Перекресток трех дорог

Татьяна Степанова, 2021

Может ли жертва стать убийцей?! Более загадочного дела в своей профессиональной практике они еще не встречали – серия странных, обставленных с устрашающей и нарочитой жестокостью убийств… Каждый раз новую жертву находят на перекрестке трех дорог – как известно, месте сакральном и мистическом… Однако неопровержимые улики доказывают, что убийцы – это разные люди… Но серийные маньяки – всегда одиночки! Шефу криминальной полиции области полковнику Гущину и его напарникам Клавдию Мамонтову и Макару Псалтырникову предстоит разгадать эту детективно-мистическую головоломку. И ответить на самый неоднозначный и парадоксальный вопрос – может ли жертва стать убийцей?!

Глава 14

Психоз № 8. Кощей

— И кто этот Сперминов? — спросил Клавдий Мамонтов Макара, когда тот по просьбе Гущина вез их на шестой путь к прибывшим опломбированным вагонам.

— Банкир. Подвизается в разных организациях типа «Византийского собора» и «Славянского союза». Учился и кормился в Штатах, но сейчас всеми силами пытается доказать, что от западника до славянофила, как от великого до смешного — один шаг. — Макар рулил. — Под санкциями сидит который год, как и мой отец, когда был жив. То есть истинный патриот земли Русской. Из-за санкций зол на весь мир. Как Кощей.

«Кощея» они узрели в компании двух железнодорожников в форме — с документами, в масках и перчатках, они терпеливо внимали капризной речи требовательного клиента, придирчиво проверявшего пломбы на товарных вагонах.

— Ленина опять везете — оттуда сюда? — осведомился Макар, когда они вышли из машины и подошли к Сперминову. — Или кого-то из Романовых на царство венчать тайком?

— Вас как по имени-отчеству? — вежливо спросил полковник Гущин, игнорируя дерзости Макара.

— Василий Мефодьевич. Но я не понимаю, какие могут быть у полиции ко мне вопросы? Знаете, кто я такой и кому я могу позвонить прямо сейчас? — Сперминов достал мобильный, выпячивая бороду вперед.

— И кому ты можешь позвонить, интересно, Вася? — Макар лучился любопытством. — Это как в пьесе «Самоубийца» — але, Кремль!

Работяги-железнодорожники угрюмо наблюдали за этой перепалкой. Василий Сперминов властным жестом указал им — проваливайте, нечего слушать такие разговоры.

— Я хорошо знал твоего отца, Макар. — Василий надвинулся на оппонента. — Достойный был человек и нам порой помогал с финансированием. Не скупился на пожертвования. Это из-за тебя он погорел на службе. Это ты виноват, что его вышибли с должности пинком под зад.

— Моего отца отравили. Знаешь, у нас к эпидемии «короны» прибавилась сейчас и пандемия отравлений.

— Я слышал, что это была крайне запутанная история с ядами. — Василий Сперминов ухмыльнулся Макару в лицо. — Говорят, у твоего папы был нелегкий конец. И жена твоя по приговору суда получила за свои ядовитые шалости…

Макар схватил его за лацканы пиджака.

— Тихо, тихо! Макар! — от властного окрика полковника Гущина они все вздрогнули.

Гущин не бросился их разнимать, не прикоснулся, но его хриплый голос прозвучал, как иерихонская труба. И они подчинились. Макар отпустил противника.

— Что вам от меня нужно? — зло спросил Василий Сперминов.

— Проясните ваши отношения с Ильей Громовым. Когда вы с ним встречались в последний раз? — спросил Гущин.

— Еще до карантина. Зимой.

— Узнав от Смоловского о том, что найден труп Громова, вы в такой ранний час явились на станцию.

— Я вам уже объяснил — у нас срочный груз прибыл. Я должен был лично проверить пломбы, прежде чем груз двинется дальше до пункта назначения.

— А что в этих вагонах?

— Не ваше дело.

— Мы их сейчас вскроем, — просто ответил полковник Гущин — и тоже достал мобильный. — Звоню начальнику транспортного управления. И снимаю пломбы.

— Да вы что? Да вы знаете… Не смейте! Это гуманитарная помощь, закупленная на пожертвования членов нашего союза. Не смейте трогать пломбы! — Василий Сперминов растопырился, как Жихарка у печки, прикрывая грудью пломбу на вагоне. — Только не это! Ну, я прошу вас… по-человечески… это секретная миссия, понимаете? На благо нашего Отечества.

— Вскроем, а там гаубица, да? Или «БУК», — засмеялся Макар. — А потом доказывай, Вася, в больших кабинетах, что ты оружием не торгуешь?

— Тогда всю правду о ваших отношениях с погибшим Громовым выкладывайте, — сказал полковник Гущин. — Я слышал — у вас с ним был финансовый конфликт. Он потерял свой бизнес из-за вас.

— Не из-за меня. А из-за своей глупости и жадности, — вспылил Василий Сперминов. — При чем тут я? Эта финансовая пирамида и по моим доходам ударила.

— Но Громов, судя по всему, имел претензии к вам. И, возможно, желал с вами разобраться.

— Да это было три года назад, когда он бизнес потерял! Тогда бы и разбирался, — воскликнул Василий Сперминов. — Повторяю — мы виделись с Ильей давно — в феврале. Не скрою, у него был на меня зуб. Но я не имею никакого отношения к его смерти. А что, его убили или он под поезд попал? Или его туда толкнули?

— Что за человек был Илья Громов? — задал очередной вопрос полковник Гущин.

— Обычный. Простой. Недалекий. Я его в наше патриотическое движение хотел вовлечь. Он меня послал. Дурак. Сам же и поплатился.

— Поплатился?

— Верил бы в бога, ходил бы в церковь — бог бы его в любом несчастии уберег. Я ему это внушал, когда он на меня пер, деньги свои назад требовал. Но это же криптовалюта, майнинг. — Василий Сперминов тонко усмехнулся. — Это все тоже в руках божьих. Но повторяю — мы давно с ним не виделись. И я понятия не имею — что у него было здесь с этими двумя — Смоловским и Хохловым.

— А что они за люди?

— Смоловский сейчас зациклился вконец на своем здоровье. Его больше ничего вообще не интересует. С ним трудно стало. А прежде был ничего. Он дельный бизнесмен. А второй этот… Хохлов. Настоящий подонок — я вам прямо скажу.

— Почему?

— Все и всех критикует. Вы к нему присмотритесь повнимательней. Возьмите мои слова на заметку.