Дед Мороз, ты ох… ел?! Или как стать актёром и что такое импровизация? Актёрские тайны и режиссёрские хитрости!

Роман Вячеславович Федосов

Эта фраза про «Деда Мороза» – абсолютно подлинна и исторически достоверна. Прозвучала она в тот самый момент, когда жизнь начинающего артиста висела буквально на волоске. Однако, чудом выбравшись из той переделки, я понял про профессию артиста главное – что это самая прекрасная, самая сложная, самая опасная, чудовищно несправедливая и фантастически интересная стезя. И, однажды испив этот терпкий актёрский коктейль, ты уже не сможешь жить нормальной человеческой жизнью.

ГЛАВА 5. Почему трудно переиграть детей и животных?

Откуда берет начало эта «формула» толком не понято. Может даже это и не совсем так (переиграть можно). Но в этом высказывании заключена довольно правильная мысль, а именно — дети и животные сами по себе сценически выразительны. И выразительны не красотой, не артистическими умениями, а самим фактом своего существования, своей органикой и своей природной свободой. То есть, если еще более оголить эту мысль, то — любое существо красиво, когда оно свободно. Свободно в абсолютно природном смысле этого слова, когда оно естественно, когда не пытается быть лучше, интереснее, оригинальнее, чем есть на самом деле. То есть красиво всё, что естественно, что возникает спонтанно и движимо неким органично возникающим импульсом. Как красиво море — в холодной дождливой слякоти, в бурном урагане или в тихом, мерном шёпоте волн южного заката. Как красив лес — в осенней тишине, в снежной пушистости или в липкой весенней зелени. Как красив парящий в восходящих потоках орел или мокрый воробей, купающийся в луже. Все естественное красиво — мир красив.

Но почему же из всех живых существ, только нам знакомо это слово — зажим. А за зажимом — наигрыш и фальшь. Ответ по научному точный займет много времени и сил (пожалуй, даже пару диссертаций можно было бы защитить). Для краткости обозначим диагноз так — такова природа человека разумного, таково влияние на нашу особь морали, культуры, социальных правил и условностей, религии, запретов и страхов — всего того клубка, который вяжет нас по рукам и ногам и заставляет быть послушным членом общества. И в целом это правильно — для общества такие мы, безусловно, удобнее. А вот для нашей индивидуальной творческой свободы это, увы, вредновато. Собственно поэтому существа не связанные этим грузом — те самые «дети и животные», вызывают у нас столько артистической зависти. Им больно — они рычат и плачут, им весело — они хохочут, прыгают и машут хвостом. Они выражают свои чувства искренне и не стесняясь. Вот, именно к этому я и веду! Именно этому необходимо научится заново, если появилось желание стать артистом. Научиться тому, что мы когда-то умели, но забыли. Искренности!

Впрочем, это относительно не сложно. Совсем не обязательно напиваться до «животного состояния» или «впадать в детство». Надо всего лишь попробовать проанализировать — чем же именно занимаются «братья наши меньшие», когда так интересно и свободно живут, когда охотятся, нападают, защищаются или убегают? На самом деле, все очень просто — У НИХ ОЧЕНЬ НАПРАВЛЕННО УСТРОЕНО ВНИМАНИЕ. Я бы даже сказал профессионально «направленно»! Что я имею ввиду? А вот что — они не заняты самооценкой. Они не смотрят на себя со стороны. Не думают — «правильно ли я себя веду»? Или — «что подумают и скажут окружающие»?

Наглядный случай приключился со мной недавно в зоопарке. Точнее не со мной, а с одним раскованным орангутаном.

Прогуливаясь вдоль вольеров со львами и медведями, наблюдая за всякими сусликами и лошадьми Пржевальского, я нечаянно добрел до братьев по разуму — до приматов. И первым делом узрел не самих хозяев этого уголка, а двух волшебных персонажей — два паренька пролетарской наружности чем-то бурно восторгались, держась за прутья клетки (Находясь, конечно, снаружи. Хотя в той ситуации они органично смотрелись бы и с другой стороны.) Они с таким увлечением разглядывали что-то внутри вольера, с таким неописуемым детским восторгом реагировали — охали, ахали, и похохатывали, корчили рожи и довольно идиотски таращили глаза, что я не мог пройти мимо и тоже устремился к ним. Картина, которую я узрел, была действительно довольно выразительна — посреди клетки, возлежал вальяжный, расслабленный и очень довольный орангутан, который занимался двумя важными делами сразу — первое — он мастурбировал! Правда делал он это довольно лениво. Гораздо больший энтузиазм у него вызывала реакция двух гоминидов снаружи клетки. Он делал несколько ленивых эротических движений, а потом с воодушевлением наблюдал за произведенным эффектом — хлопцы похрюкивали и похихикивали, бурно комментировали каждое движение и, кажется, даже давали ему советы в этом непростом упражнении. Словом орангутан нашел своего зрителя и даже подобрал к нему «ключик». И главное — он с ними играл. Не они его, а он их изучал! И вот это было самое забавное и парадоксальное.

Заметьте, орангутан действовал абсолютно по актерски правильно. Он был расслаблен, но сосредоточен и увлечен. Увлечен исследованием этих застенчивых и закомплексованных сапиенсов! И у него было очень правильно направлено внимание — на выполнение главной задачи: рассмешить и развлечь этих чудаков, и развести их на бонус в виде банана. А как он выглядит, кто-что о нем подумает и скажет — это его абсолютно не волновало. Главное — действие и результат. Главное — рассмешить и привести публику в восторг. Ну и заработать «ватрушку», конечно.))

Шутки-шутками, но у животных артисту есть очень много чему поучиться. Но основное — это направленность внимания! Они следят только за тем, чем занимаются: на охоте — за жертвой, в драке — за соперником, в цирке — за дрессировщиком, в любви — за партнёром. Все их чувства сосредоточены на слухе в момент опасности, на запахе при поиске пищи. И поэтому они так красивы и грациозны — они свободны от самооценки и самокритики. Они свободны и поэтому так выразительны.

Отсюда первый совет — надо учиться управлять СВОИМ ВНИМАНИЕМ. Тренировать умение концентрироваться на одной цели, на одном действии целиком и полностью. Не отвлекаясь на другие объекты, не расслаиваясь во времени, не рефлексируя прошлое и не предполагая будущее. ВАЖЕН только «сей момент» — только внешний объект и только взаимодействие с ним. Как только это получится, вы почувствуете себя очень сильным — и это правильно. Так и должно быть. Именно об этом говорил Архимед Сиракузский — «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю».

Вот мы и подошли к главному термину артистической кухни — к «актерскому вниманию». Это действительно ключевое умение и ключевой актерский инструмент. И поэтому чуть позже я посвящу ему отдельную главу.

А до этого мы обсудим — секс!