Чудо-чадо и чудовище

Татьяна Любимая, 2021

Маленькая девочка решила помочь мужчине с уродским шрамом на лице стать красивым. Ну и что, что у него есть невеста? Ну и что, что у ее мамы есть жених? Ну и что, что они, оказывается, работают в одной компании? Вот поцелует красавица чудовище и он тоже станет симпатичным. А на помощь позовем золотую рыбку, аленький цветочек и всех-всех родственников!

Глава 4. Инструкция к действию

— Елена —

Наша иномарка вырулила на проспект.

Марина максимально оттянула ремень и теперь сидит посередине, держась обеими руками за спинки передних сидений. Крутит головой во все стороны — интересно ей смотреть, что делается за пределами автомобиля. И без того большие глазенки еще больше распахнулись. Привыкла ездить на автобусах, а тут такая красивая машина едет по городу и она сидит в центре как королева.

Я придерживаю кнопку за поясницу, хотя мне совсем не страшно за дочь. Дмитрий едет медленно, без рывков и обгонов. Веня, любитель быстрой езды и ненавистник улиток, путающихся под колесами его лексуса, за такую скорость, как у Дмитрия, проклял бы водителя. А мне комфортно от такой поездки.

— Итак, девчонки, — подает голос водитель, пристроившись в неторопливый правый ряд. — Какой у нас план действий? Как делаем из чудовища прекрасного принца?

Вопрос, конечно, относится к нам обеим, но я предпочитаю продолжать кайфовать промолчать. Маринка всю эту кашу заварила, пусть и расхлебывает, я в сторонке постою.

— Для начала нам нужна информация обо всех существующих чудовищах, — с важным видом заявляет дочь.

— И где же нам взять эту информацию? — наиграно удивляется Дим Димыч.

— Как где? В книжках.

— В научной литературе? Исторической? Фантастической?

Я хмыкаю. Закатив глаза, качаю головой. Тоже мне умник нашелся. Моя дочь не настолько взрослая, чтобы знать все эти термины, а он разговаривает с ней на равных.

— В сказочной.

— Э-э, не понял…

— Ты что, сказки не читаешь? — возмущается Маринка.

В ее понимание не укладывается, почему многие люди не читают сказки, ведь в них есть инструкции к действию на все случаи жизни.

— Давно читал. Забыл. Марина, скажи, пожалуйста, какую сказку мне надо прочитать для начала, чтобы превратиться в красавца? А, я знаю! «Златовласку» или «Золушку». Угадал?

— О боже, — театрально закатив глаза, дочка звонко шлепнула ладошкой по лицу. — С тобой работать и работать. В «Златовласке» и «Золушке» нет чудовищ, — поучительным тоном важно донесла до Дмитрия моя коза. — Там сразу прекрасный принц был.

— Мда-а, косяк. Что ж, я готов. Работай… — и добавляет: — те.

Намек на меня? Мне тоже участвовать в этом сговоре?

— О нет, только меня в свои делишки не впутывайте, — подаю голос, пока эти двое не договорились до чего–то глобального.

— Дим Димыч, все очень просто! Надо, чтобы тебя полюбила красивая девушка, поцеловала и тогда ее поцелуй сработает!

Вот черт, это была моя версия! А Маринка ее теперь втюхивает этому нахалу!

Смотрю красноречиво на свою беззаботную дочь. Посылаю мысленно свое возмущение ей в макушечку, но той хоть бы хны, даже не оборачивается на меня.

Надеюсь, Дмитрий посмеется над ее словами, довезет нас до площади, и больше мы с ним не пересечемся. А то какое–то странное впечатление он на меня нас с дочерью производит.

Нездоровое.

Притягательное.

— Действительно, просто, — Дмитрий поворачивает голову в сторону, очевидно, осматривая перекресток, и я вижу его кривую ухмылку. — Осталось найти красивую девушку, которая меня полюбит. А книжки тогда зачем читать и собирать информацию о чудовищах?

— Чтобы узнать, где живут такие девушки, которые смогут полюбить чудовище. То есть тебя.

— Надеюсь, в этом вопросе наши с Мариной советы вам не нужны? — встреваю в разговор ребенка и взрослого мужика, готового плясать под дудку моей малышки. — Дмитрий, вы же наверняка знаете, где живут красавицы?

Прям счастлива, что не вижу глаза нашего знакомого. Специально, наверное, за очками-авиаторами их спрятал. Еще и выражение его лица не могу увидеть в зеркале. Не думаю, что оно мне понравится.

— Боюсь, те красавицы живым не отпустят. И главное, чтобы от ваших девушек потом отбиваться не пришлось, — бурчит себе под нос Дмитрий. — Читать-то мне что?

— О чудовищах и читайте, — парирую ему в ответ.

— Да-да, — подхватывает Марина. — «Красавица и чудовище» — то, что тебе нужно. У нас книга есть, правда, мама? — егоза поворачивается ко мне. — Мы же дадим Дим Димычу почитать?

И глазки щенячьи мне строит.

"Нет! Нет и нет!"

— Я найду, не волнуйся, Марина, — спасает меня Дмитрий.

«Спасибочки», — язвит мой внутренний голос.

— Мам, ну обернись!

Маришка дергает меня за руку.

— Не хочу.

— Обернись. Дим Димыч сейчас уедет!

— Мы уже с ним попрощались.

— Но ты же всегда утром оборачиваешься и машешь мне ручкой, когда в садике меня оставляешь.

Дочь оборачивается сама и машет ладошкой новому знакомому. С трудом держусь, чтобы, как в той песне, не оглянуться тоже, посмотреть, не смотрит ли Дмитрий. Но я и так знаю — смотрит. Спину прожигает, аж мурашки по позвоночнику бегут и затылок жжет. Машинально задираю подбородок. Походка ровная, главное не споткнуться.

Вот уж действительно — чудовище. Наглый, самоуверенный, дерзкий. И черт возьми, очень сексуальный не смотря на уродство в половину лица и легкую хромоту. Интересно, что с ним случилось?

Едва вспомнив чужие жесткие губы, что накрыли мои, и язык, который самовольно ворвался в меня, как в ногах появилась предательская слабость. Ух. Вот это поцелуй! Ни разу ничего подобного не испытывала. Даже с Веней не то и не так.

Мысленно приказываю утихомириться рою неугомонных сладостных бабочек в животе. Стараюсь отвлечься от волнительного трепета в районе солнечного сплетения на поучительную лекцию.

— Мариш, знаешь, некрасиво получилось, что мы Дим Димыча чудовищем назвали. Он мог обидеться.

— Но Дим Димыч же не обиделся.

— Значит, он хорошо воспитан, поэтому просто не подал вида, что ему обидно. Но внутренне, наверное, он очень переживает, что такой страшный.

— А я его совсем не боюсь… — беспечно хвастается и снова оглядывается. — Ну все, уехал, — разочаровано тянет дочка.

Оборачиваюсь тоже. Машины Дмитрия действительно нет. Чувствую облегчение. Все-таки целоваться и заглядываться на постороннего мужчину, имея жениха, это неправильно. Почти как измена. Если узнает Веня…

— Мариш, давай мы никому не будем рассказывать, что познакомились с Дим Димычем?

— Даже бабуле?

— И бабуле тоже.

— У-у, а почему?

А как объяснить, что образцовая (до сегодняшнего дня я считала себя образцовой) мать, член родительского комитета в детсадовской группе дочери, ассистент кафедры иностранных языков престижного института Елена Владимировна Семиранова целуется с незнакомцем на глазах как минимум двух десятков людей в лучшем кафе города? Надеюсь, никто видео не снимал?

— Пусть это будет нашей маленькой тайной, ладно? Секретик, о котором никому нельзя говорить.

— У нас с тобой будет тайное общество, о котором никто не должен знать?

— Точно! Тайное общество!

— Круто! А можно мы возьмем в наше тайное общество Сеньку?

— Неа.

— А Павлика?

— Не-ет, — смеюсь.

— А почему?

— Потому что в нашем тайном обществе только два человека — ты и я.

Маришка на несколько секунд задумывается.

— А мы можем с Сенькой и Павликом сделать свое тайное общество?

— Конечно, можете. Только у вас будут свои собственные секретики, о которых никто не должен знать. И даже я.

— Естественно, — важно заключает дочь. Принцип она поняла.

Чувствую, идея с тайным обществом захватила мою дочь с головой. Всю оставшуюся дорогу до дома она задумчива. Наверняка разрабатывает стратегию по созданию тайных обществ. Не удивлюсь, если завтра весь детский сад будет разделен на многочисленные тайные ячейки.

Мы подходим к нашему дому, когда Марина снова сыпет вопросами, от которых я, мягко говоря, опять теряюсь:

— Ма-ам, а Дим Димычу можно рассказать о нашем тайном обществе? Секретик же о нем?

— Не знаю. Наверное можно.

— Ух ты! Давай ему позвоним? Прямо сейчас!

— Мариш, у меня нет его номера.

— А как же… а почему…

Настроение дочки внезапно меняется. Вот-вот заплачет моя кнопка. Останавливается на ступеньке у нашего подъезда, вырывает ручонку из моей.

— Мы же договорились найти ему красавицу, — хлопает на меня ресничками с немым укором в мокрых глазах.

Ох уж эти эмоциональные качели! Тридцать три раза за день, а еще солнце не село.

Присаживаюсь перед Мариной на корточки, поправляю цветные резиночки на кончиках пшеничных косичек.

— Я думаю, теперь Дим Димыч справится без нас. Ты же подсказала ему, какие книжки он должен прочитать.

— Ну ма-ам… — губешки дрожат.

— Не волнуйся, солнышко, если у него не получится, то он наверняка найдет способ связаться с нами, чтобы спросить совета.

— Правда?

— Честное мамино слово!