Азат и Чародей. Сочетание литературы и кинематографа

Сейтек Нарынский

Люди часто защищают себя от горькой правды и создают идеальную историю. Кирилл и Азат – два совершенно не похожих друг на друга человека, но это не мешает им быть близкими друзьями.

Глава 7

Субботу и воскресенье я провел дома, лежа в гостиной на диване перед самым большим в нашем доме телевизором.

В понедельник я снова погрузился в студенческие будни. В этот день Наташа не пришла на уроки.

— Да все в порядке, — не преминул заметить Володя. — С самками постоянно так. Любят строить из себя оскорбленную добродетель. К гадалке не ходи, ждет, когда ты позвонишь и попросишь прощения.

— Ни за что! — вскричал я. — Это она должна просить у меня прощения! Таких слов наговорила про этого Азата, да еще дуется! Черта с два она дождется от меня прощения!

— Молодец, брат! Просто диву даюсь, насколько ты принципиален.

— Кирилл — кто угодно, только не подкаблучник, — вставил Сыргак.

— Сегодня после уроков пойдем куда-то? — предложил Володя. — Не обязательно в «Остров везения». Можем и в другое место, менее респектабельное, но не менее увеселительное.

— Не хочу, — отказался я. — В прошлый раз голова чуть не треснула от боли. Да и тренировки у меня сегодня.

— Ты же вроде завязал с боксом.

— Завязал? Что ты, это был просто временный отдых.

— Кстати, в тот раз, в «Острове везения», девушка твоя выбежала за тобой и не удосужилась вернуться. Очевидно, вы расположились в другом номере?

— Нет.

— Понятно — соитие произошло у тебя дома.

— Да нет.

— Тогда где же?

— Нигде. Мы просто попрощались. Я не захотел.

— Охренеть! — У Володи лицо скривилось от досады. — А почему эта сука не пришла к нам? Она же должна была отработать заплаченные за нее деньги!

— Послушай, — прошипел я, — держи язык за зубами.

— В смысле? — недоумевал Володя.

— Я тебе сказал — держи язык за зубами! — не выдержал я.

— Хорошо, хорошо. — Володя чуть не заплакал от обиды и удивления.

— Никогда не смей заговаривать об этой девушке, — предупредил я его, а затем обратился к Сыргаку. — Тебя тоже касается.

Оба кивнули.

— Гульджамал очень хорошая девушка, ничем не заслужила ваших помойных эпитетов. Она даже не успела обслужить ни одного клиента. Трудная жизнь привела ее в это омерзительное место. Слава богу, я заставил Гульджамал покинуть его, обещав, что найду для нее нормальную работу.

Мои друзья многозначительно переглянулись. Я понял, они не сомневались: Кирилл Арсеньев найдет для девушки нормальную работу, а взамен будет пользоваться ее телом, сколько душе заблагорассудится.

— И никаких эротических картин не рисовать! — приказал я. — Я не притронусь к ней.

Володя и Сыргак, в глубине души не веря в то, что я решил совершенно бескорыстно облагодетельствовать молодую незнакомку, которая, между прочим, весьма красива, вслух похвалили меня.

— О, это благородно очень.

— Действительно, ты сделаешь доброе дело, устроив ее на работу…

Вечером я поехал в «Огненные перчатки». И снова моим спарринг-партнером выступил Нурсултан. Признаюсь, преимущество, так же, как и в пятницу, было на его стороне, однако на этот раз Технарю не удалось окончательно вывести меня из строя.

Я принял душ, вернувшись домой. В спортклубе тоже имелся душ, но он был общий. Я же предпочитал интимное пространство, где нагие парни не станут с любопытством пялиться на твои прелести.

Отужинав, я поднялся к себе в спальню.

Жалко, что не спросил номер Гульджамал или адрес проживания, досадовал я. Не пробить ли ее данные через ОВ?

Мои размышления прервал телефонный звонок.

— Алло!

— Здравствуйте, — послышался робкий женский голос, — это дом Кирилла Арсеньева?

— Да. А кто говорит?

— Кирилл, это вы? Вы помните меня? Мы встречались в «Острове везения». Гульджамал меня зовут, помните?

— Ах, Гульджамал, здравствуйте! — несказанно обрадовался я. — Замечательное событие: вы позвонили. Я сейчас думал о вас.

— Правда?

— Конечно! Я укорял себя за то, что не взял у вас номер. Я боялся, что вы сами не решитесь позвонить.

— Это так и есть — мне действительно было неудобно.

— А вы уволились оттуда?

— Да, в тот же день.

— Вы такая умница! Спасибо вам.

— Мне-то за что спасибо?

— За то, что послушались моего совета.

— Это вам спасибо, Кирилл!

— Вы правильно сделали, что улетучились оттуда. Я вам найду работу. Обещаю, — уверил я ее. — Гульджамал, это же ваш постоянный номер? — и я перечислил цифры.

— Да, я звоню вам из дома… Постойте, а как вы узнали?

— У меня телефон с определителем.

— А-а, — удивленно протянула девушка.

— Гульджамал, завтра ждите моего звонка.

— Хорошо, спасибо.

— Спокойной ночи.

— И вам, — нежно сказала Гульджамал, и стали доноситься частые гудки.

Интересно, почему она позвонила так поздно? Черт, вспомнил — я же сам ей говорил, что обычно бываю свободен к одиннадцати часам.

Я спустился на третий этаж и подошел к двери спальни отца. Слышались звуки телевизора — отец не спал. Я постучался. Телевизор смолк.

— Папа, это я, Кирилл.

Щелкнул ключ в замочной скважине, и отец открыл дверь. Он был в ночном халате.

— У меня к тебе разговор есть, пап.

— Заходи… Долго ты не переступал порог этой комнаты. Такое впечатление, что дети мои отвернулись от меня. Еще бы — мама ваша все время жужжит, какой я подлец, мерзавец, сволочь…

— Хватит, не в этом дело, — перебил я его и сел в кресло. — Ты что-то смотришь?

— Интересный очень фильм. «Терминатор», если память мне не изменяет.

— Это «Терминатор 2», — поправил я, уставившись на экран. — Он уже почти заканчивается. Досмотрим.

Отец сделал звук погромче, и мы начали смотреть.

Показывали момент, где киборг, которого сыграл Арнольд Шварценеггер, прощается с мальчиком Джоном Коннором и его мамой, Сарой Коннор. Потом он хватается за стальную цепь, и его опускают в расплавленный металл. Киборг начинает медленно тонуть в нем — ноги, пояс, грудь, плечи, шея, голова, вскинутая вверх рука, кулак с растопыренным большим пальцем. На протяжении этих кадров звучит торжественная мелодия, ставшая известной на весь мир.

Мы с отцом сидели, не в силах вымолвить ни слова. «Терминатор 2» всегда производил на меня сильное впечатление.

— Вроде бы боевик, а столько сентиментальности, — задумчиво произнес отец.

— Папа, я пришел к тебе по делу, — приступил я к разговору.

— Как?

— Я хотел узнать…

— Что?

— Есть ли вакантное место в магазинах?

— А что такое?

— Просто я дал обещание одной девушке, что подыщу ей работу.

Отец расхохотался и сказал:

— Кирюша, я же несколько раз устраивал на работу твоих знакомых женского пола. Ай, паря, не надо так делать.

— О чем ты?

— Я слышал и даже видел, ты приудариваешь за ними. Этакий корыстный благодетель. Не надо так обращаться с женщинами. Мужчины должны ценить женщин. Они же не вещи, в конце концов.

Разве ты ценишь маму, хотел я выпалить, но сдержался и ответил только:

— У меня ничего не было с этой девушкой и не будет, поверь мне. Я обещал ей найти работу.

— Неужели? — недоверчиво улыбнулся он.

— Клянусь родом Арсеньевых!

— Эй, ты так высоко не бери! — строго осадил меня отец. — Хорошо, я выполню твою просьбу. Диляра на днях упоминала, что в магазине на улице Асанбаева освободилось место уборщицы (Диляра, насколько я помню, являлась администратором сети магазинов моего отца).

— Уборщица?!

— А ты знаешь, какой оклад у наших уборщиц?

— Да. Но не очень респектабельная работа, согласись.

— Ты желаешь, чтобы я выкинул Диляру и сделал твою знакомую администратором? Диля незаменима. Управлять всеми магазинами — задача трудновыполнимая. А она справляется. Скажи, как я могу ее уволить?

— Нет, но есть же места между администратором и уборщицей. Продавщица, например.

— Так эти места забиты твоими же девчонками. Кирилл, я плачу своим работникам солидную сумму, поэтому у меня никогда не бывает свободно. Место уборщицы потому и освободилось, что она с семьей уехала в свой аил… Словом, кроме этого я предложить тебе не могу ничего. Если хочешь, уволю одну из продавщиц.

— Я спрошу у нее, согласна ли она мыть полы и чистить витрины, — кисло промолвил я и, пожелав папе спокойной ночи, вышел из комнаты.

Утром после завтрака я позвонил Гульджамал и, скребя сердцем, передал слова отца. К моему удивлению, Гульджамал с радостью согласилась и, таким образом, сняла с меня тяжелый груз. Я назвал ей адрес магазина и отправился в университет в приподнятом настроении.

Выходя из машины, я увидел Азата. Он направлялся ко входу своей медленной, чуть раскачивающейся походкой. Он ни на кого не смотрел, взор его был скромно потуплен. Студентки и преподавательницы благосклонно и одобрительно взирали на него.

Я почувствовал приступ ревности. Внутри как будто что-то выворачивалось. Я последовал за ним и тоже попал в центр всеобщего внимания. Но одно обстоятельство так и жгло мои органы: девушки и женщины сперва задерживали глаза на нем, а потом уже переходили на меня. Самое «вкусное» получал Азат, а мне доставались лишь объедки. Я не мог смириться с таким раскладом событий. Все было внове для меня.

Да, ты был прав, Володя, ты был прав: Азат представляет для меня угрозу. Он дьявольски красив. На меня тоже смотрят, но только потому, что я крут. Нравлюсь женщинам не я, а то, что окружает меня, — машины, деньги, авторитет. Только теперь я понимаю. Зачем надо было ему переводиться в вуз, где безмятежно царствовал я? Трон мой тесный, и двое там не поместятся.

Я ускорил шаг и прямо у входа догнал Азата, задел плечом и, сделав вид, что даже не заметил его, зашагал дальше.

Наташи опять не было. Но я прекрасно понимал — типичная игра, и она до конца будет следовать ей, так как Наташе, как и всякой дочери Евы, свойственна женская гордость. Она будет ждать, когда я паду ниц перед ней и, заливаясь слезами, попрошу у нее прощения. Ничего такого не случится. Никогда не пойду я на такое унижение. Я мужик, и воля моя непреклонна! Я не должен дать слабину!