Искушение

Трейси Вульф, 2020

Моя жизнь изменилась навсегда. Да, я вернулась в академию Кэтмир, но моя память по-прежнему подводит меня. Что со мной произошло, почему я ничего не помню? Как раз в тот момент, когда я наконец начинаю чувствовать себя в безопасности, Хадсон дает о себе знать. Он знает правду, и она разрушит мои отношения с Джексоном. Но пока никто из них не готов раскрыть всех карт, а тем временем зло подбирается к нам все ближе. И теперь я должна бороться не только за себя, но и за других учеников. И их спасение, я уверена в этом как никогда, потребует новых жертв.

Глава 18. По-моему, у меня была амнезия раз… или два

— Давай, Грейс, просыпайся. Если ты сейчас не встанешь, то пропустишь завтрак.

— Я хочу спать, — бормочу я, перевернувшись на живот, чтобы оказаться подальше от раздражающе бодрого голоса Мэйси.

— Я знаю, что тебе хочется спать, но ты должна встать. Через сорок минут начнется урок, а ты еще даже не приняла душ.

— К черту душ. — Я хватаю одеяло и натягиваю его на голову, закрыв глаза, чтобы не видеть его ярко-розовый окрас. И не дать повода Мэйси подумать, будто я проснулась. Потому что это не так, точно не так.

— Греееейс, — хнычет она, изо всех сил дергая одеяло. Но я вцепилась в него мертвой хваткой и ни за что его не отпущу. — Ты пообещала Джексону, что через пять минут встретишься с ним в кафетерии. Тебе придется встать.

Звук имени Джексона, в конце концов, пробивает мой ступор, и Мэйси удается стащить с меня одеяло. Холодный воздух обдает мое лицо, и я тут же снова тяну на себя одеяло, хотя и вполсилы, все так же не открывая глаз.

Мэйси смеется.

— Похоже, мы с тобой поменялись ролями. Обычно это меня бывает трудно растолкать.

Я снова пытаюсь вцепиться в одеяло, и на сей раз мне удается поймать его уголок.

— Дай сюда, — прошу я, чувствуя себя такой уставшей, что даже не могу представить, как мне вообще удастся встать.

— Ну уж нет. У тебя сейчас урок истории ведовства, и ждать тебя никто не будет. Давай, шевелись. — Она дергает одеяло изо всех сил и наконец полностью стаскивает его с кровати.

Я резко сажусь, готовая умолять ее оставить меня в покое. Но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Мэйси хватает меня за плечи.

— О господи, Грейс! Что с тобой? — Она начинает лихорадочно ощупывать мои плечи, спину, руки.

Паника, явственно звучащая в ее голосе, окончательно изгоняет туман из моей головы. Я открываю глаза и вглядываюсь в ее лицо, на котором написан еще больший ужас, чем тот, который слышится сейчас в ее голосе.

— В чем дело? — спрашиваю я, затем опускаю взгляд и застываю, видя, что передняя часть моей лиловой толстовки залита кровью. Меня парализует ужас, сердце подскакивает к горлу.

— О боже! — Я вскакиваю с кровати. — О боже!

— Не шевелись! Дай мне посмотреть! — Мэйси хватает мою толстовку и резко, одним движением стаскивает ее с меня через голову, так что на мне остается только топик. — Где у тебя болит?

— Не знаю. — Я прислушиваюсь к себе, но у меня ничего не болит. Нет ничего такого, что могло бы вызвать такую кровопотерю. Мой топик остался белоснежным — никакой крови. А значит… — Она не моя.

— Она не твоя, — одновременно со мной говорит Мэйси.

— Тогда чья? — шепчу я, и мы в ужасе смотрим друг на друга.

Она моргает.

— Ну, ты-то ведь должна это знать.

— Должна, — соглашаюсь я, ощупывая свои руки и живот в поисках каких-нибудь ран. — Но не знаю.

— Ты не знаешь, откуда взялась вся эта кровь? — изумленно вопрошает она.

Я с усилием сглатываю.

— Понятия не имею.

Я ломаю голову, пытаясь вспомнить, как пришла сюда из студии минувшей ночью, но у меня ничего не выходит. Нет даже той огромной стены, которая блокирует остальные мои воспоминания, есть только… пустота. Пустота, где ничего нет.

Жуть.

— И что же нам делать? — чуть слышно шепчет Мэйси.

Я качаю головой.

— То есть ты не знаешь?

Она недоуменно пялится на меня.

— Да откуда мне это знать?

— Ну, не знаю. Наверное… Вообще-то… — Я поднимаю руки, чтобы убрать с лица волосы, и тут до меня доходит, что мои ладони и предплечья тоже в крови. Нельзя паниковать. Нельзя паниковать. — А что вы обычно делаете, когда здесь происходит нечто подобное?

В ее взгляде отражается еще большее недоумение.

— Не хочу тебя пугать, Грейс, но ничего подобного здесь никогда не бывало — во всяком случае, до твоего приезда.

Я прищуриваюсь.

— Фантастика. Спасибо, теперь мне стало куда спокойнее.

Она машет рукой, словно говоря: «А чего ты хотела?»

Прежде чем я успеваю отреагировать, мой телефон гудит — на него пришло несколько сообщений. И мы обе одновременно глядим в ту сторону, где он лежит.

— Тебе надо посмотреть, что там, — шепчет Мэйси.

— Знаю. — Однако я даже не пытаюсь подойти к моему письменному столу, где заряжается телефон.

— Хочешь, я посмотрю, что там? — спрашивает она после того, как раздается еще серия вибраций.

— Не знаю.

Мэйси вздыхает, но ничего не говорит. Возможно, потому, что не меньше моего боится узнать, от кого сообщения. И почему он их прислал.

Но мы не можем прятаться вечно, и когда приходят еще несколько сообщений, я скрепя сердце говорю:

— Хорошо, посмотри. Я не хочу… — Я опять поднимаю руки и опять вижу покрывающую их кровь.

Мне ужасно хочется смыть ее, но в моей голове всплывают сцены из фильмов про полицейских. Если я сейчас смою кровь, не станет ли это уничтожением улик? Признанием вины?

Это кажется ужасным, но я сейчас покрыта чьей-то кровью, а я понятия не имею, как это произошло. Может, я и пессимистка, но, кажется, мне светит тюрьма.

И я знаю, что мне следует беспокоиться о том, кому я могла причинить физический вред, но, черт побери, я вовсе не чувствую себя виноватой, если кто-то напал на меня в туннелях, а я дала отпор. У меня тоже есть права.

Я тяжело вздыхаю. Почему это звучит так, будто я уже готовлю речь в свою защиту?

— О нет, — говорит Мэйси, просмотрев мои сообщения. — Это от Джексона. О нет…

— Что там? — Я сразу же забываю про улики и торопливо подхожу к столу. — Я что, поранила его? Это его кровь?

— Нет, не его.

Я чувствую такое облегчение, что у меня начинает кружиться голова. Но по лицу Мэйси видно, что Джексон сообщил мне нечто ужасное.

— Что там? — наконец шепчу я, когда молчание становится невыносимым. — Что произошло?

Она не смотрит на меня, а вчитывается в сообщения, как будто хочет удостовериться, что все поняла правильно.

— Он извиняется за то, что не встретился с тобой за завтраком. Он сейчас в кабинете моего отца.

— Почему? — Ужас затапливает меня еще до того, как Мэйси отрывает взгляд от телефона и затравленно смотрит на меня.

— Потому что ночью произошло нападение на Коула. Судя по всему, за пару дней в лазарете он оклемается, но… — Она делает глубокий вдох. — Кто-то выкачал из него огромное количество крови, Грейс.