Азат и Чародей. Сочетание литературы и кинематографа

Сейтек Нарынский

Люди часто защищают себя от горькой правды и создают идеальную историю. Кирилл и Азат – два совершенно не похожих друг на друга человека, но это не мешает им быть близкими друзьями.

Глава 1

Лихо въехав в распахнутые настежь университетские ворота, я направил подаренный отцом «макларен» туда, где стояли автомобили преподавателей и студентов. Припарковавшись возле «мерседеса» ректора, я неторопливо пошел в сторону главного корпуса, там находился мой факультет.

Учебный год стартовал еще первого числа, и я изрядно опоздал. Впрочем, я постоянно опаздывал, и мне неизменно прощалось безалаберное отношение к уставу вуза, я нарушал его бессчетное количество раз. Любой другой давно был бы исключен, но я все еще числился в студентах.

Я заметил на длинной скамейке незнакомых девчонок, бросающих на меня любопытные взоры и шушукающихся между собой. Первокурсницы. Они, конечно, только сейчас видят меня вживую. Я акцентирую слово «вживую», потому что мою большую фотографию, висевшую на стене у входа рядом с фотографией ректора, и под которой толстыми печатными буквами было написано мое имя и титул, они, разумеется, видели каждый божий день. Установили ее туда три года назад, когда я путем голосования был избран президентом университета. Позже это скромное звание переименовали на «король студентов».

Задержав глаза на первокурсницах и отметив про себя наиболее хорошеньких, я начал подниматься по парадной лестнице.

— О, его величество! — прогремели голоса друзей, и навстречу мне вниз по ступенькам побежали Володя и Сыргак.

— Наконец-то ты появился. Мы удивляемся, что это вдруг погода прояснилась, а оказывается, наш Кир вернулся, — восклицали они, горячо пожимая мне руку.

— Тебе к лицу средиземноморский загар, — сказал Сыргак. — Ты прям как мачо.

— А когда я им не был?

— Что правда, то правда.

Мы поднялись по лестнице вместе. Друзья были рады. А как же им не радоваться: возвратился спонсор вечеринок и посиделок.

В коридоре встретился ректор. Мы с ним поздоровались, и он спросил:

— Кирилл, как прошли каникулы?

— Жаловаться не стану.

— Ты же на французской Ривьере отдыхал? Канны, Ницца?

— В Антибе. В Ницце и Каннах тоже был. Но большую часть времени в Антибе провел.

— А-а, понятно. Что ж, с возвращением!

Мы двинулись дальше.

— Ну, как у вас тут? — без всякого интереса осведомился я. — Какие новости? Никто не приставал к королеве?

— Что ты, брат! — вскричал Сыргак. — Здесь нет самоубийц.

— Шучу. — Я весело засмеялся. — Расслабьтесь, она не дала бы никому шансов.

— Это точно, никак не возразишь, — отозвался Володя, воровито отводя глаза в сторону.

Когда мы поднялись на второй этаж, где должен был начаться урок, Володя вдруг обронил:

— Знаешь, у нас новичок. Перевелся из другого универа. Киношная внешность, ей-богу.

— Да мне по барабану.

— Ничего особенного. Полный отстой, — вставил Сыргак.

— Парень совсем не отстой, — возразил Володя. — Он очень красив. Ты сам сейчас убедишься. Всего лишь несколько дней в группе, а успел снискать симпатию у девушек и преподавателей. Привлекательный ботаник, короче.

— Ух, сюрприз не из приятных, — насторожился я почему-то. — Позволь догадаться, Наташка очарована?

— Как бы сказать…

— Давай выкладывай, не юли. Как она относится к нему?

— Не сказал бы, что с ума сходит, но пару раз говорила, что он очень даже ничего.

— Кир, не беспокойся, — заметил Сыргак. — Она любит лишь тебя.

— Благодарю, дружище, утешил, — молвил я.

И все-таки меня разбирало любопытство. Я заметно ускорил шаг: хотелось посмотреть на этого новичка.

В аудитории я, как обычно, был встречен восторженными криками. Девчонки лыбились и махали ручками. Парни угодливо аплодировали. Наташка бросилась ко мне, схватила за плечи и страстно поцеловала. Крепко сжав ее в объятиях, я смотрел по сторонам, ища человека, сам того не ведая вызвавшего во мне бурю противоречивых чувств.

И внезапно глаза мои остановились на высоком парне, который стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Понятия не имею, наблюдал ли он за облаками, медленно меняющими свои очертания на осеннем небе, или объектом его внимания было что-то другое, но он даже не отреагировал на шум, вызванный моим появлением. Возникало впечатление, что его душа улетела далеко-далеко, а тело застыло здесь. Я видел лишь затылок и спину.

Отпустив Наташу, я направился к нему.

— Эй, привет!

Тот не повернулся.

— Привет! — повысил я голос.

Он продолжал смотреть в окно. «Ничего себе! — подумал я. — Не статуя ли это?».

Я подошел к нему.

–… весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера… — бубнил он самозабвенно.

Лишь когда я тронул его за плечо, он вздрогнул и повернулся.

Необычайно красивое киргизское лицо — вот что предстало передо мной. Черные густые брови, темно-карие глаза миндалевидной формы, небольшой нос с еле заметной горбинкой, благородный лоб, обрамленный волнистыми волосами, азиатский подбородок, лишенный намека на жир, — да, этот юноша был невероятно хорош собой, на редкость хорош. Таких без колебаний берут в кино. Он мог бы сыграть роль молодого хана.

— Что ты так задумался? — иронично спросил я и протянул руку. — Меня зовут Кирилл.

— Рад с тобой познакомиться, Кирилл. Меня зовут Азат. Я недавно перевелся к вам из другого вуза.

— Знаю, — ответил я, сильно сжав его тонкую руку. — Ну, как у нас? Тебе нравится?

— Да, да, конечно, — растерянно пробормотал красавчик, удивленный, вероятно, моим враждебным рукопожатием.

— Ну, тогда добро пожаловать! — сказал я и отошел от него, снедаемый ревностью. Черт возьми, никак не мог предположить, что он окажется настолько смазливым.

— Котик, ты такой загорелый. — Наташа ласково провела по моему лицу. — Боже, как же я соскучилась по тебе. Я боялась, что ты никогда не вернешься.

— Боялась или надеялась?

— В смысле?

— Просто тот парень, новичок, симпатичный малый.

— А при чем тут он? — с укоризной спросила Наташа.

— Ну, я уверен, он любимчик женщин. А ты тоже ведь женщина. Не может быть, чтобы ты осталась равнодушной к нему.

— Котик, для меня существуешь лишь ты.

— Вау, неужели? А ты, оказывается, говорила, что он очень даже ничего.

— Кто тебе донес? Опять твои болтливые сплетницы? Я сказала, что он симпатичный, но не более того… Любимый, не зацикливайся на таких мелочах. Я люблю только тебя, — и Наташка прижалась ко мне.

Наташка была высокой блондинкой с огромными голубыми глазами, окаймленными телячьими ресницами. Фигура как у богини. Девушки, подобные ей, украшают обложки глянцевых журналов и шагают по подиуму. Особенно ценил я в ней ноги: абсолютно прямые, упругие, гладкие, бесконечные. Я часто замечал, как мужчины оборачиваются ей вслед.

Мы были с ней вместе два с половиной года. Знаете, мне достаточно легко удалось покорить ее, хотя она из тех, кого называют «недоступными крепостями». До меня кандидатов в ухажеры у нее хватало, а выбор она сделала на мне. Если верить многочисленным подхалимам, то я — номер один, самый-самый и прочее. И все же почему, Наташа, почему именно я?

Но должен признаться, я всегда получал то, что хотел, и тех, кого хотел. Когда я учился еще в школе я без труда отбивал у других ребят их девчонок, и меня совершенно не мучила совесть. Наоборот, я получал удовольствие.

Даже будучи с Наташей, я не прекратил ухлестывать за милашками. Каюсь, я много раз изменял ей. И несколько дней назад, находясь во Франции, я оторвался по полной программе. Да, я подлец, негодяй, папенькин сынок, баловень судьбы. Однако что поделаешь, такова моя сущность. Горбатого могила исправит.

А сейчас, обнимая свою куколку, я терзался мыслью о том, какое чувство она испытывает к новенькому. Зная ее характер, ее вежливую надменность, зная, что она не станет без основания кого-то хвалить, я бесился, думая о комплименте, сделанном ею этому… как его там… Азату. Дьявол! Она не должна была называть его симпатичным! Тут что-то не так! Черт подери этого, как его там, Азата. Нарисовался еще! Не мог выбрать другой университет или хотя бы иную группу. Теперь Наташка будет видеть его каждый день!

Начался урок, а я сидел и поглядывал на новичка. Он очень внимательно слушал лекцию, изредка поворачивая голову в сторону окна. В эти моменты его одухотворенные глаза как будто излучали мягкий свет. Не забывал я следить и за Наташей. Несколько раз мне показалось, она украдкой бросила на Азата взгляд, и это вызывало во мне тревогу. Будь она неладна, лживое создание. Лучше бы она ослепла.

После всех лекций мы с друзьями вышли из аудитории и спустились вниз. Новичок же скрылся в библиотеке медленной, чуть раскачивающейся походкой.

— Слушай, брат, мы тут с Сыргаком организуем посиделку в честь твоего приезда, — объявил Володя, когда мы оказались на улице. — Это же традиция: ты всегда приходишь самым последним.

— И, как всегда, посиделка в мою честь будет организована на мои деньги?

— Ха ха ха, на этот раз скидываемся мы вдвоем, — кивнул он в сторону Сыргака.

— Сегодня, что ли? — недовольно пробурчал я.

— Да в любой день, братан, — успокоил меня Сыргак, — не к спеху. Главное, ты приехал, ты здесь.

— Завтра после уроков, возможно, я приду в себя.

— Ну, тогда условились, — обрадованно произнес Сыргак. — Значит — завтра. Кстати, отбрось подозрения. Наташа любит только тебя, и ты это знаешь.

Я сел в «макларен», завел его и через несколько минут уже катил по Джальскому проспекту. Обычно мы с Наташей говорили друг другу «пока» на стоянке, а сегодня это произошло в аудитории. Даже не попрощался с ней нормально. Моя жизнь теперь испорчена появлением в ней, как его там, Азата. А я-то полагал, что проведу этот день как обычно — как король студентов. Черт возьми, неужели Наташа неравнодушна нему?.. Всякое возможно: ведь парень красив настолько, что ни одна девчонка не устоит. Ростом также вышел: сантиметров на десять возвышается надо мной.