Стрекот муравья

Ольга Чепишко, 2023

История Лои – главной героини романа «Муравейник» – тронула сердца многих читателей. Но так ли в ее рассказе все было на самом деле? Ведь любой человек может что-то забыть, приврать или не знать важных деталей вовсе. И тогда события прошлого начинают переворачиваться вверх тормашками. В этом нас старается убедить один из близких Лои.Он был хорошо знаком с ней. Их связывали не только общие интересы. Одно время они даже любили друг друга. Ему есть что сказать в свое оправдание. Козыри в его рукавах – воспоминания. К тому же каждый видит мир по-своему.Но каковы истинные намерения его исповеди? Стоит ли ему верить? И зачем он вообще высунул голову из песка? Быть может, все не так сложно, а правда лежит на поверхности?Данный текст не содержит пропаганды наркотиков, алкоголя, табачных изделий, насилия и других девиаций. Не воспринимать как призыв к употреблению, использованию и действию.

Глава VII

Тбилиси, 2001–2002 годы

Тот Новый год я встретил в Грузии. Кстати, в этой стране праздник именуют «Ахали цели». Вечер накануне стоял морозный и шумный. На снег из окон домов падал теплый свет, отчего казалось, что пушистые пихты усыпаны серебром и драгоценными камнями. Метель кружилась в танце, а разгоряченные грузины вовсю танцевали и орали песни. Слова одной из них до сих пор крутятся у меня в голове:

— Гогона! (Девушка!) — бум-бум, бум-бум-бум. — Бодиши! (Извините!) — бум-бум, бум-бум-бум. — Ах, кхалбатони! (Ах, госпожа!) Бодишс гихдит, ром шегацухебт (Извините, что беспокою), — рум-бу-рум-бум.

— Укацравад, мечкареба (Извините, я спешу).

— Ра гквиат? (Как вас зовут?)

— Укацравад, ме дакавебули вар! (Извините, я занята!)

— Имеди маквс, мале шевхвдебит! (Надеюсь, скоро увидимся!)

— Трам-та-ра-рам. Джер-джеробит! (Пока!)

— Гогона! (Девушка!) — бум-бум, бум-бум-бум. — Бодиши! (Извините!) — бум-бум, бум-бум-бум. — Ах, кхалбатони! (Ах, госпожа!) Бодишс гихдит, ром гацухебт (Извините, что беспокою), — рум-бу-рум-бум.

В Анапе зимы теплые. Чаще идут дожди и дует сильный ветер. А если мороз ударит, то ненадолго: превратит город в ледяное царство — и все на этом. Бывает, увидишь пару снежинок, протянешь ладонь, чтобы поймать их и рассмотреть поближе, а они тут же тают, успев лишь коснуться кожи. Так что настоящий хруст снега под ногами я услышал только в Тбилиси и, конечно, радовался, как дурак. Слепил снеговика, построил крепость вместе с детьми родственников и с ними же от души поиграл в снежки. Ох и весело же нам было! Промокли до нитки, зато потом кайфовали, отогреваясь дома у камина.

31 декабря тетя Манана с дочерью и невестками наготовили всякой вкуснятины к празднику и накрыли на стол еще днем. Чего там только не было: свежие хинкали, чихиртма — густой суп из наваристого мясного бульона, жаренный поросенок, хачапури, мцвади — шашлык по-нашему, аджика и, конечно, сациви — ореховый соус. Без него в Грузии Новый год не встречают. Кстати, мясо для мцвади кавказцы не маринуют, а только щедро посыпают душистыми специями. И для розжига огня обязательно используют дрова старых фруктовых деревьев или виноградную лозу. Так что можно легко представить, какие божественные ароматы стояли тогда в доме. Из сладостей помню всем известные гозинаки — обжаренные грецкие орехи в меде — и чурчхелу. Ну а главными праздничными напитками служили национальные вино и чача.

Вообще застольям в этой стране уделяют особое внимание. Душевные разговоры, песни, тосты, пляски, игры на музыкальных инструментах — все это обязательно есть за грузинским столом. Вкусные еда и напитки — не единственное, ради чего кавказцы собираются вместе.

Как и в России, новогоднюю ночь здесь сопровождают елка — «чичилаки» по-грузински, фейерверки и Дед Мороз. Вот только на Кавказе его называют Товлис Бабуа («Снежный Дедушка» по-нашему). Родом он из высокогорного села Ушгули, и внучки у него нет. Одевается дед по грузинским традициям: шапка из овчины, кинжал на поясе и черная чоха, похожая на черкеску, но с поднятым воротником и широкими рукавами до плеч.

Чичилаки тут тоже своеобразная. Ее делают своими руками из веток орешника и украшают ягодами и конфетами. Так что деревце получается небольшое и белое. Кстати, в конце праздничных дней его сжигают, а пепел развеивают по ветру. Но что-то я увлекся рассказом о новогодних кавказских застольях. Дело вообще не в них, а в человеке, с которым я познакомился в тот день.

На праздники к тете Манане съехались все ближайшие родственники: сыновья с женами и детьми, сестры, братья, дочери… Среди них были мой отец и Резо — двоюродный брат — тот самый, имя которого Лоя так и не смогла вспомнить в своей книге.

Приехал сын сестры моего отчима из Москвы на своей новенькой машине — «БМВ-3». Въехал на ней во двор почти беззвучно. Лишь под шинами едва уловимо поскрипывал снег. Я, когда увидел эту тачку, кажется, потерял дар речи. Во всяком случае остолбенел уж точно, широко раскрыл глаза и приоткрыл рот. Мне о такой машине можно было только мечтать.

В ее глянцевом синем корпусе отражались ветви деревьев, облака и лучи солнечного света. Глубокий, насыщенный цвет моря подчеркивали сияющие металлические диски, отполированные на совесть. Казалось, машина только что покинула автомойку, где две сногсшибательные цыпочки бережно натерли ее мягкими губками, смоченными воздушной пеной. Затем малышку щедро окатили прохладной водой из шланга, высушили и отзеркалили до блеска замшевыми салфетками.

Эта бэха вполне могла поравняться с любой спортивной тачкой. Модель обтекаемых форм, двухдверная. С характерными фарами, будто вырезанными с обложки глянцевого журнала. И крышей, которая непременно должна была складываться, превращая красотку в кабриолет.

Одна из дверей авто отворилась и по очереди на землю ступили две мужские ноги в кожаных черных ботинках на толстой прорезиненной подошве и такого же цвета брюках с отутюженными стрелками.

— Салами! (Привет!) — проорал бородатый мужик и, выйдя из машины, зазвенел ключами, которые постукивали о его золотые цепи и перстни на пальцах, пока тот вертел металлическую связку в руках. — Резо, — представился он. — Ра гквиат? (Как твое имя?)

Я не сразу нашелся, что ответить. Да и не совсем понял, что мне сказали. Кажется, вообще плохо расслышал его речь и забыл, как меня назвали при рождении.

Грузин засмеялся и приподнял меховой воротник на своей коричневой дубленке. От него веяло дорогими приторными духами, натуральной кожей и мускатным орехом.

— Кхартулад лапаракопт? (Ты говоришь по-грузински?)

Я замотал головой из стороны в сторону, втянул ее в плечи и развел руками.

— А-а-а. Ты нэ па́нять мэна? Ха-ха. Рускый?

— Ага, — я улыбнулся.

— Ты лубыть мой гого (девочка)? — он пожал мне руку.

— Че-го?

— Ха-ха. Ну… Мой тачка улот?!

— А-га, — протянул я на выдохе.

— За́лезай вь нэво! Вьнутри он тикибила (конфетка)! — Резо чмокнул кончики собственных пальцев, подкинул мне ключи и направился к дверям дома. — Толко нэ ка́таца! Он са́вьсэм новый.

Я не знал, как благодарить его. Так что неосознанно сложил руки перед собой, будто в молитве, и поклонился. Тот снова засмеялся и ступил на порог. Я же провел рукой по переднему металлическому диску машины, затем поднялся выше — к синей дверце — открыл ее и совсем потерялся.

Кожаная обивка сидений. Не тряпичная, не замшевая, не кожзам! Самая настоящая мягкая черная кожа с характерными ей запахом и фактурой. Безупречная приборная панель со всякими прибамбасами. Автоматическая коробка передач. Идеально круглый руль — тоже покрытый кожей. И да — крыша, которая действительно поднималась и опускалась путем нажатия одной лишь кнопки.

В тот момент, сидя на водительском сидении этой малышки, я чувствовал себя на седьмом небе от счастья и представлял, как мчу на бэхе по Анапе. На бешеной скорости. С открытым верхом или приспущенными стеклами. Из салона ревет какой-нибудь клубный музлон, и все проходящие мимо цыпочки ахают и чуть ли не сворачивают себе шеи, любуясь удаляющейся «БМВ». Мне казалось, я мог сидеть в этой машине вечно. Но спустя полчаса во дворе показался Резо.

— Эй!.. — вновь засмеялся он. — Ты там прылыпь, што ль? Па́йдом в дом.

Но я его будто не слышал. Тогда он подошел, открыл дверь машины, сел рядом со мной и потянулся за ключами.

— За-а-ка-а-анчыват! На днах тэба па́катат.

— Сколько она стоит? — с серьезным видом спросил я.

— Ха-ха-ха!.. У тэба нэ быть столка дэнэк.

Я вздохнул и опустил голову, продолжая поглаживать руль малышки. Резо похлопал меня по плечу.

— Как-ныбут за́работать. Нэ плач. Ты Мытай? Сын дады Зазы?

— Ага.

— О! Так вьстрэчаца ськоро, — его густые черные брови приподнялись. — Я кь вам чэрэс год-дьва са́бэраца. Т́агда па́драсьтошь ы сва́я тачка уже быть. Кручэ ма́ей! — он снова засмеялся. — Па́йдом в дом. Всэ тэба ждать.

Я еще раз глубоко вздохнул и вылез из машины.