Черное Солнце

Ребекка Роанхорс, 2020

Alex Awards. Ignyte Awards. Shaded Choice Awards. Финалист премий Hugo, Nebula, Locus, Dragon, Lambda, Goodreads. В священном городе Това ждут праздника зимнего солнцестояния. В этот раз он должен сопровождаться затмением – редким явлением, нарушающим равновесие мира. Пользуясь этим, угнетенный клан Черных Ворон, пострадавший от жестокости жрецов, решает свершить месть. Черные Вороны ждут своего возрожденного Бога-Ворона, обещанного пророчеством, а в небесной башне жрецов зреет переворот. На корабле же, ведомом сквозь шторм женщиной-тиком, чья Песнь успокаивает море и пленяет разум, плывет в Тову единственный пассажир – слепой юноша, покрытый ритуальными шрамами. «Блестящий мир, который показывает все великолепие человеческого милосердия и порочности. Эпический глас нашего континента и нашего времени». – Кен Лю «Захватывающе!» – Ребекка Куанг «Абсолютно потрясающе». – Шеннон Чакраборти «Прекрасно продуманный сеттинг со сложной динамикой персонажей и многоуровневыми политическими интригами. Совершенство!» – Kirkus Review «Это был Мартин, это была Джемисин, а теперь – Роанхорс». – Стивен Грэм Джойс «История о приключениях, пророчестве, политике и магии… Захватывает с первой страницы». – Cosmopolitan «Мастрид для фэнов Джемисин и Мартина, которые хотят более экзотического мира». – Booklist «Автор, перевернувшая американскую научную фантастику, фэнтези и хоррор». – The New York Times

Глава 9

Город Това

325 год Солнца

(19 дней до Конвергенции)

Мои наблюдения за жречеством Наблюдателей показывают, что сейчас оно лишь подобие того, кем было раньше. Ирония века заключается в том, что научные достижения, с помощью которых Наблюдатели когда-то вынудили толпы людей прекратить поклонение старым богам, теперь стали настолько обыденными, что устарели. Никто не отрицает, что когда-то жречество занимало главенствующее положение в Меридиане и три века хранило мир, но я подозреваю, что сейчас их сила проистекает только из традиции и ностальгии. Они заявляют, что читают небо, но их работа кажется в основном сувениром для высшего класса. Они дают прогнозы на дождь, но разве проницательный фермер не способен сам почувствовать, что таит почва? Для того чтобы предсказать будущее, проницательные глаза могли бы обратиться к торговым городам моря Полумесяца. Должны ли города продолжить платить десятину Жрецу Солнца — тема, заслуживающая обсуждения семью правителями.

Отчет по заказу Семи Торговых правителейКьюколы, составленный Ютиком,путешественником из Бараха

Конклав продолжался уже второй час, когда Наранпа заметила, как Иктан пробрался к восточной двери — обойдя круглую комнату сзади, пройдя за спинами целителей, чтобы присоединиться к посвященным тцийо на южной стороне круга, и проскользнув на пустое место на каменной скамье, тихий и незаметный, как тень в темноте.

Наранпа этого бы и не заметила, если бы не знала, куда смотреть, и не осознала на двадцатой минуте монотонной лекции Хайсана, касающейся правил поведения на Закрытии, что человек, сидящий на месте Иктана, носивший его красную маску и закутанный с головы до ног в бесформенную алую мантию, не был Иктаном.

Самозванец, подумала она, — такой же, как завершал за него шествие. И сидел самозванец так же тихо и неподвижно, как это всегда делал Иктан, так что если бы ему не пришлось заговорить, что Иктан делал очень редко, никто бы и не догадался. Эта мысль заставила ее задуматься, а как часто Иктан практиковал этот обман и как часто он вводил всех в заблужедение относительно своего присутствия в комнате?

Она смотрела на Иктана, настоящего Иктана, смешавшегося с присутствующими адептами, покорно сидящего за спиной фальшивого жреца.

— И потому мы встретимся в день солнцестояния, чтоб закончить наше Закрытие, — сказал Хайсан, — в сумерках на Солнечной Скале. И в этом году солнцестояние будет отмечено редчайшим небесным событием. Когда год будет разделен на старый и новый, земля, солнце и луна выстроятся в Конвергенции, прямо над нашими головами, так что мы станем свидетелями последовательного сдвижения от Порядка к Хаосу и обратно. И так, как это будет на небесах, так это будет и в Тове. Мы станем свидетелями прохождения цикла восхождения зла во тьме с последующим поражением, понесенным от доброты и света, когда возобладает солнце.

Это была волнующая речь, и жрецы и адепты затопали ногами, вежливо соглашаясь.

Где он был, задумалась она. Она специально ему сказала, чтоб он не делал ничего, не сообщив предварительно ей, но она была уверена, что Иктан истолкует ее слова так, как будет ему удобно.

— Жрец Солнца, вы могли бы обратиться к Конклаву.

Ну, может, это слишком мелочно. Может, он проводил расследование. Шел по следу или что-то в этом роде. Разве не так поступают люди, когда случается преступление? Или, по крайней мере, покушение на преступление.

— Жрец Солнца?

Вернее будет сказать — покушение на убийство. Это ведь не просто преступление.

— Наранпа!

Она сморгнула. Все уставились на нее. Все три жреца (точнее, два жреца и самозванец, прикидывающийся Иктаном), адепты и даже прислуга, что замерла в ожидании у стен круглой комнаты.

Она прочистила горло, отчаянно пытаясь сообразить, о чем говорил Хайсан, но в голову ничего не приходило.

— Приношу свои извинения, — сказала она. — Вы можете повторить?

Лицо Хайсана вытянулось:

— Какую часть?

— Э… Последнюю.

Хайсан, явно растроившись, покраснел:

— Я п-полагаю, я мог бы начать с…

— Нара, тебе нехорошо? — наклонясь вперед, спросила Аба.

Она сидела на западной стороне круга, прямо напротив нее, и на ее милом лице отражалось беспокойство.

Наранпу рассердило, что Аба назвала ее уменьшительно, тем более что раньше она не замечала, чтобы девушка называла ее так, и никто не давал ей разрешения так называть Наранпу.

— Я… — Она запнулась. На миг мелькнула мысль, что на беспокойство Абы стоило ответить высокомерно, заявить, что та не вправе обращаться столь фамильярно, но решила, что это не в ее стиле. Нельзя, критикуя, стать лидером. Наранпа встала. — Действительно, спасибо за твой вопрос, Аба. Теперь, когда ты об этом упомянула, я хотела бы кое-что обсудить с Конклавом. Как большинство из вас знает, сегодня произошло покушение на мою жизнь.

Она резко замолчала. Ни единого вздоха удивления. Что ж, колесо слухов действительно вращалось.

— Неудавшийся убийца нес на себе отметины одного из кланов Созданных Небесами.

И снова никакой реакции от собравшихся — они явно знали, о каком клане она говорит, так что Наранпа решила продолжить:

— Это произошло потому, что для многих мы стали безликими бюрократами, а не слугами народа. Мы исполняем свой долг, наносим звезды на бумагу, но мы кроме того призваны сделать наш мир лучшим отражением небес. Порядок — из хаоса, добро, — она посмотрела на Хайсана, в конце концов вспомнив его слова, — добро из зла. Но это достигается не молитвами. Это достигается на практике. Это хорошо и прекрасно, что мы закрываемся для того, чтобы подготовить возвращение солнца, но как же служение людям? Целители, доступные не только Созданным Небесами, но и остальным? Знания неба, распространенные между простыми горожанами…

— Для всего этого существуют гражданские институты, — сказал Хайсан. — Долг Созданных Небесами заключается в том…

— Но ведь он может быть и нашим? Почему мы столько уступаем Созданным Небесами?

— Мы не вмешиваемся в мировую политику.

— Я говорю не о вмешательстве. — Она разочарованно сжала кулаки. И почему она не может найти нужных слов, когда это так необходимо?

— Тогда о чем? — спросила Аба.

— Я просто хочу…

Я хочу, чтоб мы остались нужными.

— Нара… — Аба встала, и все внимание обратилось к ней.

Наранпа вздрогнула от этого проклятого прозвища. Может, она специально так к ней обратилась? А ведь она могла.

— Вполне понятно, что ты потрясена событиями сегоднящнего дня, — продолжила целительница. — Это было ужасно! Даже я потрясена, хотя это случилось не со мной. — Она на миг замолчала, покраснев от ужасных воспоминаний, хотя, как она и сказала, это все случилось не с ней. — Так что, если тебе нужно отдохнуть, мы, разумеется, можем продолжить Конклав без тебя. Может, кто-то из адептов может тебя заменить? Например, Эче?

Наранпа мельком глянула на адепта по имени Эче, который сидел справа от нее. Он был ее любимым учеником — красивым, пусть иногда и малость пустоватым, но в то же время его звездные карты всегда были удивительно точны. Она склонялась к тому, чтоб назвать его своим официальным преемником, — это был очевидный выбор. При том что недавно он опоздал на урок, а на прошлой неделе поставил под сомнение ее прогноз погоды. Ничего серьезного, но тогда это ее удивило. Теперь же, увидев, как он улыбался Абе, а затем и вовсе оглянулся на Наранпу, как будто ожидая, что она согласится на предложение сээги, все недавние изменения в его поведении стали понятны.

Аба трахалась с ним. Наранпа видела это так же ясно, словно это было освещено луной. Конечно, в этом не было ничего странного, но только не когда это слишком сильно влияет на происходящее.

— В этом нет необходмости, — решительно заявила она. — Я способна продолжить Конклав. Я просто хотела бы, чтобы собравшиеся рассмотрели мое…

— Но Нара, — перебила ее Аба, — мне кажется, это нападение на тебя, стоит признать, может быть компрометирующим.

Наранпа вскинула брови:

— Что?

— Разговоры, которые ты ведешь, о реформах, людях и разрушении наших древних и священных традиций? Вполне возможно, что тебя пытаются убить именно из-за них. А если это так, может, тебе стоит отказаться от своего звания? Для твоей же безопасности.

Наранпа потрясенно сморгнула. Аба только что предложила ей отречься? Передать звание Жреца Солнца кому-то другому для ее же собственной безопасности? Но Жрец Солнца служит до смерти. Добровольно отказаться от своего звания? Этого никогда не будет.

— Мне бы не хотелось этого признавать, — заявил Хайсан со своего места на севере, — но Аба, возможно, в чем-то права.

Наранпа бросила пораженный взгляд на старика:

— Ты думаешь, я заслужила смерти за свои реформы?

— Небеса, нет! Я хотел сказать…

— А как насчет твоих сомнительных связей с Утробой Койота? — мягко поинтересовалась Аба.

Наранпа повернулась к женщине, ее шок перерос в панику. Две мысли бились у нее в голове. Что она творит? И как Аба узнала?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Извини, Нара. — На лице Абы появилась искренняя симпатия. — Не хочу касаться твоих неприятных воспоминаний или напоминать тебе о сложных временах, но твой брат? Тот, который еще жив? Разве он не преступник из Утробы Койота? И разве второй твой брат не убит? Я не задумывалась об этом раньше, но разве не может быть так, что то, что произошло сегодня… и раньше… связано с твоей семьей?

Аба знала о предыдущей попытке убийства? Получается, у нее были шпионы и в рядах адептов тцийо? И теперь она открыто говорит об этом на Конклаве. Иктан ответит за это.

— Оба мои брата мертвы, — безразлично сказала Наранпа, стараясь, чтобы голос не выдал ее эмоций. Она никак не могла справиться с дрожащими руками, так что скрестила их на груди и спрятала в рукава мантии.

— Ну, мы знаем, что это неправда, — парировала Аба, подпустив в голос ледяных ноток.

— Для меня это правда. — Ее голос был холоден, хотя ярость была готова вырваться наружу, уничтожив маску спокойствия. Поднимать вопрос о ее семье? Об Утробе? Она отреклась от всего этого. Прошлое в прошлом. Семейные связи забыты ради божественных, как справедливо напомнил Иктан только вчера.

— Ох, возможно, мы отклонились от обсуждаемой темы, — вмешался успокаивающий голос Хайсана.

Наранпа кипела от злости. О, они зашли слишком далеко только теперь?

— Я не думаю… — начала она.

— В этом кругу мы можем говорить свободно, не так ли? — Аба повысила голос. — Здесь мы все родичи, и никто из нас не преступник.

— Отвали, Аба! — огрызнулась она.

— Наранпа! — резко возмутился Хайсан.

Наранпа с трудом сдержала крик. Умом она понимала, что Аба пытается вовлечь ее в бой, она видела это столь же ясно, как летнее солнце. Она знала, что Аба, несмотря на всю ее молодость, принадлежала к лагерю традиционалистов, но это открытое нападение было за гранью приличия.

И хуже всего то, что Наранпа каким-то образом позволила девятнадцатилетней девушке перехитрить ее. И это обжигало сильней всего.

Она посмотрела через весь круг на Иктана. Настоящего Иктана, стоящего во втором ряду за самозванцем. Скажи что-нибудь! — сердито подумала она. Но разве она не просила его не вмешиваться, позволить ей самой сражаться в ее битвах? И если он сейчас заговорит, все поймут, что он обманывал их. Нет, она была сама по себе. Так что прежде чем спасти себя из пропасти, предстояло вернуть свое достоинство.

— Мои искренние извинения, — она склонила голову к Абе. — Похоже, сегоднящние события действительно выбили меня из колеи. Хайсан, если сегодня ночью ты сказал все, что нужно, давайте завершим наше собрание и завтра встретимся снова, чтобы продолжить.

Суматоха у западной двери привлекла их внимание. Повернулись все, даже Аба, которой пришлось вытянуть шею, чтоб увидеть.

Прислуга. Тяжело дышит и вся в поту, как будто пришлось взбежать по лестнице.

— В чем дело? — рявкнула Наранпа: несмотря на то, что сейчас она изо всех сил показывала, как она спокойна, ее самообладание было хорошо потрепано. — Почему ты беспокоишь Конклав?

— Мои извинения, Жрец Солнца, — задыхаясь, сказала девочка. — Но у меня новости. Трагические новости. Матрона Воронов, матрона Ятлиза!

— Да? — Наранпа вспомнила виденную днем раньше обряженную в черное платье худую женщину — пусть и мрачную, но полную достоинства. — Что с ней?

Прислуга колебалась.

— Говори, дитя, — подтолкнула ее Наранпа.

— Приношу извинения за дурные вести, — сказала она. — Но Ятлиза Черная Ворона мертва.