Азат и Чародей. Сочетание литературы и кинематографа

Сейтек Нарынский

Люди часто защищают себя от горькой правды и создают идеальную историю. Кирилл и Азат – два совершенно не похожих друг на друга человека, но это не мешает им быть близкими друзьями.

Глава 8

Наташа появилась на следующей неделе.

Я сидел в аудитории и разговаривал со своими друзьями, когда Сыргак воскликнул вполголоса:

— Смотри, брат, Наташка здесь!

Глаза усталые и опухшие, лицо бледное и измученное — я не узнавал свою девушку. Поверьте, мне стало так жалко ее. Я уже встал и хотел подойти, но тут Володя схватил меня за локоть.

— Кир, не стоит. Прояви волю. Не приучай ее. Не окажись под каблуком.

Не зная, что делать, я все же последовал его совету и присел обратно. Я расположился так, чтобы в сторону Наташи была повернута моя спина. А сам все спрашивал Сыргака, что она делает.

— Идет к своему месту, — докладывал тот. — Смотрит на тебя!

— Блин, я не выдержу. Это так жестоко.

— Держись, — поддерживал меня Володя. — Ничего с ней не случится. Не пускай жалость в сердце.

— Села… Подходят к ней девчонки… Целуются в щечку… — продолжал Сыргак. — Расспрашивают ее… Все девчонки смотрят на тебя.

— А она?

— Нет. Сидит, понурившись… Брат, она плачет: ее плечи вздрагивают.

Быстро повернувшись, я увидел, как подруги окружили Наташу и утешают. Моя упрямая воля уже начала качаться, но дружеская рука и язык Володи не давали ей упасть. И я держался, хоть и осознавал, что с минуты на минуту брошусь к Наташе и хотя бы утру ей слезы.

— Женские хитрости. Надеюсь, ты не поддашься. Ты же силен! — вполголоса вдохновлял меня Володя.

Вдруг Сыргак присвистнул. Посмотрев назад, я оказался свидетелем неприятной картины: наш новенький, Азат, поднялся со своего места и подошел к девушкам своей медленной, чуть раскачивающейся походкой. Наклонившись к Наташе, он положил руку ей на плечо и стал говорить что-то.

Кровь бросилась мне в мозг. Я вскочил, словно ошпаренный. Володя удержал меня.

— Ты с ума сошел, Кир?! — испуганно шипел он. — Ты сейчас выдашь себя при стольких людях. Неужели ты не понимаешь, что все это подстроено? Чистейшая провокация! На сто процентов уверен, комедия заранее была запланирована. Отсрочь ревность, сейчас она ни к чему.

— Послушай, — молвил Сыргак, — тебе лучше все-таки подойти к ней. Отбрось свою гордость. Ты же видишь, как ей плохо. Она…

— Заткнись, ублюдок! — выпучил на него глаза Володя. — Слушай, может, ты сам принимаешь участие во всем этом спектакле, диверсант двуликий?

— Да иди ты, придурок! — огрызнулся Сыргак. — Ты — диверсант и есть! Вместо того, чтобы помирить нашего друга и его девушку, ты, наоборот, подливаешь масло в огонь, еще больше ухудшая положение!

— Сам ты ухудшаешь положение! Сиди, наблюдай и докладывай! Не лезь не в свое дело! Кир сам знает, что ему делать. А нужно ему делать лишь одно — не поддаваться провокации.

— Да черт с вами! — махнул рукой Сыргак. — Действительно, мне-то что.

— То-то же! — одобрил Володя и сказал мне. — Кир, это провокация, тут все белыми нитками шито. Целую неделю она не приходила в университет, демонстрируя тебе свой характер. Но номер не прошел — ты остался абсолютно равнодушным. Видите ли, ты должен был, целуя ей руки, попросить прощения, осыпая себя проклятиями и повторяя: мол, я самый нижайший подлец и так далее. Но ничего подобного не произошло, ты пример яростной непреклонности. В результате она пришла вся «измученная» и нюни проливает, притворяясь жертвой. Брат, ничем иным, кроме как гениальной актерской игрой, это не назовешь. Знаешь, Станиславский сказал бы «верю» и, более того, аплодировал бы. А то что Азат подошел к ней, — тоже один из ходов этой хитрой шахматной партии. Можешь не сомневаться, трюк был задуман заранее. Кир, не дай себя перехитрить. Отбрось в сторону ненужную ревность. Конечно, ты просто обязан жестко поговорить с ним, сделай это позже, не здесь. Иначе Наташа выйдет победителем.

— Что там происходит? — спросил я у Сыргака.

— Ничего особенного. Азат уже сидит на своем месте. Девушки снова смотрят на тебя и о чем-то шепчутся.

— А Наташка? Меня интересует лишь она.

— Сидит.

— Плачет еще?

— Не-а.

— Смотрит на меня?

— Она посмотрела на тебя и отвернулась!

— Есть! — Володя торжествующе сжал кулаки. — Это первый признак твоей победы, предпосылка к ней, точнее. Держись дальше — и она заговорит с тобой. Предполагаю, сначала будут упреки, позже она скажет, что прощает тебя, однако делает это исключительно потому, что любит. Наташа по-любому выставит себя жертвой, женскому полу присуща…

— Прошу, сатана, замолчи! — раздраженно остановил я его. — Просто замолкни… А ты, Сыргак, не молчи.

— Заходит препод. Девчонки отходят от Наташи, остаются рядом с ней лишь ближайшие подруги. Препод смотрит сюда.

— Господа, могу я попросить вас, чтобы вы повернулись лицом ко мне? — послышался вежливый голос преподавателя истории.

Мы с Володей выполнили его просьбу.

— Премного благодарен! — сказал Николай Сергеевич и уже громче объявил. — Наша сегодняшняя тема — «Английская буржуазная революция». Скажите, ребята, в каком веке она произошла?

— В семнадцатом, — выкрикнул Володя.

— Да… Назовите два главных имени этих событий.

— Карл Первый и Оливер Кромвель.

— Верно, господин Балакирев. Скажите, дамы и господа, кто такой Карл Первый?

— Английский король, — выпалил Володя.

— Кто же он был по национальности? — допытывался Николай Сергеевич.

— Естественно, англичанином.

— Нет, Балакирев, он не был англичанином.

— Он был шотландцем, — отозвался Азат.

— Правильно, — улыбнулся профессор истории. — Вы, кажется, новенький? Я впервые увидел вас на той неделе. Не сочтите за оскорбление, но я не запомнил вашего имени, хотя вы и проявляли тогда большую активность. Можете назвать мне его?

— Азат Каныбеков.

— Да, Каныбеков, вы ответили верно: Карл Первый был из Шотландии. Его династия называлась «Стюарты». Его отцом являлся Иаков Первый, сын злосчастной Марии Стюарт, так и не сумевшей сесть на трон в Лондоне. Почему? Кто-нибудь из вас знает, почему Мария Стюарт не стала королевой Англии?

Никто не знал ответа. Даже Володя притих. И лишь одному студенту было известно.

— Потому что ее казнили по приказу Елизаветы Первой, — ответил Азат.

— Браво! — похвалил его Николай Сергеевич. — Елизавета Тюдор боялась, что может лишиться короны, ибо шотландская королева претендовала на эту корону. Но Стюартам все равно суждено было надеть ее. Более того, Стюарты стали королями всего острова и Ирландии. Замечу, титул великого и ужасного Генриха Восьмого Тюдора был скромнее — он правил лишь Англией и Ирландией… ну и Уэльсом, конечно. Ладно, это просто небольшое отступление от темы. Я хотел проверить, читаете ли вы историю. Вижу, этой замечательной наукой интересуются лишь два человека — Владимир Балакирев и Азат Каныбеков… Напоследок, прежде чем начать тему, спрошу вот что: как англичане называют короля Карла Первого?

— Чарльз! — хвастливо воскликнул Володя.

— «King Charles the First». Если вздумаете прочесть историю на английском языке, то возьмите на заметку. А как звучит имя Иакова Первого?

— Джейкоб? — уверенно попробовал Володя.

— Логика хорошая, — одобрил Николай Сергеевич. — Однако Иакова Первого в англоязычном мире именуют иначе. Как же?

Володя туповато заморгал глазами. Все взоры направились на Азата. Он выглядел взволнованным. Глаза приняли какое-то блестящее и вдохновенное выражение. Чувствовалось, что у него учащенно бьется сердце.

— Джеймс, — произнес он, и голос его странно дрогнул.

— Превосходная эрудиция! — Преподаватель восхищенно захлопал в ладоши. — Да, его называют «James the First». Запомнили? Теперь приступим к нашей увлекательной теме, — и он стал рассказывать историю английской буржуазной революции. Надо сказать, она никого не интересовала, за исключением Азата. И, конечно, Володя вполуха слушал лекцию. Изредка он бросал на Азата взгляды, которые, мягко говоря, нельзя было назвать дружелюбными.

Также и я не испытывал симпатии к Азату и сверлил его взором, сулящим беду. Новичок с такой легкостью рискнул, позволил себе эту дерзость — подошел к моей девушке, моей женщине. Он даже прикоснулся к ней. Не слепой же он, видел, что парни застыли, боясь шелохнуться. Хотя бы костным мозгом Азат должен был догадаться, они не подняли свою пятую точку от сидений не потому, что им наплевать на Наташу, а потому, что они очень сильно боятся меня. Они знают, какой ужасный я ревнивец. Каждый из них не прочь был бы дотронуться до нежных плеч обольстительной блондинки, но страх перед твердыми кулаками ее возлюбленного заставлял их отказаться от такой заманчивой затеи, чреватой тяжелыми последствиями. Азат же наплевал на все, утешитель хренов. Его наглому поступку лишь одно объяснение: кретин невероятно добр и участлив, еще и безрассуден, глуп, неосторожен. Впрочем, ничего нельзя исключать, он, наверно, не такой уж и простак, как прикидывается.

Черт бы побрал Володю. Проклятый болтун, кровопийца, комар жужжащий. Его абсурдная теория может иметь под собой основание, и Наташа и вправду выбрала Азата в качестве соучастника в затеянной ею авантюре. Клянусь, ей придется жестоко заплатить.

Урок истории заканчивался. В последние минуты Николай Сергеевич почему-то заговорил о литературе:

— Вы читали «Двадцать лет спустя» Александра Дюма-отца? Там мушкетеры прилагают все усилия, стараясь спасти Карла Первого от смертной казни. Но все безуспешно: голова монарха слетает с плеч, и кровь его капает на Атоса, спрятавшегося под эшафотом… Если не читали, советую заполнить этот пробел. Вообще, в книгах Дюма много истории. Правда, присутствует в них и анахронизм и громадная порция субъективности, вымысла, но в остальном произведения замечательны. Много в них истории, друзья, много.