её семьи, то урчание оказалось вдвойне эффективным. Я ни капли не удивился, когда девочка заговорила.

— Я не виновата, — шепнула Тедимут. — Я не брала его. Что бы они ни говорили, это не я.

«Банально, — подумал я, — Чего ещё от неё ожидать?» Но продолжал внимательно наблюдать и слушать. Девочка напоминала мне мою любимую дочь фараона — ту, которая всегда относится ко мне с должным уважением. Может, дело в её тихом, уверенном голосе. Или в нежности, с которой она поглаживала Миу.

Девочка отличалась почти кошачьей грацией. Мне хотелось услышать её версию произошедшего.

— Я даже не хотела дотрагиваться до него, — прошептала Тедимут. — Этот амулет стоит целое состояние, а для простой прислуги, как я, это верный путь к беде. Если уронишь или даже возьмёшься не так, как надо, будешь наказана. Но госпожа Шепенупет велела мне отнести его обратно в сокровищницу. Она так разозлилась. Она сказала, что Великой царице не нужен этот амулет, и его вообще не следовало приносить в комнату облачений. Она хотела, чтобы я вернула его, пока все ещё спят и пока Великая жена не обнаружила ошибку.

Госпожа Шепенупет? Никогда мне не нравилась. Высокая, желчная женщина, повсюду следовала за Великой женой, словно тень. В прошлом году она жаловалась, что кошачьи волоски оказались на церемониальной тунике Великой жены. Я видел эту тунику вблизи и, смею утверждать, кошачий волос лишь украсил её. Хотя сетования госпожи Шепенупет говорили об обратном.

К тому же госпожа хитра. Когда она показала тунику Великой царице, та рассмеялась и угостила меня кусочками антилопы, поэтому госпоже Шепенупет ничего не оставалось, как изобразить улыбку. Но в тот вечер в моём ужине оказался кусок мяса с весьма подозрительным запахом. Совпадение? Возможно. Но я даже не притронулся к нему.

Я подобрался ближе к Тедимут.

— Думаю, сама госпожа Шепенупет допустила ошибку, — сказала девочка тихо. — Ведь это она решает, какие украшения Великой царицы принести из сокровищницы, и раскладывает их каждый день. Но я самая младшая из служанок Великой царицы, поэтому госпожа Шепенупет винит меня во всём. А я не могу жаловаться, иначе потеряю место. Поэтому мне пришлось сделать так, как велела госпожа Шепенупет, и я отнесла амулет обратно в сокровищницу. Во всяком случае, попыталась…

Тедимут запнулась, и Миу замурлыкала так, словно гудела целая армия цикад.

Крепко обнимая её, Тедимут продолжила:

— Это случилось незадолго до рассвета, вокруг не было ни души. Я бежала со всех ног, но я плохо знала ту часть дворца и заблудилась. Я совсем пала духом, когда что-то ударило меня по голове. Думаю, это был камень. Когда я пришла в себя, амулет исчез.

Она зарылась лицом в шерсть Миу.

— Только взгляни на эту шишку, — прошептал Хепри мне на ухо. — Что-то точно ударило её по голове.

Я кивнул. В лучах света, пробивавшихся сквозь решётку, на голове Тедимут виднелась шишка размером с утиное яйцо. Я вздрогнул. Наверняка ей было больно.

— Я так испугалась, Миу, — шептала Тедимут. — Сначала я подумала, что просто уронила амулет, но его нигде не оказалось. Потом я услышала, как меня зовёт госпожа Шепенупет. Я поняла, что она будет винить меня в потере амулета. Меня побьют, а если она обвинит меня в краже, то могут даже отрезать нос. Поэтому я забралась на окно…

— Окно, где Миу учуяла её запах, — шепнул Хепри.

–…и сбежала, — закончила Тедимут. — Я пробиралась по крышам, как кошка, Миу, и отыскала этот тайник.

Умная, ловкая, сообразительная… эта девочка и вправду похожа на кошку. Я был впечатлён.

— Что мне теперь делать? Нельзя же здесь вечно сидеть. Мне уже хочется пить и есть. А здесь одни сосуды с маслом, — Тедимут сглотнула. — Но если я выйду, меня поймают, и тогда мне конец.

Она застряла здесь совсем без вкусненького? Бедняжка! Но я согласен, что ей нужно переждать.

— Она права, — сказал я Хепри. — Дворец полон стражников, они будут выслеживать её.

Услышав это, Миу подняла голову и взглянула на меня.

— Это не единственная проблема. Твой фараон объявил награду за поимку Тедимут, поэтому теперь её ищут все.

— Он не только мой фараон, — сказал я, надувшись. — Но и твой. — «Даже если он допустил ошибку на этот раз», — добавил я молча. Я бы никогда не проявил такого вероломства, чтобы сказать это вслух, но — между нами говоря — фараон иногда допускает промахи. Теперь я уже был уверен, что это один из них.

— Ты кот фараона, — сказала Миу. — Ты должен заставить его образумиться.

— Ты хочешь, чтобы Ра уговорил фараона? — Хепри с сомнением прищёлкнул крыльями. — У него нет такой власти, Миу. В конце концов, он всего лишь кот.

— Всего лишь кот? — Миу и я воскликнули с негодованием, причём одновременно.

— Ну, вы меня понимаете, — сказал Хепри.

— Нет, я не понимаю, — сказала Миу, и впервые я был согласен с ней.

— В чём дело, Миу? — Тедимут вытянула шею, пытаясь разглядеть, почему мяукает Миу. — Там что-то есть наверху?

Я отпрыгнул назад как ошпаренный, стараясь держаться в тени, и чуть не наступил на Хепри. Кот фараона — образец грациозности, конечно, но скользкий жук — проблема даже для меня. Хватаясь когтями за полку, чтобы удержать равновесие, я попытался спастись от падения.

— Ра! — Хепри повис у меня на хвосте.

Этого я не выдержал. Извиваясь и рассекая когтями воздух, я рухнул вместе с Хепри на нижнюю полку. Приземлился прямо перед Тедимут, неловко припав на лапы.

Девочка уставилась на меня с изумлением. Свернувшись у неё на руках, Миу зажмурилась, не веря своим глазам.

Не лучший момент в моей жизни, но потом стало ещё хуже. Прежде чем мне удалось привести себя в порядок, дверь кладовой скрипнула.

Мои уши моментально развернулись. Я не видел дверь. Мне мешали глиняные сосуды. Но я знал, что означает этот звук.

«Стражник, подумал я, — выслеживает Тедимут».

Дверь открылась шире, освещая полумрак кладовой. Тедимут прикусила губу, но осталась неподвижна, как колонна в зале приёмов фараона.

Честно говоря, даже кошка не смогла бы сидеть тише.

По полу застучали сандалии. Я сжался, словно пружина. Как и Тедимут.

— Что ты делаешь? — крикнул кто-то из-за двери. — В этих сосудах одно только масло. Посмотри в соседней кладовой — и поторапливайся.

Сандалии загромыхали прочь. Дверь захлопнулась.

Тедимут едва слышно выдохнула.

«Чуть не попались», — подумал я.

К моему удивлению, сердце колотилось быстрее, чем когда-либо за последние годы. Решив вернуть себе привычное самообладание, я наконец выпутался из неудобного скрюченного положения и принял традиционную благородную позу Бастет: подбородок вверх, передние лапы вытянуты, глаза прищурены, ушки на макушке. Моё тонкое ожерелье блеснуло в тусклом свете, пробивавшемся сквозь решётку.

Конечно, Хепри всё ещё висел на моем хвосте, но я старательно игнорировал это. Симметрия и совершенство — вот к чему я стремился. Классическое изящество.

Тедимут наблюдала за мной.

— Ты… кот фараона? — прошептала она. Даже в тени её глаза блестели. Она глянула на Миу, которая всё ещё сидела у неё на руках. — Ох, Миу, ты привела его, чтобы спасти меня, правда? Спасибо тебе, спасибо тебе, — она склонила голову передо мной. — О Величайший, Защитник слабых, Властелин Могучей Лапы, я вручаю себя твоим заботам.

Хепри застрекотал крыльями.

— Слов нет. Как люди относятся к тебе, Ра…

— Не вижу в этом ничего плохого, — сказал я.

Хепри спрыгнул с моего хвоста.

— А плохо то, мой дорогой Ра, что теперь она ждёт, что ты спасёшь её.

— Ну да, я понял. — Хепри всегда уверен, что намного умнее меня. Но на этот раз я оказался на шаг впереди. Я выпятил грудь. — Именно этим я и собираюсь заняться.

Миу и Хепри оба замерли на месте.

— Ты собираешься спасти её? — сказал Хепри, не веря своим ушам. — Ты?

Миу выглядела так, словно подавилась обедом.

— Чем ты можешь помочь ей, Ра?

— Как чем? Я обращусь к фараону, — произнёс я торжественно. — Миу, пригляди за ребёнком. Хепри, останься с ними. Я собираюсь раскрыть это преступление.