Пьяная Россия. Том четвёртый

Элеонора Александровна Кременская

Последний четвёртый том серии книг «Пьяная Россия» завершает увлекательное путешествие по загадочному миру русской души. Как и в предыдущих томах небольшие повести перемежаются с юмористическими, психологическими, мистическими, научно-фантастическими рассказами. Жанр книг абсолютно разный, рассчитанный на любой вкус, но сходство с родными, соседями, коллегами по работе по-прежнему остаётся совершенно случайным!

Тропинка жизни

Ночью, под светом звезд, в чистом поле, абсолютно беззвучно плясал человек. Музыкой ему служило голосистое пение соловьев, раздававшееся на всю округу, где невдалеке мерцал ночник в чьем-то окошке и совсем далеко рассекали темноту ярко-горевшие фары карабкающихся по пахотным землям, тракторов.

Человек выбивая дорожную пыль, скакал в русской плясовой по утоптанной белой тропинке, и широкая улыбка озаряла его лицо не хуже самого яркого месяца.

Рядом с плясуном шевельнулись кусты и женская, изящная ручка поманила пальчиком.

— Иду, Светик мой, иду! — зашептал плясун, моментально перейдя от танцев к действиям.

В кустах послышались звуки поцелуев и игривый смех.

А в это время, по тропинке, не торопясь пробирались двое: старик и старуха.

Старуха, подпираясь костылями, вышагивала, охая и ахая, создавалось впечатление, что каждый шаг давался ей, ой как нелегко. Старик, сухонький, маленький, но в широкополой шляпе, которую он беспрестанно поправлял, потому что она съезжала ему на глаза, сердился, наступая жене на пятки:

— Зачем ты стонешь, зачем меня изводишь? Ногу сломала два года назад, вылечила, ходить доктор тебе дозволил без костылей!

Старуха громко, презрительно фыркнула, обернулась на него:

— Много ты понимаешь? Шляпу замени, чудо! Ни разу за восемьдесят лет кости не ломал, а поучаешь!

— Ни разу, — согласился старик, поправляя шляпу и обежав старуху по обочине тропинки, весело предложил, — а хочешь, я волокушу сооружу, протащу тебя до деревни и… эх, будто королевну!

Старуха обиженно шмыгнула носом:

— Было время, ты отседова меня на руках до дома-то доносил!

И они оба взглянули на подрагивающие кусты.

— И не так давно любили друг друга, — подтвердил старик, беззвучно шевеля губами, принялся, как видно, подсчитывать, когда.

— Кажись, вчера, — вздохнула старуха, с нежностью глядя на подернутые молодой зеленью ветви ивняка.

— А мы сегодня! — расхохотались из кустов.

Старуха испуганно замахнулась костылем. Старик отскочил за ее спину.

Из-за кустов торжественно вышли двое. Держась за руки, но смело глядя в глаза старикам.

— Виталька, Светка, вы? — ахнул старик, выходя из-за надежной, широкой спины жены.

— Кто же еще? — вопросом на вопрос ответила Светка и, перекинув шерстяной плед через плечо, пошла к деревне.

Виталька пританцовывая, последовал за ней.

— Ишь ты и плед прихватила, — рассмеялась старуха, озорно толкнула старика, — а мы-то в свое время твой пинджак на траве расстилали.

Старик схватился за бока, согнулся пополам от смеха:

— Не мой пинджак-то был, батькин!

— А он что, ничего не заметил?

— Заметил, не заметил, но виду не подал! — выразительно кивнул он на кусты.

— Бабушка, дедушка, вы скоро? — вернулась Светка, ведя за руку Виталика.

— Скоро, — заверил молодых, старик, — вы пока вперед идите, а мы догоним!

— Догоним! — решительно отбросила костыли в кусты старуха и, взяв старика под руку, с сомнением взглянула на узенькую тропинку. — Уместимся?

— Мы-то, — подхватил старик с энтузиазмом, — уместимся, а вот иные, кто живет вместе по привычке или вовсе без любви, не смогут пройтись рядышком!

— Тесно им будет на тропинке, — закивала старуха, прижимаясь к мужу, — вытолкнут они, друг дружку!

— Зато наши молодожены умещаются! — с восхищением разглядывая влюбленную парочку, чинно вышагивающую впереди, проговорил старик.

Так они и прошли по тропинке, белеющей при свете звезд, и даже широкополая шляпа старика не мешала его жене.

И, когда уже захлопнулись за ними двери дома, когда смолкли все звуки разговоров и бренчание тарелок, когда погас свет, и в комнатах воцарилась сонная тишина, по тропинке, мимо заветных кустов ивняка принялись проходить тени из прошлого, кто поодиночке, но больше, вместе. Умещаясь на тропинке, шли рука об руку те, кто давным-давно покинул мир живых, но вот тропинку покинуть, ну, никак не могли, привыкли, наверное…