Марианна

Тина Солнечная

Если вам дорогу переходит черный кот – бегите! Бегите и не оглядывайтесь! Только от него, а не к нему, как я. Слушайте, что говорю, а не то занесёт вас в другой мир, как и меня. И повезет еще, если этот зеленоглазый красавец… Эй, убери руки, мы так не договаривались! А ты даже в мою сторону не смотри! А ты… Да сколько же вас тут? Мамочки!

Лети, лети лепесток…

— Вот это да… — протянула я, когда мы вышли за пределы особняка моего работодателя. Меня окружал рай или его уменьшенная копия. Маленькая Италия со своими узкими улочками, дорогой из брусчатки и бесконечной зеленью в горшочках даже близко не могла сравниться с этим безумием красоты и красок. Добрые секунд двадцать я стояла с открытым ртом, любуясь каждым сантиметром открывшегося мне зрелища. — И люди тут живут?

— Живут, живут, — спокойно произнес Филя, — в подвалах этих прекрасных домов такие, как ты, люди здесь живут.

— Что? — не поняла я, чуть не подавившись воздухом.

— Чего ты так удивляешься, как-будто я тебе никогда об этом не рассказывал? — выразительно поднял бровь черный кот.

— А ты и не рассказывал.

— Я же говорил, слабые девушки маги попадают в рабство, я не шутил. Слабые парни маги тоже могут туда угодить, но формально это не рабство будет, потому что мужчин в рабство брать нельзя, а… найм. Неоплачиваемый. Как-то так. Что тут непонятного, — пожал плечами кот. Как я поняла, что он пожал плечами? Меня и саму это удивило, но факт остается фактом.

— Ясно… Значит все эти дома принадлежат только сильным магам, — кивнула я сама себе.

— Да, это район сильных и влиятельных, ну и богатых, разумеется. Надеюсь, в бедный район мы не пойдем. Там те еще трущобы, — скривился Филимон.

— Так в Укерасе не везде так красиво? — даже слегка расстроилась я.

— Нет, конечно. Это одна сильная магиня из такого же мира, как твой привнесла. Говорила, что очень красиво будет. И так искусно говорила, что, должен сказать, было не так уж и сложно, с магией убеждения-то, что все и поверили. Огромную часть города потихоньку перестроили. Но это только богатую часть коснулось. На бедных никто влияния, понятное дело, не оказывал, — мурлыкнул кот, словно вспоминал что-то забавное.

— А раньше как все выглядело?

— Да, кому как хотелось, так и выглядело. Знаешь, каждая женщина по своему делала. Уродски выглядело. Они же все с разных миров. Такой себе “вырви глаз”. Хорошо, что Жусира все тут одинаковым сделала, — хмыкнул кот, медленно перебирая лапками по теплой брусчатке.

— А чего никто больше не переделал все дома в каком-то другом стиле? — задала я логичный, как мне казалось вопрос.

— А магией убеждения больше никто на моей памяти не обладал, — как само собой разумеющееся ответил кот.

Почему-то после этого короткого разговора, мне больше не хотелось любоваться на красоты этих мест. И как я только могла забыть, что роскошь всегда имеет свою цену. А главное, как я могла забыть, что цена эта мне, скорее всего, не понравится.

Ближе всего к нам оказался дом Девиана на горе Стора. Этот дом был виден издалека. Не зря он располагался на горе, хоть сначала я подумала, что это всего лишь название какой-то улицы. Но нет. И правда гора. Нельзя назвать ее огромной, так метров тридцать, не больше. Но, тем не менее. Гора.

— А ты знаешь хоть что-то про этого Девиана? — спросила я у наглой черной морды, следующей рядом.

— Маг, как маг. Что про него знать, — не оценил моего любопытства Филя.

— Мне нужно найти к нему подход. Иначе как мне получить необходимые сведения? — вздохнула я, пытаясь объяснить коту то, что с трудом понял Маркус.

— Девиан промышляет торговлей, как и Маркус, но у них товар разный. Поэтому они не враждуют, как многие. Может, он тебе просто так все расскажет? — предположил кот. — А не расскажет, так тот второй расскажет. А не расскажет и второй, так домой пойдем, спать. В конце концов, это ты хорошо придумала, что мы теперь у де Линара живем. Он сильный маг и это безопасное место. Может замуж за него тебя выдать?

Так буднично это прозвучало, словно он мне в поместье де Линара предложил комнату снять.

— Ты ничего не перепутал?

— А что? Ну выйдешь за этого, не понравится, мы тебе другого найдем. Делов-то, — хмыкнул Филимон.

— И за другого тоже замуж? — улыбнулась я.

— Конечно. Оно чем больше мужей, особенно сильных, тем лучше. Так что, на твоем месте, я бы собрал себе гарем побольше. Хотя, пока мы не выясним. насколько ты сильна, лучше к мужикам не соваться. Целее будешь.

— Гарем? — я прям чувствовала, как мои глаза округляются. Нет, врут они все о том, что это реальность. Сплю я. В реальности такого не бывает.

— Ну да. У сильных магов-мужчин — женский гарем. У сильных магов-женщин — может быть и мужской гарем из слабых мужчин. Но я бы не рекомендовал. А собрать редкость редкостную — гарем из сильных мужчин — вот это я понимаю. Сложно правда. Но зато ты только подумай, какие перспективы! Решено. Надо тебя за Маркуса замуж выдать. Как для первого мужа, он подходит. Сильный, смекалистый. Да, и мы уже у него живем, — подытожил кот, полностью игнорируя моё полнейшее офигевание от ситуации.

Но, если это все же сон, то почему бы и нет?

С этой мыслью я и подошла к той самой горе. К слову, стоило отметить, что это был единственный дом. Промахнуться было нереально.

— Он живет один? — хмыкнула я, имея ввиду отсутствие соседей.

— Еще чего, у него гора слуг и родственников. А вот жены, к слову, нет. Рассмотрим этого, как кандидата? — муркнул Филя вполне себе заинтересованный собственный мыслью.

— Что за навязчивое желание меня замуж выдать? — поинтересовалась я у кота.

— Моя миссия — устроить тебя в этом мире. А что может быть надежнее, чем муж? — улыбнулся кот.

— Муж совершенно не надежная единица. Сегодня есть, завтра нет. А как же рабство? А вдруг я угожу туда? Как вообще понять, что я сильнее мужа или слабее? Может, лучше расскажешь мне, как это все у вас тут работает? — не выдержала я, засыпая кота вопросами и претензиями.

— Какая же ты неуемная. Все тебе расскажи да покажи. Рано тебе еще все знать, — буркнул кот. — Стучи давай или вечность будем на пороге стоять?

Мы, и правда, стояли перед дверью уже несколько минут. Перед резной тяжелой дубовой дверью с изображением какого-то милого животного вместо дверного молотка. Необходимо было взять его за лапку и ею постучать.

Открыли нам после первого же стука.

— Мы ничего не покупаем с рук, у нас итак все есть! — фыркнул пожилой мужчина, очень похожий на дворецкого в доме де Линара, только старше. Создалось ощущение, что штампуют их на одной фабрике, а эти просто разных годов выпуска.

— Мы ничего не продаем, — вклинилась я, пока дворецкий не закрыл дверь перед нашим носом. Он помедлил, все еще подозрительно косясь то на меня, то на кота. Вспомнился мой мир и все эти бесконечные “купи” на каждом углу. Стало жалко старика. — Так достали?

— Сил нет! — посетовал он. — Все ходят и ходят. Словно им тут чем-то намазано. Словно у меня других дел нет, только этих прохвостов отваживать.

Он уже более внимательно изучил нас взглядом.

— Если вы ничего не продаете, то зачем пожаловали?

— Я работаю на Маркуса де Линара и мне нужно обсудить кое что с Девианом Ховапом. Это касается их работы, — сказала я и улыбнулась своей хищной улыбкой очарования.

— У мистера Ховапа сейчас очень плотный график. Не думаю, что у него найдется время для беседы с вами, леди, — с какой-то ноткой сожаления в голосе сказал дворецкий. А может, мне показалось?

В любом случае, это был отказ. А отказ меня не устраивал. С ним надо было поговорить не смотря ни на что. Всего два источника информации — это слишком мало. Больше спросить не у кого. Можно, конечно, сделать все, как обычно и надеяться на удачу… Но, а вдруг она меня подведет? Что тогда? Надеяться на удачу, искать стог сена для ночлега и молиться, чтоб не пошел дождь? Ну уж нет!

— Могу себе представить, — в тон дворецкому ответила я. — Должно быть он невероятно загружен работой и сильно устает, как и вы. Возможно, я могла бы вам помочь? У меня сейчас достаточно много свободного времени…

— Это очень щедрое предложение, — тепло улыбнулся дворецкий, — но я не могу доверить внутреннее управление домом незнакомке. Уверен, вы меня понимаете.

— Безусловно, — улыбнулась и я, понимая, что придется ставить все на зеро, а точнее на того второго кандидата в информаторы и развернулась, чтобы уходить.

— Хотя, — произнес дворецкий. — Сегодня утром заболел один из моих пастухов. Как понимаете, род деятельности моего господина не позволяет оставить дургунов без внимания, и эта обязанность ложиться на меня. Но возраст уже не тот… Они всю ночь паслись и сейчас самое время загнать их в стойла. Если поможете — сэкономите кучу моего времени.

— С огромным удовольствием, — улыбнулась я, а Филимон сделал такие глаза, будто дургуны это драконы, не меньше. — А чем болен ваш пастух?

— Ерунда, — беззаботно махнул рукой дворецкий, — ему откусили ногу. Не стойте же на пороге, проходите. Сейчас я вас проведу к загону.

И правда, сущая ерунда. Просто откусили ногу. Подумаешь! Чего только не бывает на работе. Видели бы они корпоратив Павлова, там не то, что ногу откусили, там совместили представление самураев с тортом, а предупредить, что внутри сидит барышня в купальнике забыли! Ох и шуму тогда было! Благо, все живы остались. Девушка, правда, карьеру окончила, а профессию сменила. Но оно и к лучшему, танцевала она и до этого случая очень посредственно.

Дворецкий завел нас в дом, а через минуту уже вывел через какую-то дверь, которую я запомнить не успела на задний двор. Тут-то нашим глазам и открылся загон. Загонище, не иначе. Вероятно, дургунами называют лошадей. Животных я пока не видела, но кто еще мог жить в таких загонах? Хотя, я не слышала о том, чтобы лошади откусывали кому-то ноги. Как и предполагалось, все загоны пустовали.

— Дургунов сто тридцать две головы. Они все пасутся на во-о-он том пастбище. Загоняйте, разделяя самок от самцов. Самок в правый вольер, самцов в левый, детенышей с мамками. Как закончите — позовете, — сказал дворецкий и ушел, а я осталась высматривать склон, на который указал мой временный начальник. Кто же такие эти дургуны?

— Я не пойду, — сказал кот, как только мы остались наедине.

— Как это “не пойду”? — удивилась я.

— Дургуны котов не любят. А я кот, знаешь ли, — заявил черныш и задрал свой хвост трубой.

— Хочешь снова быть барашкой? — поинтересовалась я. Без него мне справиться будет еще сложнее. Это дворецкому я сказала, что времени у меня тьма, а на самом деле его вовсе нет. После заката состоится ужин, который мне еще предстоит организовать. И пусть еще только утро, но время летит незаметно, особенно, когда ему есть куда спешить.

— Барашкой не хочу, — уже не так уверенно заявил мой кот.

— А кем хочешь? — решила уточнить я, а вдруг получится снова чего-то да намагичить.

— С дургунами лучше быть собакой, — деловито заявил Филимон. — Но не такой собакой, как у вас там водятся, а огнедышащей. Дургуны только огонь и уважают.

— Н-да, — собака, еще и огнедышащая это тебе не хухры мухры. Хотя.. На ум пришла история о умной собачке Соне, которая наелась горчицы из старой детской сказки. Если так, то может быть. Я улыбнулась приятным воспоминаниям и погладила пушистика. Маленькая Соня бы с дургунами точно не справилась, но другого собако-дракона я себе представить не могу. А значит, не быть ему таковым. Жаль, очень жаль.

— Гав, — раздалось возле меня. Я вынырнула из своих мыслей и поняла, что возле меня никто иной, как собачка Соня. Белая с черными пятнами, маленькая королевская дворняжка. Твою ж налево. — Ты что наделала, окаянная!

— Э-э-э…

— Я же маленький! Меньше чем был! Как я такой буду помогать? — возмущался Филимон, но смотреть на миленькую Соню, которая так пыжиться было уморительно.

— Ты собака, как и хотел, не понимаю, чем ты недоволен, — невозмутимо ответила я, прикрывая улыбку ладонью. — Нафеячила, как могла.

Филимон пытался бузить, потом напрягся и изрыгнул немного пламени, которое больше напоминало отрыжку, укоризненно посмотрел на меня и, покачав головой, направился в сторону загадочных дургунов, помахивая маленьким хвостиком.

Что ж, поглядим.

Прежде, чем я смогла рассмотреть этих загадочных животных, прошло достаточно приличное время, за которое я пыталась понять, как же их направить в загоны. Да еще и разделить по половому признаку. Зачем вообще это делать, если пасутся они вместе? Филя продолжал бухтеть, виляя своим черным хвостиком, а перед нами, наконец, предстали они.

— Дургуны? — удивленно спросила я, тыкая пальцем в мелких енотов, которые активно жевали траву. Да, от енотов они немного отличались, морды у них были не такие узкие.

— Ага, — настороженно ответил фамильяр, аккуратно подбираясь к милым животным.

— И как они могут откусить ногу? Это же милота бесконечная! — изумилась я, а рука уже потянулась потрогать ближайшего пупсика.

— Стой! — рыкнул мой “кот” и отрыгнул немного огня. А я застыла, наблюдая за всем, как в замедленной съемке. Вот Филя прыгает в мою сторону, выплевывая сгусток пламени, моя рука продолжает тянуться к маленькому животному, который резко разворачивается и его пасть увеличивается в размерах. Я вижу, как увеличиваются зубы, как расширяется челюсть и вот, маленький енотик размером уже с крокодила. Как минимум, его рот, зубастая бездна. Еще момент и мне откусят руку, хорошо, если по локоть, а не с головой. Огненный сгусток попадает четко между зубов и дургун отскакивает, возвращаясь в свое изначальное состояние. Время возвращает свою привычную скорость.

Я замерла, продолжая испуганно смотреть на енота. Нет, какой он енот. Дургун. Крокодил, чудовище! Не знаю, но точно не милый енотик.

— Это… что только что было вообще? — спросила я, когда наконец смогла говорить.

— Дургун. Я говорил тебе, что они опасны, так нет! Ты к ним еще и пальцы тянешь! Ты нормальная вообще? — возмущался Филимон, а я даже спорить не хотела.

— Как он это сделал?

— Это же магическое животное. Он меняет свою форму на боевую, когда ощущает страх или опасность, — как маленькой начал разжевывать кот, точнее пес, точнее собачка Соня.

— А раньше ты сказать об этом не мог? — возмутилась я.

— Я же сказал, что они опасны! Этого должно было хватить. Кто же знал, что ты такая тугая! — искренне возмутился кот, а я обалдела.

— Это я тугая! Да ты… Да ты!!!

— Нет, нет, нет! Все, я извиняюсь! Извиняюсь! Слышишь, молчи! Я больше не хочу быть бараном или кем там еще придет в твою милую головку! — заверещал кот, сбивая меня с толку. Посмотрела на его испуганное лицо и рассмеялась. Теперь я грозная ведьма, запугивающая бараньим обликом.

— Ладно. Ты прощен. А теперь помоги мне понять, как с этими дургунами совладать. И кто из них мальчик, а кто девочка и как выглядят их дети? — на этот раз я решила исправить все нюансы. Лучше поздно, чем никогда.

— Вот эти серые — мальчики, вот те желтые — девочки, а белые — детки. Это как раз самое простое. Сложнее будет заставить их вернуться домой. Они не любят быть в загонах и пастухов специально обученных берут. Тех, у кого склонность к зоомагии. Потому что других они сожрут.

— Это я уже поняла, — фыркнула я, оглядывая пастбище енотиков. Милых таких. Ага.

— Они боятся огня, но так мы всех не переловим, — досадливо вздохнул Филя.

— А дети у них тоже такие опасные? — попробовала я зайти с другой стороны.

— Да, как только отрываются от сиськи, сразу становятся монстрами, — хмыкнул Филимон.

— Тупик.

— Тупик, — согласился кот. Я поджала губы, пытаясь придумать хоть что-то, как нас отвлек протяжный рев. Маленькая собачка Соня напряглась и зарычала по направлению к звуку. Я присмотрелась, предполагая, что где-то или дерутся эти дургуны или увидели врага, но ничего такого не происходило. Просто еноты, которые щиплют травку. И снова этот полу рык, полу стон.

— Это та желтая, — поняла я, присмотревшись.

— Не подходи к ней, — предупредил меня кот.

— Ага, — сказала я, а ноги уже несли меня к животному.

Невозможно было не подойти к животному, которое буквально выло от боли. Да, оно опасное, но зачем мне в другом случае Филимон? Пусть плюет своим пламенем. С этими мыслями я и пробиралась к стонущему еноту желтого цвета максимально осторожно, чтобы не попасть под гнев всех остальных.

Жить-то мне хотелось! Ой, как хотелось. Новый полу рык, полу стон и я ускоряю шаг, буквально перепрыгивая через попавшего под ноги дургуна. Судя по отчаянному вздоху позади, кто офигел больше, Филимон или енот, неизвестно. Ну, и ладно. Не до них сейчас. Еще два шага и я осторожно подхожу к желтому еноте, которая лежит на боку и издает ужасные звуки. Ей больно, это ясно без всяких слов. Я не ветеринар, да и если бы была им, откуда мне знать, из-за чего может стонать животное из другого мира? Тем не менее, оставить ее одну с этой болью было нельзя и я аккуратно начала подползать к ней поближе.

— Остановись, сумасшедшая! — шипел Филимон, не рискующий подходить так близко и громко разговаривать рядом с “чудищем”. А я ничего не слышала, снова протягивая руки к этому енотовидному чуду. Да, жизнь меня ничему не учит, я знаю. Но у нее болел живот. Я видела. Хотя бы погладить, чтобы ей стало легче. — Что за глупое создание!

Она рычала, но не шевелилась, продолжая лежать на боку и стонать. Один раз глянула на меня и клацнула зубами, но это все. Слишком больно, чтобы атаковать меня, поняла я. Единственное, что меня смущало, нападу ли ее сородичи, в попытках защитить свою самку. Но те паслись, как и прежде, не особо обращая на нас внимание. Один только серый енот не отрывая глаз следил за каждым моим движением. Хоть кому-то не все равно.

Я прикоснулась к ее животу и она вздрогнула, а потом расслабилась, смиряясь с тем, что сейчас мне оторвать руку не выйдет. Я тихо выдохнула и принялась нежно гладить, чтобы помочь хотя бы так. Заботой.

Шерсть дургуна оказалась невероятно шелковистой на ощупь. Удивительно, никогда бы не сказала, что они такие мягкие. Я уже гладила ее двумя руками, желая помочь всеми силами. Не знаю, что у нее болит, но пусть бы прошло. Даже, если потом мне придется убегать от нее так быстро, как только смогу. Ну, не умею я проходить мимо страдающих зверюшек, черт бы меня побрал. Так вот и Филимон мне встретился. Судьба, видимо, такая.

Мою руку что-то толкнуло, раз, потом еще один. Это что за чудеса такие расчудесные? Не поняла я и опустила взгляд на свои руки. Живот енотихи ходил ходуном. Да, быть такого не может. Неужели, она рожает? Черт, я же в этом ровным счетом ничего не смыслю. Как принимать роды у енотов? Я же даже у кошек их не принимала!

Дыши! Приказала я себе, не хватало еще самой запаниковать. Теперь ясно, чего она так жалобно скулит. Еще бы, роды это не сахар. На себе не проверяла, но уверена без всяких доказательств!

— Что же делать…

Но думать было некогда, потому что живот каменеет, а дургун начинает стонать громче. Уже? Это, что? Под хвост ей лезть? Мамочки!

Еще несколько глубоких вдохов и я набираюсь смелости, чтобы посмотреть еноту “туда”. Я не упаду в обморок! Я смелая! Я смогу! Настраиваю я себя и подставляю руки под теплый слизький мешочек, вываливающийся мне в руки.

Та-а-к! Мешок это не правильно. Рву, внутри мокрый щеночек, глаза закрыты, язык торчит. Он же должен кричать? Пищать? Гавкать? Что-то же он делать должен? Пихаю его мамке под нос, она начинает вылизывать. Писк. Ага, все по плану. Шикарно. едем дальше.

Новый спазм, новый стон и новый комочек. Разрываю, вручаю, писк и так еще три раза, пока не принимаю пятого, который не запищал. Он молчит, хотя она лижет изо всех сил. Нет, ну нет, пожалуйста, беленький, как и они все, хорошенький малыш молчит. Я буквально чувствую, как ей больно. Мне и самой больно. Беру малыша и начинаю делать все, что приходит в голову, открываю его ротик, пытаясь прочистить горло, делаю массаж сердца, если оно вообще там же, где и должно быть. Ничего не помогает, но я не сдаюсь, мне уже не просто больно, я чувствую, как по щекам текут слезы. Почему он не кричит? Четыре других сосут мамку, я больше не волнуюсь о безопасности, буквально вынимая у нее изо рта щенка и подсовывая обратно. Сейчас мы обе боремся за его жизнь одинаково отчаянно.

— Пожалуйста, живи! — умоляю я и знакомая искра от моих пальцев впитывается в маленькое тельце. И щенок начинает пищать. Я не понимаю, смеюсь я или продолжаю плакать. Но уже от счастья. Да! Господи, да! Спасибо! Закрываю руками лицо и тру его сильно, чтобы очнуться и наверняка убедиться, у нас получилось! Он жив.

Что-то подлазит под руку и я чухаю мягкую шерстку. Меня переполняют эмоции.

— Марианна, медленно отойди, — ровным голосом просит Филимон, а я оглядываюсь и застываю.