Лето перемен

Татьяна Павловна Гутиеррес, 2020

Как же ошибается Рива, возвращаясь домой с последней дискотеки в году, и думая, что целых три месяца не увидит Антона, в которого она тайно влюблена. Судьба сводит ее с ним в самом неожиданном месте, но уже спустя какое-то время она начинает сомневаться: так ли он хорош изнутри, как и внешне? Терзаемый внутренними демонами, он способен на странные и необдуманные поступки, принять которые бывает не так легко. А беременность лучшей подруги Ривы от отца Антона делает все в разы сложнее.

Глава вторая

Антон

Ненавижу эти детские мероприятия. Духу бы моего здесь не было, если бы группу моего отца не пригласили на эту дурацкую вечеринку. Несмотря на два литра пива, выпитого пол часа назад и пару затяжек отменной травы Олега, менеджера отца, мне совсем не весело. Я все еще зол. Мне жуть как неприятно, что меня постоянно трогают, когда я протискиваюсь в толпе. Но я только недовольно поджимаю губы и раздраженно передергиваюсь в очередной раз, как чья-то маленькая ручка трогает меня за задницу. И вдруг замечаю на потолке огромный крутящийся херов диско-шар. Неужели наша школа решила порадовать детишек, и разорилась на него? Я знаю, что такое оборудование стоит немалых денег. Недаром все свое детство провел в клубах и барах.

Где же черти носят Кирилла? Мысль о друге немного отвлекает меня, и я делаю пару глубоких вздохов, чтобы перестать злиться на отца.

За диджейским пультом стоит парень из одиннадцатого класса, и, надо отдать ему должное, за несколько минут он хорошенько заводит толпу. Девчонка в самом ее сердце сходит с ума от Hooked on a feeling, и я невольно улыбаюсь. Как это круто, когда девушка не старается крутить задницей перед пацанами, а отрывается от души. Отдается ритму.

— Здорово, — Кирилл перекрикивает музыку и шум, и я хлопаю его по плечу. Чертовски приятно видеть его. Это новое для меня ощущение. Раньше у меня были знакомые, которых я считал друзьями, но только теперь понимаю, какая гигантская пропасть была между теми отношениями и понятием настоящей дружбы. — Как дела в студии?

Дьявол, ну зачем он спросил? Злость с новой силой подкатывает к горлу.

— Херово. Он опять не пришел.

Кирилл кивает. Он знает, что тему лучше закрыть.

— Марк сказал выступаете после медляка. Где твой отец?

— Черти знают. Здесь должен быть. Ведь это для его нового альбома. Это он не забудет. А еще тут целая туча малолеток. Так что это его любимая среда обитания.

Вдруг толпа начинает биться в конвульсиях.

Началось.

— Отец, зачем ты сюда вышел? Мы же договорились, что ты не высовываешься в толпу. Не пытаешься тусить с детьми в памперсах.

— Кирилл, привет, — Он делано игнорирует мои слова.

Кирилл кивает, и старательно пряча улыбку, пожимает отцу руку.

— Я уже не могу поздороваться с другом моего сына?

Он вертит головой, и я знаю зачем.

— Только не здесь, умоляю тебе. Не надо гадить у меня в школе. Это первая школа, которая мне нравится. Умоляю тебя, — я шиплю сквозь зубы, потому что знаю — ему наплевать. Он всегда руководствовался мимолетными желаниями, не слишком задумываясь о последствиях. Моя жизнь — тому доказательство.

— Так, у тебя пара минут. И мне нравится твоя прическа, малыш, — он ерошит мои тщательно прилизанные волосы. Я всегда их зачесываю перед выступлением: так они не падают мне на глаза и не мешают играть на гитаре.

— Я пойду, надо приготовиться.

— Конечно, малыш, — смеется Кирилл. Его все это забавляет, а меня бесит до трясучки.

Спустя несколько песен мы вытаскиваем оборудование на сцену, и под одобрительные крики и свист ставим два стула, а затем подключаем гитары к усилителю. Надо сказать, я обожаю это чувство. Когда толпа становится одним черным пятном, и ты играешь для себя. Или для кого-то, кого держишь в уме. Первые же аккорды вызывают экстаз у доброй половины зала, и я усмехаюсь. Отец был прав. Это отличный ход. Точно его целевая аудитория.

Моя новая песня звучит первый раз со сцены, и я немного волнуюсь. Зря я курил. Тошнота подкатывает к горлу, и я закрываю глаза, чтобы сдержать позывы. Отец, заметив это, передает мне бутылку воды, и неодобрительно качает головой. Хер с ним. Я уже полгода как не пил и не курил траву, хотя мне это очень помогало с музыкой. Последнее же время все мои песни выходят какими-то плоскими. Шаблонными. Им не хватает того, что есть в той, что мы играем сейчас. Я закрываю глаза и, перебирая струны, представляю маму.

Туманом затянуты плиты

Мне здесь хорошо, а тебе?

Ты слышишь меня сквозь молитвы

Приди же, не стой там во мгле.

Зал застыл, и мне это нравится. Я хочу, чтобы они вслушивались в слова, по-детски, до слез хочу, чтобы мама меня видела сейчас. Но это все трава, чертова трава. Мысленно обещаю себе больше так не распускаться. Пальцы по памяти скользят по струнам, а акустика зала пробирает меня до дрожи.

Я думал тебя не увижу

Я думал тебя больше нет

Но черная адова птица

С небес мне приносит ответ

Отец присоединяется ко мне в куплете, и от этого у меня застревает ком в горле. Это настолько эмоционально, что мне не избежать насмешек. Не думал, что вот так, открыв свои переживания перед друзьями и одноклассниками, я расклеюсь. Черт возьми, да я с десяти лет выступаю перед толпами! А сейчас нервничаю, как девственник перед первым свиданием.

На плечо ложится рука отца и крепко сжимает его. Я замечаю слезы у него в глазах, и быстро киваю в знак благодарности за то, что он согласился спеть именно эту песню. За то, что он ее отыграл с теми же эмоциями, что и я.

Прочистив горло, я объявляю в микрофон один из папиных любимых хитов. Пришло время взяться за работу. Один беглый взгляд на отца дает понять, что от переживаний не осталось и следа. И я в очередной раз задумываюсь, что это было? Истинные чувства или просто хорошая актерская игра?