Ангелы, демоны, странники. Роман

Татьяна Кутикина

Одни обходят этот дом стороной, других влечет к нему неодолимой силой, третьи приобретают его в собственность. А причина одна – в доме обитает привидение – прекрасная княжна из 18-го века, способная подарить целый мир или затянуть в лунную бездну.Что принесет встреча с демонической княжной Антону и Мстиславу – братьям по отцу с такими разными судьбами?Меж тем оба влюблены в жизнерадостную и взбалмошную Агнию, ставшую ангелом-хранителем для них обоих. Но и Агния всю жизнь ищет своего ангела.

Глава 4

Новое знакомство

Да и совсем не от зависти я хочу жениться на богатой, а оттого что у меня благородные чувства. Разве можно с облагороженными понятиями в бедности жить? А коли я не могу никакими средствами достать себе денег, значит я должен жениться на богатой.

Александр Островский. За чем пойдешь, то и найдешь

1

Как-то вечером Альберт Луньев в смятении чувств переступил порог одного бара. Это было довольно дорогое для студенческого бюджета заведение. Но в ту минуту Аликом владело желание «умереть с музыкой». Он ведь так устал от внутренней борьбы, от решения неразрешимых задач! Захотелось, чтобы все летело в тартарары.

Алик заказал рюмку пятизвездочного коньяка и вдруг понял, что больше ни на что у него не остается денег. Некоторое время он сидел напротив стойки, устремив взор куда-то в пространство за спиной бармена. Но глядел он не на выставленные в витрине напитки с яркими этикетками и даже не в собственные мысли, а на отражающиеся в стекле мерцающие, завораживающие огоньки. Ведь внятных мыслей у него в эту минуту тоже не было. Алик не знал, что предпримет в создавшейся ситуации, да и не желал ничего предпринимать. Ему тяжело было даже думать о необходимости каких-либо решений. Хотелось беззаботно плыть по течению среди мерцающих огоньков.

Вдруг Алик заметил стоящий рядом высокий хрустальный бокал, наполненный вином янтарного цвета. Бокал то приподнимали, то вновь ставили, то нервно передвигали с места на место женские пальцы с полустершимся пурпурным лаком на длинных ногтях. На среднем пальце сиял огромный рубин в золотой оправе, а безымянный украшало изящное платиновое колечко с тремя маленькими бриллиантами. Алик был врожденным знатоком драгоценностей и без труда догадался об имущественном положении своей соседки.

Он поднял взгляд на обладательницу «бесценной» руки. Рядом с ним сидела молодая крашеная блондинка с пробивающимися корнями темных волос и грубоватыми чертами лица. Как сам он минуту назад, она глядела в никуда. По щекам ее текли слезы, смешанные с тушью.

— У вас что-то случилось? — участливо спросил Альберт.

Алика трогало горе любой незнакомой, хоть сколько-то миловидной женщины.

— И здесь нет покоя! — глухо прорычала незнакомка и отвернулась, нервно искривив дрожащие губы.

Вдруг она со злобой, точно винила в чем-то своего соседа, выпалила:

— Поминки у меня сегодня! Понимаешь? Поминки! Мужа моего сорок дней назад пригрохали. В ночь полнолуния возле того чертова дома с привидением. — Она нервно усмехнулась сквозь слезы. — Вот и не верь после этого в мистику.

— Это, конечно, не мое дело, — сказал Луньев. — Но, по-моему, вам сейчас было бы легче в кругу близких людей.

— Снова видеть пьяные рожи его братвы? — уже более охотно продолжила разговор незнакомка. — Нет уж! Одна я хочу побыть. Понимаешь? Одна! — Тут она в первый раз взглянула на своего соседа и как-то загадочно проговорила: — Да уж теперь, видно, не получится…

Несколько минут женщина в упор рассматривала Алика взглядом, который нельзя было назвать ни добрым, ни злым. Так вообще не смотрят на людей. Так оценивают очередной бриллиант в ювелирном магазине, соображая, стоит ли его приобретать.

Наконец, продолжая глядеть в упор, она без смущения и без вызова просто протянула руку:

— Регина.

— Альберт. — Он ощутил ее крепкое рукопожатие.

— Эй, бармен, еще вина! И закуски на двоих.

Наевшись омаров и устриц, и уже сидя в «Мерседесе» новой знакомой, Алик поймал себя на мысли, что обрел, наконец, долгожданное беззаботное настроение.

2

Прошел месяц. И вот уже вполне осуществимой сделалась мечта Альберта выкупить и отреставрировать родовое имение князей Сугубовых. Альберт давно считал его своим по праву.

Да и стихи теперь можно будет издавать любыми тиражами, хоть в кожаном переплете с золотым тиснением. Вот тогда уж никто не посмеет назвать его бездарным! Его имя будет на устах у всех жителей города. Да, что города? Всей страны! Разве это — не признак гениальности?

Так неужели между великим Альбертом Лунным и его мечтой может стать какая-то Валя из Камышовки? Альберт начал почти ненавидеть недавнюю возлюбленную, как мозолящую глаза преграду на пути к счастью.

«Ведь, если вдуматься, ей-то самой зачем я нужен? — пытался он оправдаться в собственных глазах. — Что я ей могу предложить? Поселиться в однокомнатной малометражке с моей матерью?»

Мать Альберта была учительницей французского языка и в свободное от работы время давала уроки на дому. Альберт не мог себе и вообразить, как ее занятия с учениками совмещались бы с присутствием в том же помещении двух кричащих младенцев.

Алик с детства привык делить это помещение на двоих с матерью. Отца своего он не помнил, и мать никогда о нем не рассказывала. От родственников Алик слышал, что его безответственный папаша давно ушел из семьи к другой женщине и забыл о существовании сына.

«А если я стану владельцем солидного состояния, — продолжал рассуждать Альберт, — и Валя, и ее двойняшки могут рассчитывать на материальную поддержку. Да и тайные свидания не заказаны».

3

Попытка Альберта объясниться с Валентиной не увенчалась успехом. Из всего, сказанного Аликом, Валя поняла лишь самое главное. Она громко разрыдалась и раскричалась:

— Ты хочешь бросить меня! Бросить! Одну с двумя детьми! Сволочь!

— Дура! — оборвал ее Луньев и ушел, хлопнув дверью.

— Валюш! Что случилось? — послышался голос вошедшей квартирной хозяйки. — Я слышала крики.

— Ничего, Марь Иванна, — механически слетело с губ Вали (казалось, Валентина не слышала ни заданного вопроса, ни собственного ответа). — Я сейчас, сейчас…

Ничего не видя перед собой, похожая на сомнамбулу, Валентина Казематова медленно вышла на балкон. А затем — хозяйка успела лишь вскрикнуть — Валя бросилась вниз с четвертого этажа.

Секунду, казавшуюся вечностью, на устах Валентины висело проклятие. Все ее существо было переполнено этим проклятием. И несчастная ощутила, что проклятие черной тенью окутало всю ее жизнь и две другие жизни, находящиеся в ней…

Боли не было. Только сердце в груди замерло.

Валентина зажмурила глаза и вдруг отчетливо увидела перед собой мертвенно-бледное женское лицо. На нее в упор смотрела женщина в напудренном парике. Кровожадные алые губы искривляла злорадная усмешка. Где-то Валя уже видела прежде это лицо. Ах, да, в окне княжеского дома.

Почему оно не исчезает? Почему мучает ее? Ведь она же зажмурила глаза. Но страшная женщина продолжает смотреть на нее.

«Уйди, уйди прочь!»

4

Валентина Казематова металась на больничной койке и еле слышно стонала:

— Уйди, уйди прочь!

В тот день врачи городской реанимации делали все возможное. После заведующий сам поражался результату, который даже ему казался фантастикой. В живых остались и сама пациентка, и оба ее дожидавшихся своего часа ребенка.

— Это просто чудо! — качал он головой, беседуя с прибывшей из Камышовки Валентининой матерью. И уже мрачнее добавлял: — Однако больше мы ни за что не ручаемся.