Ангелы, демоны, странники. Роман

Татьяна Кутикина

Одни обходят этот дом стороной, других влечет к нему неодолимой силой, третьи приобретают его в собственность. А причина одна – в доме обитает привидение – прекрасная княжна из 18-го века, способная подарить целый мир или затянуть в лунную бездну.Что принесет встреча с демонической княжной Антону и Мстиславу – братьям по отцу с такими разными судьбами?Меж тем оба влюблены в жизнерадостную и взбалмошную Агнию, ставшую ангелом-хранителем для них обоих. Но и Агния всю жизнь ищет своего ангела.

Глава 3

Натуральная блондинка

Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу.

Николай Карамзин. Бедная Лиза

1

И в бурные девяностые выдавались иной раз тихие вечера, когда предзакатное солнце золотит кроны деревьев и крыши домов, а в воздухе разлит запах жасмина и смешанная с ним безмятежная радость бытия. Именно в такой теплый летний вечер в Золовске начиналась одна история любви. Впрочем, ее с тем же правом можно назвать и историей ненависти.

В городском парке играла музыка. Неважно, какая. Предположим, какая-нибудь популярная тогда песенка — из тех, что забываются через пару дней. По аллеям вокруг сломанного фонтана прогуливались горожане, пытавшиеся в воскресный день забыть о повседневных заботах своего непростого времени.

Среди всех выделялся один эффектный чернобровый красавец в «вареных» джинсах и черной футболке, красиво облегавшей его стройную фигуру. Он никого не замечал вокруг. Шествовал такой царственной походкой, словно был владельцем и этого парка и всего города.

Молодого человека держала под руку не менее эффектная длинноногая девица с копной взъерошенных химической завивкой волос и яркими полосками румян на скулах, одетая в мини-юбку и широкий «плечистый» свитер.

— Алик, ну ты слушаешь меня? — тараторила девица. — Я говорю, что сексуальная революция избавляет людей от лицемерия. Согласен?

Однако ее самовлюбленный спутник в этот момент не удостаивал внимания даже свою подругу. Различал лишь, что речь как всегда шла о сексуальной революции.

Но Альберт являлся противником каких бы то ни было революций. Его сердцу была близка та овеянная романтикой старина, когда одетые в изящные камзолы князья Сугубовы владели душами своих крепостных, а за один и тот же поступок женщина считалась падшей, а мужчина героем, выигравшим сражение.

Впрочем, в эту минуту Альберт Луньев не вступал с подругой даже в мысленный спор, ибо просто-напросто не слышал ее. Он лишь представлял, как ведет свою даму в шикарный ресторан, как заказывает что-то, соответствующее своему изысканному вкусу, а затем они вступают под своды пятизвездочного отеля, где наш аристократ только и чувствовал бы себя на своем месте.

Но правда жизни была иной. Стипендия позволяла предложить подруге лишь порцию дешевого мороженого. Порывшись в кошельке, Алик нашел среди талонов на крупу и сахар несколько огромных, как носовые платки, но ничего не стоящих купюр. Подошел к продавщице.

Он уже протянул ей деньги, как вдруг замер, зачарованный. На него смотрели чистые, как брызги росы, серые глаза. За прилавком стоял юный белокурый «ангел». Простое, наивное, лишенное косметики лицо вполне могло остаться незамеченным. Но Луньев, ценитель утонченной красоты, обратил на него внимание и тем гордился. Нашел он в этом юном создании какую-то неземную чистоту. Особый восторг вызвали словно сотканные из солнечных лучей длинные волосы девушки. «Натуральная блондинка, — отметил про себя Альберт. — Эта, верно, и слов-то таких не знает — «сексуальная революция».

2

На следующий вечер Алик Луньев пришел сюда с тремя белоснежными лилиями.

— Они похожи на вас, — сказал он, протягивая цветы.

— Это… Вы чего? — смутилась продавщица мороженого. — Это мне что ли?

Оказалось, что «ангела» зовут Валентиной Казематовой. Когда Алик в тот вечер провожал ее до дома, она всю дорогу смущалась, из-за чего невпопад хихикала. При этом она жутко боялась переходить улицы и ежеминутно спрашивала у своего спутника, который час.

— Не-е! Вы чего? Мне опаздывать — не годится. Что хозяйка-то подумает? (Ну, у кого я на квартире). Скажет, без году неделя в городе, а уж ухажера подцепила.

— А вы откуда, Валенька?

— Слыхали деревню Камышовку? Не слыхали? Так вот я оттудова.

— А вы скажите своей хозяйке, что после работы достопримечательности Золовска осматривали.

— Это всякие там дома старые что ли? Вроде этого? — Валя заглянула через забор на полуразвалившийся старинный особняк с мезонином, остатками четырех колонн, мрачно черневшими проемами арочных окон и грудами камней вокруг. — Да на него посмотришь — мурашки по коже бегут. Тут, будто, нежить какая водится.

— А вы включите-ка воображение и представьте, каким этот дом был когда-то.

Валя еще раз всмотрелась в развалины.

— Да, видать, дворец был.

— Ну, дворец, не дворец, а дом приличный. Знали бы вы, моя дорогая, какие тут балы когда-то гремели. А угадайте, кто здесь жил?

— Кто?

— Одно княжеское семейство.

— Что? Настоящие князья?! — восторженно воскликнула Валя.

— Какой же вы милый ребенок, Валенька! — улыбнулся Алик. — А теперь, сударыня, позвольте представиться — князь Альберт Лунный, законный владелец этого, как вы изволили выразиться, дворца.

— Да, ну вас, Алик! — Валя потупила взгляд, пряча смущенную улыбку. — Смеетесь вы надо мной…

— Ой! Кто это?! — взвизгнула она вдруг.

В оконном проеме мелькнул женский силуэт.

— Да, вы, Валенька, не иначе, призрак княжны увидели.

— Какой-такой княжны?

— Это — дом с привидением. — Луньев лукаво улыбнулся.

— Опять смеетесь?

— Ну, не сердитесь! Да, привидение, обитающее в этих развалинах, многие считают выдумкой. Хотя слухи о нем не прекращаются в течение почти трех веков. А вот княжна Глафира Сугубова действительно существовала. Это уже — исторический факт. Будучи девицей двадцати лет отроду она застрелилась в собственном будуаре. Причины этого самоубийства до сей поры остаются для всех загадкой. А загадочные личности, как известно, — притягательны.

— А я так думаю, — сказала Валя, — видать, соблазнил какой прощелыга княжну-то, да и бросил. Что ей, бедной, оставалось делать-то?

Алик посмотрел на спутницу изумленно.

— По-вашему, стало быть, любовные драмы стоят того, чтобы сводить счеты с жизнью?

Вдруг Вале показалось, что из другого черного оконного проема выглянуло бледное, как смерть, лицо.

— Алик, — испуганно прошептала Валя, судорожно впившись пальцами в руку своего спутника, — бежим!

Луньев рассмеялся.

— А вы, Валенька, я вижу, впечатлительная особа. И привидение, судя по всему, к вам не благосклонно. Не следовало мне приводить вас на Сумрачную. Что ж, идемте на более оживленные улицы.

3

Спустя несколько месяцев Валентина уже чувствовала себя горожанкой. Теперь она знала дорогу от своей квартиры не только до места работы, но и до дискотеки, кафе, кинотеатра и, конечно, до квартиры Альберта Луньева. Она полюбила многолюдные улицы и открыла вдруг в себе интерес к достопримечательностям. Свои длинные шелковые волосы Валя остригла и завила, «ангельские» глаза стала жирно обводить черным карандашом, юбку укоротила.

Луньев тщетно пытался объяснить Вале, что прежней она нравилась ему больше. Она только сердилась на его слова. Он знал, что никогда не найдет в Валентине того лоска, который видел в своих прежних гламурных подружках. Вместе с тем в деревенской девушке было нечто более ценное и прекрасное, что очаровывало с первого взгляда. Было, но теперь бесследно исчезло. То, чем она превосходила городских девушек, утратилось, а в остальном она не могла с ними соперничать.

Хотя Алик влюбился пылко, но оказалось, что влюбился не в человека, а в одно лишь качество, которого не доставало ему самому. Качество, именуемое целомудрием.

Теперь же Альберт с ужасом обнаруживал, что в его возлюбленной нет совсем ничего достойного внимания. «И такая клуша станет моей женой! Музой поэта!» — с содроганием думал он.

Тем не менее, этот брак казался неизбежным. Валя ждала двойню, как показывало УЗИ. Об аборте она не желала и думать. А Луньев считал себя благородным человеком.

Однако этому благородному человеку совершенно не хотелось оказаться вдруг отцом нищего семейства.