Правила Барби

Селина Аллен, 2023

Джефри Фостер был моей первой любовью, моей надеждой и моим маяком, но он предпочел разрушить все это, оставляя мое израненное сердце в руинах. Я вернула долг и тоже сделала ему больно, а затем сбежала. Я надеялась, что никогда больше не встречу его, но спустя пять лет, оказавшись без цента в кармане, я вынуждена вернуться в родной город. Мне предстоит столкнуться с самым настоящим кошмаром, ведь теперь моя судьба полностью в его руках. «Ты думал, что сможешь сломать меня, как одну из своих игрушек, ведь я снова оказалась в твоей власти, но, детка, теперь мы будем играть по моим правилам».Продолжение истории "Эффект Фостера".

Глава 10

Джефри

— Кажется, подружку ты потерял, — скучающе сказала Эванс, обхватывая руками железные прутья.

— Не переживай у меня есть еще парочка.

— Переживать стоит твоему венерологу, впрочем, и ему должно быть все равно, — фыркнула она, изгибая губы в издевательской усмешке.

— Мой венеролог женщина, поэтому ей НЕ все равно. — Да, я только что намекнул Барбаре, что сплю со своим венерологом. Джанин было тридцать, и выглядела она потрясающе. Но все же, мой член она держала только в медицинских целях.

— Фу! Ты отвратителен, — брезгливо сморщив маленький нос, ответила Эванс. Я пригляделся к ее лицу получше. Что-то изменилось, помимо появившихся выразительных скул и уменьшившихся щек, ее лицо выглядело по-другому, но я не мог понять, что именно изменилось.

— Не так отвратителен, как клетка, в которую тебя посадили. Это что там, рвота? — кивнул я на дальний угол. Барбара оглянулась, но уже через секунду вернула взгляд к моему лицу. Она недовольно поджала губы, привлекая к этому маленькому жесту все мое внимание.

Черт, кажется, они не были такими розовыми пять лет назад.

— Этот клоунский грим так тебе к лицу, — восхищенно пропела Барбара. — Давно на себя в зеркало смотрел?

Усилием воли я перевел взгляд на ее глаза, кончик языка, скользящий между ее губ, пока она говорила, породил странное тепло внутри меня.

— Недавно, а вот ты, видимо, впервые в жизни забыла. Что случилось с твоим лицом? — стоило словам вырваться из моего рта, Барбара закатила глаза и громко цокнула.

— Оно становится таким, когда я вижу тебя, ведь моя ненависть так сильна, Джефри, что я едва контролирую себя, чтобы не вогнать тебе заточку между ребер. — Губы Барбары растянулись в улыбке, но она исчезла, стоило полицейскому за моей спиной издать неодобрительный возглас и окатить ее хмурым предупреждающим взглядом. — Простите, — сказала она глядя на офицера за моей спиной, — у меня нет заточки.

Эванс раздражала меня, но вместе с тем я получал удовольствие от перепалок. Она отвела взгляд, словно едва выносила смотреть на меня, и вот это мне действительно не понравилось, мне хотелось, чтобы она не прекращала смотреть на меня. Почему спустя столько лет это все еще имело для меня значение?

Я позволил себе маленькую дерзость — заправил спутанный локон светлых волос ей за ухо.

— Теперь понятно, почему ты похоронила меня, — сказал я, задерживая свои пальцы неприлично долго на ее щеке. Барбара подняла взгляд на мое лицо, однако она не отстранилась, позволяя мне гладить ее кожу. Ее щека была сухой и холодной. Она замерзла в этой камере, но не показывала этого.

— Я не хоронила, ты просто умер и пропал, похороны дорогая штука, а ты даже быть сожженным в лесу среди автомобильных покрышек не заслужил.

Нет, все же раздражения во мне было чуть больше. Я отошел от решеток и громко сказал:

— Ну что ж, дорогая, я воскрес, чтобы забрать тебя из тюрьмы. Вернее я хотел этого, но теперь вижу, что ты прекрасно вписалась в это место, даже стала его украшением.

Ее глаза угрожающе сузились, но помимо угрозы я заметил там промелькнувший страх. Она думала, что останется за решеткой, хоть эти секунды ее страха и приносили мне удовольствие, я совершенно точно не собирался оставлять ее в изоляторе. Кто же будет чистить лошадиные денники?

— Дорогая? Я думала, твой женишок умер, — вдруг спросила полноватая латиноамериканка за спиной Барбары.

— Да, машина перебила пополам, не так ли? — издевательским тоном спросил я, упирая свой убийственный взгляд в Эванс. Но Барбара ни капельки не смутилась, если говорить образно, то она только что лизнула острие ножа, который я направил на нее. Уголки ее губ поползли вверх, лицо окрасила милая и безобидная улыбка, тогда как глаза были единственным отражением дьявольского огонька в ней. Мой член моментально среагировал на это.

Черт.

Я ведь почти не думал о сексе, пока ужинал с Эстер, но стоило мне раз увидеть взъерошенную Барби, и мои яйца забили в гонг.

Она изменилась не только внешне, совершенно очевидно, что Барбара не та маленькая девочка, которая действовала наощупь, вслепую, какой была в свои восемнадцать, конечно, она все еще драматична, наивна, но вместе с тем дьявольски коварна. Опасная, но такая притягательная комбинация. Именно поэтому мне стоит контролировать желания. Секс с ней не входит в мои планы.

— Нет, он изменял ей, занимался сексом в лодке с ее лучшей подругой посреди озера, и их убило молнией, — сказала другая женщина, которая тоже была в этом изоляторе.

Что за черт?

— На все кара божья, — вторила ей темнокожая девушка с мелкими косичками на голове.

— Аминь, сестры, — протянула Барбара, не отрывая искрящегося взгляда от моего лица.

Что ж, она придумала две разные истории, в которых я мучительно умирал. Я подмигнул ей и, не говоря ни слова, направился к выходу. В молчании она продержалась ровно пять секунд.

— Джефри, стой! — Кажется, я расслышал в ее голосе нотки отчаяния. Она пытается казаться стойкой и непоколебимой, но на самом деле очень боится.

— Да, милая? — спросил я, глядя на нее через плечо.

— Вытащи меня отсюда.

— Что ты сказала?

— Вытащи меня из этой клетки, — заворчала она. Я усмехнулся и обернулся к ней всем телом.

— Думаешь, стоит, ты хорошо устроилась, даже сестер нашла.

Светлый локон упал на ее лоб, она устало сдула его.

— Хватит, просто дай мне выйти, я не выдержу здесь больше ни минуты. Я хочу в душ и очень сильно хочу есть, — тихо сказала она. Улыбки больше не было на ее лице, и тогда я увидел настоящую Барбару, ту, что не играла. И эта настоящая Барбара выглядела до чертиков уставшей.

— Я бы вытащил, но вот незадача, я же умер.

— Молния убила лишь Челси.

— Правда? Значит, я выжил после удара молнии? — спросил я, направляясь к выходу и собираясь вызволить ее как можно скорее, ведь ее изможденный вид отразился в моей грудной клетке странной ноющей болью.

После удара молнии не выживают. Это я уяснил еще пять лет назад.

— К сожалению, — прорычала она, думая, что я не услышу.

— Я все слышу!

— Ненадолго.

— Еще слово и вместо того, чтобы вытащить твою задницу из-за решетки, я принесу тебе зубную щетку, и ты будешь всю ночь драить унитазы в участке.

Она упрямо выпятила вперед подбородок.

— Попробуй, но не могу гарантировать, что после этого щетка не окажется в твоей ванной, Фостер.

— Я весьма избирателен, когда подношу что-то ко рту, чего не скажешь о тебе, — грубо бросил я. Воспоминания пятилетней давности снова завладели моим сознанием. Ухмылки Мейсона, пока он рассказывал о Барбаре в его постели и наша с ним драка.

— Это еще что значит? — крикнула она, но я уже не слушал ее, а вместо этого набирал номер того самого человека, который способен быстро и без бюрократии освободить ее.

Барбару выпустили через полчаса. Сложив руки на груди и гордо вскинув голову, она шла к машине Далтона, которого мне пришлось попросить остаться, чтобы отвезти нас домой.

— Барбара, рад, что тебя все же вызволил твой друг, — я обернулся, замечая очередного представителя порядка. Это был молодой офицер полиции, высокий и подтянутый. Но откуда он знает Барбару и почему, черт возьми, он радуется, что ее вызволили?

— Жених, — поправил его я, хмуро наблюдая за тем, как Барбара останавливается, чтобы улыбнуться ему. Ее свитер сполз с плеча, являя офицеру тонкую бежевую лямку, он не упустил момента и начал в открытую пялиться на нее: на ее обнаженное плечо и показавшуюся ключицу. Я неосознанно подался вперед, мне вдруг захотелось выколоть глаза этому парню в полицейской форме, чтобы он не смотрел так на нее.

— Офицер Ридли, благодарю, это был самый осторожный арест в моей жизни. — А затем, подумав, она добавила: — вообще-то это был единственный арест в моей жизни, но этот опыт был полезен для меня. Спасибо, что не дали тому толстяку трогать меня своими потными ладонями и простите, что обозвала вас идиотом.

Значит вот тот парень, который повязал Барби за проникновение в собственное жилище, вернее, второй из тех парней. И когда только она успела подружиться с ним?

Некий Ридли бросил на меня подозрительный взгляд.

— Жених? Ты же сказала, что ему оторвало голову, когда он ремонтировал комбайн.

С губ Эванс сорвался смешок, но она мгновенно прикрыла рот рукой и взглянула на меня, как бы говоря одним взглядом: «я ничего об этом не знаю».

— Держалась на одном позвонке, врачи Юты, ее любовь и умопомрачительный минет с утра до ночи сотворили чудо, — игнорируя удивленный взгляд парня, стальным голосом бросил я, а затем, схватив Эванс за локоть, потащил к машине Далтона.

— До встречи, Дейв, подбирай рубашку с матовыми пуговицами, это сделает твой внешний вид свежее, — успела она крикнуть ему, прежде чем я затолкнул ее на заднее сиденье машины и сел рядом.

— Поаккуратнее, не веди себя как первобытная скотина!

— У меня даже комбайна нет, — сказал я, когда машина тронулась. Барбара достала из сумочки зеркальце и принялась осматривать свое лицо.

— Купи, готова поспорить, ты потеряешь голову от радости.

Я расположил одну руку позади нее и навис над ней, мой нос находился в нескольких сантиметрах от ее щеки, но она старательно делала вид, будто меня не существует.

— Может, ты прекратишь придумывать истории о моей смерти? — спросил я, заглядывая в зеркальце, которое она держала перед лицом. Медленно, даже лениво, она взглянула на меня через зеркальце, словно Золушка из сказки, или кто там торчал у зеркала с утра до ночи и делал вид, что у нее все под контролем? Ее лицо оставалось непроницаемым, словно восковая маска, но глаза… Если бы одной силой мысли можно было убивать, я уже был бы мертв.

— Ничего не могу с собой поделать, это так увлекательно, попробуй сам, — сказала она, захлопывая зеркальце. А затем, подобно великим философам, на ее лице отразилась гримаса задумчивости. — Он спал с ее лучшей подругой, но однажды ему придавило яйца дверью автомобиля.

Я поморщился, но не отодвинулся от нее, она повернула голову в мою сторону, ее губы оказались в сантиметрах от моих губ. Барбара не ожидала этого, думала, я отодвинусь, но я не стал, и тогда вся ее уверенность рассыпалась на глазах. Она сглотнула и опустила взгляд на мои губы.

— Во-первых, от этого не умирают, во-вторых, слишком много внимания моим яйцам, в-третьих, тебя не касается то, с кем я сплю.

— Мне плевать с кем ты спишь, Фостер, меня задевает то, что я так ошиблась в Челси, — возмутилась она. Эванс ведь тоже могла отодвинуться, места на заднем сиденье полно, но вместо того, чтобы отстраниться, она вдруг провела языком по нижней губе. Я дольше положенного задержал взгляд на кончике ее языка и влажности на губах, которую он оставил, а затем, почувствовав очередной мини-взрыв где-то в районе ребер, отстранился. Время шло, я пытался выпутаться из этой сети, в которую по глупости угодил в детстве, но как бы я ни старался, у меня не выходило, поэтому я мгновенно разозлился, главным образом на себя.

— Мы уходим от сути, Барбара. Я не хочу каждый вечер разгребать бардак устроенный тобой, — сказал я, чувствуя, как впервые за несколько лет мою грудную клетку сжимает от недостатка кислорода. Беспокойство во мне нарастало. Что если я снова совершу ошибку, что если она снова подчинит меня? Я не могу допустить этого.

— Ты знал, с кем связываешься, надеюсь, ты не думаешь забрать свое обещание обратно, ты ведь не хочешь быть пустозвоном, Джефри?

Нет, я не собирался забирать свое обещание, ведь это идет вразрез с моими планами.

— Ты упускаешь из внимания тот факт, что это ты в моей власти, а не я в твоей. Не думай выкинуть нечто подобное снова, — твердо сказал я, пересиливая эмоции, что одолели меня, и повернул голову в ее сторону. — Хотя если тебе нравится играть с огнем — попробуй, ты ведь помнишь, что я могу подчинить любую лошадь, а с кобылицами еще проще…

Не успел я договорить, как почувствовал разливающуюся обжигающую боль на своей щеке, ведь она ударила меня. Моя голова по инерции дернулась, но я даже бровью не повел. Хотя всего на секунду в моей голове появилась мысль о том, что бы схватить ее за шею и придушить… или поцеловать, я еще не решил, чего бы мне хотелось больше.

В ее глазах на секунду показался страх, но она старательно упрятала его как можно дальше. Эванс напоминала мне бабочку с оборванными крыльями, знает, что обречена, но продолжает упорно ползти черт знает куда.

— Скажи, что ожидал этого.

— Ожидал.

— И почему же не остановил?

— Решил дать тебе последнюю возможность почувствовать себя хозяйкой положения, ведь завтра я жду от тебя отдачи. Денники должны сиять от чистоты.

Барбара громко фыркнула, что, как я полагаю, было выражением категоричного несогласия.

— Я не буду работать в конюшне, я уже говорила.

— А я уже говорил, что у тебя нет выбора.

— Пока Челси будет делать вид, что она хозяйка? — изумилась Эванс.

Челси определенно была одной из причин головной боли Барбары и пока это продолжается, моя подружка будет поблизости, чтобы действовать на нервы вредной блондинке.

— Челси та с кем я сплю, а ты та, кому по доброте душевной я решил оказать услугу, и ты будешь делать все, что я скажу, ясно, Барбара? — повышая голос, спросил я, замечая, что мы уже подъехали к дому.

Она долго смотрела на меня, раздувая свои маленькие ноздри от досады, ее глаза вдруг заблестели, будто Барбара собиралась расплакаться. Я отвернулся от нее. Меня не растрогать слезами. Тогда она забрала свою сумку и вылетела из машины.

Я смотрел ей вслед, с ужасом осознавая всю шаткость своего положения. В грязной одежде, которая нуждалась в том, чтобы ее сожгли, со спутанными волосами и пахнущая затхлостью тюремной камеры, но я все равно хотел ее так, как не хотел ни одну другую.

— А она забавная, — поиграв бровями, выдал Далтон.

Наши взгляды встретились через зеркало заднего вида. Далтон был без ума от блондинок, но я не позволю ему даже дышать там, где дышит Эванс.

— Не вздумай, — прорычал я, прежде чем покинуть автомобиль.

Дьявол.

Этого не должно произойти. История не повторится.