Семь снежинок на ладони

Светлана Нарватова (2024)

"Семь снежинок на ладони" — роман Светланы Нарватовой, входит в цикл "Добрые сказки", жанр любовное фэнтези, юмористическое фэнтези. Если дела идут хуже некуда, не теряйте оптимизма. Есть! Есть куда! Можно стать тринадцатой женой нэрр-герцога. И если мне повезёт, то через полгода он со мною разведётся. А если не повезёт, то меня это уже не будет волновать. А? Как вам такая формулировка? Вот! Если поискать, то во всём можно найти что-то хорошее. Да, иногда искать приходится долго. Например, если каждый первый хочет тебя использовать, а каждый второй грозится убить. Но семь снежинок просто так на ладошку не падают! Это говорю вам я, Эмилия Берген. А я всегда говорю правду! Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков и табакокурения. Употребление табака и алкоголя вредно для здоровья.

Глава 13, которая посвящена трагедии

— Что это? — Я вложил в голос весь тот холод, что окружал наш экипаж и царил у меня в душе.

— Понимаю, как это звучит, но это не то, что вы подумали, — устало и расстроенно пробормотала моя невестушка.

— То есть это не яд? — Я скрестил руки на груди, зажав пузырёк под мышкой.

— Почему? — удивилась нойлен Берген, превосходно держа лицо. — Яд. Нет, может, и не яд. — Она качнула рукой якобы в неопределённости. — Я точно не уверена.

— Вам его подбросили? — подсказал я.

— Зачем? Нет. Я сама положила его в ридикюль.

— Вам дали его для меня? — давил я.

— Нет, конечно, для меня! — возмутилась Эмили.

— Вы собираетесь отравиться?!

— С ума сошли?!

— Нет, но чувствую, скоро сойду. Откуда у вас этот флакончик?

— Мне его дал бывший жених, — сложив руки на коленях, как положено приличной нойлен, отрапортовала она.

Я не смог сдержать смешок:

— В смысле: «Не доставайся же ты никому?»

— Нет, он хотел, чтобы мы выпили яд вместе. Как Кай и Герда в этой новомодной пьесе! Я считаю, его нужно запретить!

— Яд?!

— Произведение запретить!

— Произведение-то тут при чём? — Я снова потерял нить разговора.

— Её всякие идиоты читают!

— Никто не может запретить идиотам читать, — поделился я.

–…а потом думают, что умереть в знак протеста — это очень красиво!

— Ещё сложнее запретить идиотам интерпретировать прочитанное.

— И что самое обидное, пьеса вообще не об этом! — вспыхнула Эмили.

— А о чём? — стало любопытно мне.

— О том, что какой-то фьорд не должен стоить жизни людей!

— Какая свежая интерпретация!

— А о чём ещё? Они, эти две семьи, двести лет спорили из-за какого-то клочка земли, убивали друг друга и никак не могли достичь мира.

–…А надо было всего лишь убить себя. Выпить яду. Желательно всем. И всё! Полный мир!

Мой дурной характер — это моя ноша. И я её несу. И она. Меня несёт.

— Вы надо мной издеваетесь, — констатировала Эмилия, но, что удивительно, без обиды в голосе. — Я хотела сказать, что только смерть детей заставила их задуматься о том, что семьи можно было просто объединить и владеть фьордом вместе. И никому не пришлось бы поступаться своей гордостью. Все были бы живы и счастливы.

— Эмили, дорогая, вы так юны и простодушны! Это пользоваться чем-то можно вместе, по договорённости. А владеть может только один. Такова природа власти.

— Мне, например, совершенно неинтересно чем-то владеть! — возразила моя горячая невестушка.

— Всё верно! Именно так это и работает. Владеет, в конце концов, тот, кто боролся за свою кость упорнее других. Когда все другие уже сказали, что им она совершенно неинтересна.

— Вам, конечно, виднее, — фыркнула нойлен, как северный олень на несолёный хлебушек. — Вы же её получили!

— Кость? — Я изобразил живейшее удивление.

— Власть!

— Дорогая моя, — это «моя» наполнило рот сладостью и терпкостью дикого мёда, — Эмилия. Должен вас огорчить. Я не обладаю властью. Я, выражаясь вашими словами, Левый Ботинок власти.

Конечно, я слегка утрировал. Властью я обладал. Но вряд ли в том смысле, в каком она представлялась юной нойлен. Или ноффу Броквисту, если он всё же стоит за моей милейшей невестой. Хотелось бы, чтобы нет. Но мир несправедлив, и ему нет никакого дела до наших желаний.

Если ты чего-то хочешь, не жди, что кто-то тебе это подарит.

Возьми сам.

Эмилия задумалась, глядя в окно.

Жаль.

Я надеялся, что вопросы власти и моего места в ней её волнуют меньше.

— То есть в этой истории не могло быть хорошего конца? — неожиданно прервала она молчание.

…Что, правда не волнует?!

— Хорошего конца для кого? — уточнил я. — У каждого своё представление о его хорошести.

— Для Кая и Герды?

— Для Кая или для Герды? Вы уверены, что они хотели одного и того же?

— Но ведь автор хотел же что-то сказать этой трагедией! — в очередной раз вспыхнула Эмилия.

— Автор этой трагедией хотел рассказать трагедию. — Я развёл руками.

— В вас нет романтики! — обвинила меня нойлен Берген, и я всё же рассмеялся.

Отерев глаза от выступивших слёз, я продолжил:

— Ну да. Я бы не стал хранить в память о бывшей бутылочку с ядом, — и вновь чуть не рассмеялся.

— Я и не собиралась хранить!

Вот теперь я её всё же задел, судя по оскорблённым ноткам в голосе.

— А зачем же вы забрали яд с собой?

— А что мне с ним нужно было делать? — вскинулась недовольная девушка.

— Выбросить.

— Чтобы кто-то подобрал?

— Отказаться.

— Чтобы он выпил его, как и грозился, в одиночестве?

— Оставить дома?

— Нэрр Эльдберг, вы что! Это ещё хуже, чем выбросить! И вообще, как вы себе представляете? Я подхожу к нэйре Оде, отдаю пузырёк и проникновенно шепчу: «Храните это для меня!» — На этом месте монолога я неприлично хрюкнул. — Да даже просто «Храните это!» Это же было бы всё! Высший свет содрогнулся бы от скандала!

— Могли бы спрятать.

— Да-да. Просто подумайте, что бы случилось, если бы нойлен Хильда его нашла?

— Ну не выпила бы она его!

— А вот это ещё вопро-о-ос, — протянула Эмили, многозначительно качая указательным пальцем. — Мало ли что тут написано. Вот вы уверены, что внутри яд?

Я помотал головой. Сегодня я потерял всякую уверенность в чём бы то ни было.

Кроме уверенности, что тринадцатый мой брак обещает быть нескучным.

— Вот! А что, если я специально написала это на чём-то очень ценном, лишь бы запутать любезную сестрицу?

— Бред!

— Нэрр-герцог, вы собираетесь жениться в тринадцатый раз, а рассуждаете так, будто первый раз замужем. Ой, женаты, в смысле! В общем, я решила, что лучше взять такой ценный подарок с собой. Вдруг пригодится?

И я снова не мог сдержать смех.

— Вдруг враги, а вы при яде, — подсказал я. — То есть яд при вас, я хотел сказать.

— Зачем сразу «враги»? Может, крысы? У вас, нэрр-герцог, в поместье есть крысы?

— Крысы, нойлен Эмили, есть везде!

Уж кому это знать лучше, нежели Левому Ботинку власти?

— Вот! Я уже во всеоружии! — обрадовалась невеста с видом: «Вот какая я хозяйственная!»

— А если там не яд?

— На крысах и проверим. Если вымрут — значит, яд. Если станут активно размножаться — то приворотное зелье.

И тут сани встали. Незаметно за разговором мы доехали до храма.

Последняя фраза Эмилии крутилась в голове, не желая оттуда вытряхиваться. Это плохо, что она там появилась. О таком даже думать постыдно. Я всё же не стар. Не глуп. И не страшен. А что двенадцать браков за спиной, так зато какой опыт!

Должен же я сам справиться?

Но подлая мыслишка о приворотном зелье продолжала буравить мозг.

Ладно.

Это уж совсем на самый крайний случай.

Который после крайнего.