Чудо-чадо и чудовище

Татьяна Любимая, 2021

Маленькая девочка решила помочь мужчине с уродским шрамом на лице стать красивым. Ну и что, что у него есть невеста? Ну и что, что у ее мамы есть жених? Ну и что, что они, оказывается, работают в одной компании? Вот поцелует красавица чудовище и он тоже станет симпатичным. А на помощь позовем золотую рыбку, аленький цветочек и всех-всех родственников!

Глава 5. Не удержался от соблазна

— Дмитрий —

Высаживаю блондинок у фонтана на площади. Какое-то время вижу их удаляющиеся фигуры в боковом зеркале.

Девочка держит за руку мамашу и вприпрыжку скачет возле нее. Напоминает шаловливого маленького козленка как у матери в деревне. Смешная. Косички подпрыгивают за спиной.

Черт его знает, почему я, отъехав от кафе, развернулся на первом же перекрестке обратно. Наверное, жалко стало девочку — такое разочарование в ее глазах было, когда уходил… И у мамы ее тоже. Я заметил.

Хорошо, что вернулся. Блондинки переходили улицу, когда я их увидел. Чуть-чуть не разминулись. Девочка чуть ли не плакала, Елена, расстроенная, шла с ней рядом. А тут я со своей каретой. Зато настроение у всех опять хорошее.

Прокручиваю нашу встречу с самого начала.

— Дядя, ты чудовище?

Я чуть не подавился.

«Мне страшно» — было. «Он ужасен» — было. Крики, плач детей, шепотки взрослых — были и до сих пор есть, уже внимания не обращаю. А вот чудовища еще не было.

Оригинально я пообедал.

А девчонка настырная. Руки в бока уперла, стоит напротив, изучает, уходить не собирается. Косички и те, кажется, в боевой готовности находятся, чтобы поддержать хозяйку.

— Ты на себя в зеркало смотрел?

А как же. Ежедневно «любуюсь». Свет мой зеркальце несколько долгих месяцев показывает одну и ту же картинку.

— Страшно было?

Впервые от такой реакции на мою внешность я ржу, но внешне, как могу, держу лицо. Девчонка, судя по всему, пока ответа не дождется, не отвяжется. А мне уже интересно, во что выльется наш разговор, поэтому одним взмахом руки останавливаю ее мамашу, чтобы не мешала нам с девочкой общаться.

— Немного.

— Ты не переживай. Это только поначалу ты страшный. А если приглядеться — то вполне себе ничего мужик.

Вот это заявление. Что-то похожее мне и Алиска говорила, только я ее не слушал. А тут малявка. Прямолинейная. Искренняя. А устами младенца, как говорится…

— Тебя должна поцеловать красавица!

Так у меня уже есть красавица. Или одной недостаточно?

Марина, так оказывается девочку зовут, уверена в своих словах. Ее уверенность передается мне, и я думаю — почему бы нет? А вдруг прокатит? Тем более тут неплохая кандидатура сидит за соседним столиком. Увеличенная копия малышки. Такая же симпатичная блондинка с синими как небо глазами. Растерянная и с пунцовыми щеками из-за выходки своего чада.

И как удержаться от соблазна, если малявка прямым текстом говорит — целуй мать? Во мне проснулся мальчишеский азарт и, не долго думая, я сделал это.

…

Сто лет так ни с кем не целовался, даже с Юлькой. Хотел чуть-чуть, по-быстренькому, а тормоз заклинило.

Какая же девушка вкусная. Еле от губ ее оторвался. Как еще пощечину не отхватил за наглость — непонятно. Одно объяснение — сначала ей понравилось, а потом поздно было.

Улыбаюсь сам себе, вспомнив, как Елена цеплялась за меня во время поцелуя. Как забавно таращила на меня синеву свою после. Как махала кистью руки после шлепка по груди и что-то говорила про сливочное мороженое с шоколадной крошкой.

А потом мои пальцы прошлись по шрамам и меня торкнуло. Куда я, урод, полез? Что творю?..

И все же.

Елена, когда мы рядом возле машины стояли, не смела посмотреть мне в глаза, зато заглядывала в расстегнутый ворот рубашки. Краснела, смущалась, частила с дыханием. Видел — не от страха сие действие с ней происходило. Завелась она. И ведь не пугало ее мое уродство! Спасибо авиаторам, я мог пялиться на девушку без зазрения совести и читать ее эмоции. А заодно любоваться, провоцировать, соблазнять. И у самого тахикардия чуть грудь не порвала, когда Лена губки свои облизнула. Красивые, полные, бантиком. О черт, аж кровь снова закипела!

Мелкая у нее огонь!

«Дим Димыч, все очень просто! Надо, чтобы тебя полюбила красивая девушка, и тогда ее поцелуй сработает!»

Наивная малышка верит в чудо. Но логика в ее словах тоже есть. И сам собой напрашивается вывод — Юлька, красавица моя, невеста, меня не любит? Поцелуев сторонится, секс только ночью, в кромешной темноте и то в последнее время редко. На люди вместе выйти — тысяча и одна причина почему не может… И вообще морду воротит королевишна моя.

Мда-а. Есть над чем задуматься.

С Юли снова переключаюсь на Елену. Она не замужем, это факт. И дело не в отсутствии обручального колечка. Скорее во взгляде, манере общения. Дочка ее ни разу не заикнулась об отце. Хотя возможно просто не о том говорили.

Марина обернулась, помахала мне ладошкой. Разжимаю руль, выпрямляю пальцы в ответ, только девочка этого не видит — я в машине, она далеко.

Мамаша обернется?

Нет. Удаляется вон спешно, будто сбежать хочет, а походка все равно горделивая. Царица.

Идет ровно, высоко голову задрав. Чувствует, что я не уехал, смотрю им вслед. Ишь какая.

Красивая. С характером.

Глаза синие-синие как небо, брови дугой, личико круглое. А губы… Снова касаюсь своих губ подушечками пальцев. Горячий поцелуй у нас вышел, сладкий. Елене тоже понравилось. Видел это по затуманенному взору, учащенному дыханию. При других обстоятельствах на плечо бы ее, да домой, смаковать ее губы еще и еще. И не только губы…

А дома невеста.

Так, ладно. Мило пообщался с девчонками, подвез, разошлись. Все.

Трогаюсь с места, когда блондинки скрываются из виду, смешиваясь с толпой. Выруливаю на автостраду, еду на работу — еще три часа до конца рабочего дня, а там меня ждет моя куча*.

––

* Куча — из кинофильма"Служебный роман"

— Меня ждет куча дел.

— Подождет ваша куча")))

Не отпускает меня. Прокручиваю в голове знакомство с девчонками. Две блондинки зараз, конечно, перебор. Но они обе такие забавные, а мелкая еще и наивная, словно сама из сказки только что в реальный мир попала.

Чудовище? Пусть буду чудовищем, я не против.

Сказки? Согласен на сказки.

Надо почитать «Красавицу и чудовище» как обещал, а еще посмотреть Фиксиков. Чисто из любопытства выяснить, что там за перец Дим Димыч.

Отъехал прилично от фонтана, а мысли все равно крутятся вокруг Елены. Вот на кой я поцеловал маму маленькой девочки? Теперь хочется еще и еще. Сливочный вкус мороженого до сих пор на языке ощущается. Вкусно. И тот поплывший после поцелуя взгляд огромных бездонных глаз не стирается из памяти. Наоборот, хочется заполнить им мозг до отвала… Настолько, чтобы отпустило необъяснимое чувство эйфории, что возникло после поцелуя. Как у девственника в первый раз, честное слово.

С силой сжимаю руль, а ощущения не витой оплетки под кожей, а тонкой талии блондинки. Легкая она, как пушинка. Поднял, не напрягаясь.

Надо было хоть номер телефона у Елены взять. Сам же подписался на «мильен идей» ее маленькой девочки, а как исполнять их? Ни адреса, ни фамилии. А вдруг мне консультация малышки потребуется?

Вернуться к фонтану? Время упущено, не найду я их там. Хотя…

Есть одна зацепка.

Сворачиваю к тому кафе, где обедал сегодня впервые. Паркуюсь, иду пружинистой походкой внутрь. Колокольчик над дверью оповещает всех о новом прибывшем, привлекает внимание. Привычно не реагирую на восклицания малышей и шушукания всех остальных.

— Здравствуйте еще раз, — здороваюсь с уже знакомой девушкой за стойкой с бейджиком на груди «Оксана».

— Добрый день, — она приветливо улыбается и тут же опускает взгляд, увидев мою «красоту» на лице. Вижу, узнала. Натренированная улыбка остается, а вот глазки прячет и ручками под стойкой что-то перебирает — волнуется. — Чего желаете?

— Оксана, вы же видели девушку, блондинку с дочкой, — показываю ладонью размер девочки от пола, — с которыми я сегодня здесь общался? Косички у нее еще такие, — обрисовываю как могу.

— Д-да, — девушка бросает заинтересованный взгляд и снова скрывает глазки под длинными нарощенными ресницами.

— Скажите, они часто здесь бывают?

— Часто.

Оксана улыбается шире. Справляется с волнением и поднимает глаза до уровня верней пуговицы на моей рубашке. Ну, почти прямой контакт. Зачет.

— Они наше кафе выбрали, потому что у нас самое вкусное мороженое в городе, — гордо хвастается.

— Охотно верю. А конкретнее — в какие дни они сюда приходят, какое время?

— В субботу в 12 дня обязательно — это у них ритуал, иногда по будням заходят, чаще всего вечером, когда девочку из детского сада забирают.

— Отлично. Спасибо большое.

Собираюсь уходить, но снова возвращаюсь.

— Можно у вас ручку попросить и листок бумаги?

— Да, одну минуту.

Оксана отрывает листок от блока, подает его мне вместе с авторучкой. Быстро черкаю на нем номер телефона и имя.

— Передайте девушке, пожалуйста, когда она снова придет, скажите, что я просил позвонить.

— Хорошо, передам, — улыбка становится шире.

Листок прячется под стойкой. Думаю, Оксана найдет слова описать, кто именно передал Елене номерок. Главное, чтобы не забыла и номер попал в нужные руки.

— Мороженое у вас есть сливочное с шоколадной крошкой. Можно мне с собой?

— Конечно!

Расплачиваюсь крупной купюрой, оставляю сдачу девушке на чай. Забираю ведерко мороженого и, наконец, еду на работу.

Что ж, ждем звонка или, на крайняк, субботы. Надеюсь, планы у блондинок на выходные не поменяются.

…

— Опаздываете, Дмитрий Дмитриевич?

Еду в одном лифте с гендиром. Он на пару сантиметров выше меня ростом, шире в плечах и старше на пять лет. А еще он стрижется под ноль и в редкие моменты гнева похож на киллера, поэтому подчиненные побаиваются шефа и стараются не косячить.

Однажды Серега Маслов, коллега из IT-службы, признался, что когда шеф на него орал за косяк, ему казалось, что тот вот-вот выхватит из-за пазухи пистолет и просто-напросто расстреляет его. Не расстрелял. Или патроны кончились, или пистолета не было.

Но я с шефом солидарен: нечего внутренние документы выкладывать в общий доступ только потому, что им случайно не поставили плашку «коммерческая тайна». Тут как в больнице: надпись «Смотри, что берешь» должна автоматически в голове рождаться, едва тебе папку для архива передали. Так что Серега еще легко отделался.

Однако текучки кадров у нас нет, потому что зарплатой и остальными плюшками здесь народ не обижают. Но и спрос с каждого будь здоров, в том числе и за отсутствие на рабочем месте в рабочее время.

— Задерживаюсь, Олег Дмитриевич.

— Надеюсь, по уважительной причине? А то дисциплина — вещь такая, дашь слабину и все, компания затрещит по швам.

Причина уважительная. Спасали одно чудовище — искали средство превращения его в прекрасного принца. Но старшему брату я это не озвучиваю, кидаю короткое:

— Угу. Отработаю.

Брат у меня биг-босс, а я работаю у него замруком отдела сопровождения клиентов. После долгого отсутствия вхожу в курс дела фирмы, изучаю ту кухню, что Олег расширил и размножил, пока я валялся на больничной койке. Изменений столько, что работаю день и ночь, а изучать еще дофига.

— Не надумал ко мне в помощники? Свободный график будет.

— Рано еще. Опыта мало, сам видишь.

— Так рядом быстрее заматереешь.

— Я подумаю.

Олег в нашей семье всегда был серьезным и рассудительным. Бизнес с нуля ему дался легко, быстро набрал обороты. Кадры брат подобрал надежные, есть на кого положиться и с кого спросить.

А вот на личном фронте у него засада — первый брак распался, когда его дочке, Алиске, четыре года исполнилось, второй брак трещит по швам, потому что у Ники гормоны на фоне первой беременности и маниакальная идея, что у Олега несколько любовниц. Брат, конечно, не святой, но самая значимая в его жизни любовница — эта компания. И тянет она из него все жилы днем и ночью. Еще и бывшая жена периодически напоминает о себе, кровь портит.

На фирме никто не знает о наших с Олегом родственных отношениях. Я сам попросил, чтобы не афишировали — так с коллегами проще общаться. Внешне мы братом не особо похожи, а насчет фамилии и отчества — говорю, что совпадение. Мало ли Дмитриевичей Кудрявцевых? В общем, играем на публику.

— Что это у тебя? — брат кивает на ведерко в моих руках.

— Мороженое купил. Сливочное с шоколадной крошкой.

— Как интересно. Не припомню, чтобы ты был фанатом мороженого. Или ты кого угощать собрался?

— Холодильник. В машине, боюсь, растает.

— М-м, как банально. Я уж думал, кого присмотрел себе в любовницы, подкатить решил.

Я закатываю глаза:

— Хоть я и шалопай в нашей семье, но не ловелас, в отличие от тебя, братец. Как тебе еще Ника причиндалы не оторвала, удивительно.

Хмыкает:

— Пригодятся еще.

— Хочешь угощу?

— Не, я пас. Форма.

Брат расправил плечи. Мышцы на груди и плечах забугрились, натягивая рубашку. Чуть-чуть ткань затрещала.

— Оу-оу, аккуратнее, а то порвешь рубашку, что о нас с тобой люди подумают? Вышли из лифта два брутальных мужика — один с мороженым, другой в порванной рубашке.

— Крах нашей с тобой репутации, запишут в ряды сексуальных меньшинств.

Ржем в голос. Лифт как раз остановился на нашем этаже. Мы выходим, но расходиться в разные стороны не спешим. Олег принимает серьезное выражение лица. Конспирация, мать ее.

— Как сам? Как Юлька?

— Нормально.

— Свадьба скоро?

А вот это с недавних пор интересный вопрос. Юлькино «отложим регистрацию, пока не восстановишься» как-то подзатянулось.

— Не обсуждали еще.

— Болит? — Олег сочувствующе кивает на ногу.

— Уже нет. Ноет только, но я почти не замечаю.

— Кстати, если хочешь, могу связи подключить, хирурга хорошего найдем, мордень тебе поправим, будешь лучше прежнего. Глядишь, лет на пять помолодеешь.

— Пока не надо. Побуду еще чудовищем.

Брат изгибает брови в вопросе.

— Девочка одна маленькая сегодня меня чудовищем назвала, — поясняю свою фразу.

— О как. Ну-у, в принципе не удивительно, похож, — пляшут озорные чертики в глазах. — Смотри сам. Но если надумаешь — только скажи.

— Скажу.

Мы расходимся по рабочим местам. Дел столько, что снова трудиться придется до самой ночи.