Мститель Торнадо, или От провала к возмездию

Ольга Хелен, 2021

Северная Америка, Канада, западная полоса, Онтарио. Лес с выдуманным названием НоуХаус страдает все более от развивающейся промышленности. Однако на данный момент это – все еще один из богатейших природных ресурсов для населения. Лис со странным, на первый взгляд, именем Торонта, весьма созвучным названию одного из крупнейших городов Канады, получив прозвище «Мрачная туча» за свой готический стиль жизни аскета и скептика, выделяющийся среди остальных лесных жителей или аборигенов, по вине браконьерства, в один момент оказывается лишен спокойного пребывания на родине. Теперь его главная задача, которой он посвящает всю жизнь, – отомстить человечеству, доказав всю неправомерность действий, совершаемых людьми. На пути Торонта встречает великое множество событий, испытаний, а также характерных персонажей, которые сыграют ключевую роль в перемене главного героя и, быть может, в переосмотрении им собственной жизненной позиции.

Торонта

Гордый, можно даже сказать, полный холодного достоинства уверенности в своей силе и своей идее — да, этот взгляд металлических глаз не давал покоя и так раздражал двух здоровенных мускулистых догов.

Они тащили его по грязной, вымокшей дороге, кидали сотню, а может, и тысячу раз головою вниз, прямо туда, в эту склизкую, еще не просохшую после дождя почву, добавляя к этому пинков, толчков и грубой ругани.

Кровь, запекшаяся местами на висках, а кое-где стекавшая просто, подобно карминово-гранатовому соку вина, с черных, спутанных волос, оставляла следы на лесной тропе, но и она не застилала взгляд, не мешала смотреть ему прямо, с ощущением духовного превосходства над двумя солдатами.

Охотничьи псы лишь физически владели телом Торонты, но морально — он остался на правах победителя. Пристальным и весьма спокойным взором прощупывал он двоих силачей-догов, скользил по ним проницательными глазами, ни разу даже не моргнув, останавливаясь периодически на стройных ногах, широких плечах и мускулистых телах, и снова переходя на их искаженные неистовством и яростью лики.

Путь у них долог, утомителен, пройти его — весьма тяжелое бремя. Следовало пересечь всю западную лесную полосу, перейти два раза вброд, поскольку, именно по вине сырой и довольно влажной в этом году осени, ручьи и реки даже не собирались еще мелеть, словно негодуя по поводу скорого прибытия зимы.

Шли мрачною, уверенной поступью — да и что ж было делать? За выполнением задания грядет следующее, затем — долгожданный привал, возможно, скупая награда с человеческих рук в виде костей или иных останков очередной жертвы, павшей на охоте. Такова она, жизнь…

***

С полураскрытого края рта оскаленной в ухмылке пасти скользнула по плечу капля слюны и канула в бездну оврага, откуда частые падения отражали гулкое, поражающее слух эхо…

Торонта брезгливо поморщился. Ужасная штука — бешенство, хорошо, что он не страдает и не страдал никогда этой болезнью, как эта псина, да-да, сейчас он склонится к его плечу, да-да, давай, салдафон*, что же ты мне собираешься сказать?

От склоненного к нему совсем близко подбородка и скул одного из догов, почти дышащего ему в нос, несло вонью. «Побереги силы, да, это я к тебе обращаюсь, ирод, черт возьми тебя и твои глаза, жаль, нельзя их тебе вырвать, чтобы е смотреть в них никогда больше в этой конченой жизни!»

Весь путь он игнорировал насмешки, удары и угрозы двух служак-верзил, торопящихся теперь дойти до первой остановки, воспользовавшись последними солнечными лучами этого долго тянувшегося дня…

–Посмотри на него, стоит, не шевелится, чистый истукан! —

–Потише с ним, знаешь же, кто это? —

— Нет… Может, догадаюсь, пока дойдем. Но, честно, не втюхиваю, кто это.–

–Сейчас уж нет смысла, беспокоить нас он боле не будет–

–Не оклемается уже. —

–Дай ему в рот, чтобы понял! —

–Да успокойся. Гляди, он такой спокойный

–Но хорошо его потрепали. Пускай силу чувствует.

— Силу? — холодный, резкий, как звенящая сталь, голос нарушил идущий привычным ходом разговор и заставил онемевших моментально от неожиданности догов закрыть рты.

–Ваша сила — лишь жалкая пародия настоящей силы, проявляемая в тупой агрессии и физических габаритах. Но я абсолютно уверен в одном: вы и понятия не имеете, а особенно, ты — Торонта указал костлявым пальцем с окровавленным когтем на одного из псов, который был пониже ростом и постоянно поддакивал более высокому товарищу — что теряете и уже не вернете. —

— Ха! И что же мы теряем по-твоему, поддонок? —

–Я сказал. И повторять не собираюсь. Кто-то теряет свободу — затем вновь обретает ее. Кто-то отравляет себе жизнь бесконечно и, в конце концов, теряет ее. И могу вас уверить, меня совершенно не интересует, сколь долго продлятся ваши попытки насилия и осмеивания, которые подобны крикам детей, вопящих днем для того, чтобы было не страшно пережить ночь. Однако коль скоро мы дойдем до вашей цели, а может, и не вашей, я увижу, наконец, как низменно преклоняетесь вы пред вашим господином — идиотом, конечно, — и лижете ему стопы. Вот тогда я буду смеяться очень долго и весьма искренне…

Через несколько секунд Тор лежал, подкошенный, с носом, из которого хлестала, как вода из горного источника, кровь, и с ненавистью в очах и ссутуленных плечах, однако он быстро встал, отряхнувшись и в упор смотря на своих противников.

— Заруби себе на носу, урод. Когда мы придем к нашему хозяину и покровителю, ты ничего уже не увидишь, кроме своей клетки. А если я услышу в следующий раз т тебя нечто подобное, я не только нос тебе сломаю, но и спину твою, чтоб не пялился так смело, это тоже намотай себе на ус–

— О, черт, он так смотрит на нас, мне бы так глядеть на пленных! —

–Посмотрим еще на его взоры, когда окажется в клети. —

— Пошли? —

Взмахнув увесистыми дубинками, используемыми догами обыкновенно для запугивания или проявления силы, грубо стесанными и словно вылепленными из древесины, двое служак взяли цепь, которая скрепляла обе кисти пленника, и вся группа динула вперед, к горизонту, простирающемуся за зелеными холмами…