Серафим

Оливия Вильденштейн, 2021

Селеста провела последние четыре года, строя жизнь вне ангельских гильдий. Вечеринки, колледж и человеческие амбиции вместо небесных. Один за другим перья с ее крыльев осыпались на тротуары Нью-Йорка. Она давно перестала общаться с ангелами, но один из них все же вернулся в жизнь девушки… Самый отвратительный из всех. Соучастник гибели ее лучшей подруги Лей. Сераф Ашер. Этот красивый упрямый парень даже и не думает оставить Селесту в покое! Он требует, чтобы она завершила крылья. А когда она просит назвать хоть одну причину для этого, он рассказывает о том, что на самом деле сделал с душой Лей. Ашер не собирался раскрывать свой страшный секрет. Но он знает, что это единственный способ спасти непокорную Селесту, которую он не может выбросить из головы… или сердца.

Глава 9

После долгого отмокания в ванной, где я представляла себе всевозможные способы разозлить архангела настолько, чтобы он отказался от своей маленькой миссии «помочь-заработать-неоперенной-крылья», я остановилась на самом простом методе вывести его из себя — провокации. Я выбрала обтягивающую черную майку, которая демонстрировала мои торчащие соски, и надела черные трусики, не слишком откровенные, но достаточно узкие. Будь у меня лифчик, я бы надела его, но я не ношу бюстгальтеры, потому как не выделяюсь достоинствами и не заинтересована в ложной рекламе.

Единственное, что отличало меня от ребенка или парня, — тонко очерченная талия и неплохая попка, и то и другое теперь выставлено напоказ. Вооружившись обнаженной плотью, которая наверняка заставит чопорного архангела скорчиться, я пробралась на кухню, где он раскладывал картонные коробки с едой навынос. Он не шутил, когда сказал, что заказал много еды. Огромный кухонный островок оказался скрыт под множеством экологичных картонных контейнеров.

— Неужели ресторану пришлось закрыться на ночь? — Я жестом указала на нелепый шведский стол.

Ашер поднял взгляд, и контейнер с жареными кальмарами, который он пытался втиснуть между горой розоватой лапши и куском пармезана, выскользнул из его пальцев и упал на пол.

Он посмотрел на меня, а затем на бедных кальмаров, будто они тоже одеты неподобающим образом.

— Кажется, ты забыла надеть штаны.

— Зачем мне штаны? Я дома.

Он присел и рукой зачерпнул жареные кольца, а затем бросил их обратно в испачканный жиром контейнер. Должно быть, ему надоело убирать за собой обычным человеческим способом, потому что его пальцы вспыхнули огнем и он испепелил остатки еды. Затем Ашер запихнул коробку в мусорное ведро под раковиной. Несмотря на то, что огонь, вероятно, поглотил все, Сераф вымыл руки, затем еще раз, мышцы на его спине напряглись и подергивались под тонким хлопком.

— Ну, как жизнь, Сераф?

Он выключил кран, но не повернулся. Просто стоял ко мне широкой спиной, упершись мокрыми ладонями в край черной каменной раковины.

— Ты в итоге женился? Ох, постой, а разве ты можешь? Тебе давали всего один месяц, чтобы заключить сделку с удачливой неоперенной. Прости, удачливой истинной, потому что гибридам запрещено участвовать в конкурсе на твое сердце, ведь наше оперение слишком безвкусное.

Его костяшки побелели, а пальцы согнулись. Раздался треск. Черный камень откололся от металлической раковины.

Он уставился на свои пальцы.

Я уставилась на его пальцы.

— Ты только что сломал мою раковину?

Ашер издал низкий рык, который звучал отнюдь не ангельски.

— Я починю ее утром.

— Я не каменщик, но не думаю, что ее можно склеить обратно.

— Я сказал, что позабочусь об этом, — рявкнул он, по-прежнему не глядя на меня.

У кого-то вспыльчивый характер.

Операция «досадить-серафиму» работала безупречно.

Он водрузил кусок черного камня на столешницу, опрокинув бутылку с моющим средством. Затем поправил ее и потратил огромное количество времени на поиск точного угла, под которым отломанный кусок нужно установить. Когда Ашер наконец повернулся, его бирюзовые глаза полыхали, как закатное небо, он не сводил взгляда с моего лба.

— Итак? — Я наклонилась над островком и понюхала блюда, следя за тем, чтобы задница выпячивалась как надо, хотя лень побуждала меня опуститься на один из барных стульев. — Ты нашел себе идеальную супругу?

— Нет.

Я попыталась заглушить искреннее любопытство напускной беспечностью.

— Потому что у тебя закончилось время?

— Потому что решил, что не хочу больше никаких осложнений в своей жизни.

— Осложнений? Звучит оскорбительно для моего пола. — Я схватила с тарелки помидор черри и засунула его в рот, вонзаясь зубами в тонкую кожицу, пока не брызнул сок.

Сколько времени прошло с тех пор, как я ела в последний раз? Я пропускала завтрак два дня подряд, затем обед и ужин, а потом снова обед по очевидным причинам. Помидор скатился в желудок, как кислая вишня. Последний раз я ела вместе с Мими на этой кухне.

Чтобы избавиться от затаившейся печали, я спросила:

— Значит, безбрачие, да? Звучит ужасно.

Ашер нахмурился.

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать свой жизненный выбор.

— Тогда что мы будем обсуждать? О-о-о. Я знаю. Политику Элизиума. — Я прислонилась бедром к кухонному островку. — Мне так много хочется высказать.

— Даже не сомневаюсь.

— С чего бы нам начать? Как насчет закона о душах нефилимов? Угадай, что я узнала после того, как ты сбросил Лей обратно в мир людей? У нефилимов есть души. Ой, подожди. Ты об этом знал. Тоже мне новость. — Я драматично закатила глаза. — Однако я была не в курсе. Как и Лей.

Его челюсть напряглась.

— Знаешь, что я думаю?

— Я бы предпочел, чтобы ты мне не говорила.

Оттолкнувшись, я подошла к Ашеру и встала прямо перед его лицом, что можно считать подвигом, учитывая, что он на целую голову выше меня.

— Думаю, мне стоит вернуться в гильдию и просветить наш народ. Считаю, ангелы-стажеры заслуживают того, чтобы знать правду.

Мы стояли так близко, что я могла видеть, как на его виске от молчаливого гнева вздулась и затрепетала вена.

— Всю нашу жизнь нас учат не лгать и все же воспитывают во лжи. Не кажется ли тебе, Сераф, что это просто бред?

— Селеста… — Он выдавил мое имя, едва шевеля челюстью, чтобы сформировать несколько слогов.

— Что, Сераф? — ласково спросила я.

— Когда вознесешься, приглашаю тебя обсудить этот вопрос с Советом Семи.

— Только вот. Я. Не. Вознесусь. — Я подчеркивала каждое слово легким постукиванием указательного пальца по твердой груди Ашера.

Рука, которой он сокрушил столешницу, поднялась и обхватила мой назойливый палец. На мгновение я подумала, что он может раздробить мне фалангу, но Ашер просто отодвинул мою руку от себя, затем отпустил. А потом отошел в сторону.

К сожалению, он не улетел. Просто направился к холодильнику и открыл дверцу. Он взял бутылку воды и открыл ее.

— Хочешь?

— Нет.

— Стакан молока?

— Я хочу, чтобы ты не менял тему. Жажду услышать, как ты собираешься использовать свое положение для воспитания молодежи.

Вместо ядовитого ответа я услышала тяжелый вздох.

— Я всего лишь один человек.

— Влиятельный человек.

— Возможно, но нас семеро. Чтобы изменить закон, за него должны проголосовать хотя бы четверо.

— Ну, ты хотя бы поднимал этот вопрос?

— Поднимал. Дважды.

— И?

Он захлопнул дверцу холодильника чуть сильнее, чем нужно.

— И раз ничего не изменилось, можешь представить, что моя просьба не обрела популярности среди членов Совета.

— И что? Ты сдаешься?

— Я не сдаюсь, но настаивать… — Он оборвал себя, глотнул воды, затем потер шею. — Это привлекает внимание.

— И также приносит результаты.

Он тихонько фыркнул.

— В соответствии с такой логикой я должен просто продолжать настаивать на том, чтобы ты завершила свои крылья, и в итоге ты сделаешь это без применения грубой силы.

— Мои крылья — мое личное дело. Души нефилимов — дело общественное. Информация должна стать общедоступной.

— Будучи столь мятежной, ты все же отказываешься от борьбы. Почему?

— Мой голос никогда не будет иметь такой же вес.

— В Элизиуме будет.

— Может, я и гибрид, но я не глупая.

— Какое отношение одно имеет к другому?

— Ты просто пытаешься задобрить меня, чтобы я передумала насчет вознесения.

Ашер осушил бутылку с водой и расплющил ее.

— Хотя твое сотрудничество облегчило бы мне жизнь, я никогда не встречал никого с таким же красноречием, как у тебя.

— Лей была такой же. А еще у нее были прекрасные перья истинной. Чистокровные перья. И посмотри, что с ней случилось, так что прости мою тупость в нежелании трудиться, чтобы заработать перья, если в итоге я их просто потеряю.

Глаза Ашера потемнели, словно пролитые чернила.

— Лей их не теряла. Она от них отказалась.

— Думаешь, я не пойду по ее стопам, если могущественные силы неоднократно будут сбивать меня с ног?

— Не думал, что сдаваться в твоем стиле.

— Ты прав. Мой стиль — оставаться стойкой, даже после того, как все от меня отказались.

— Кто от тебя отказался? Мюриэль и Лей? — От тяжелого дыхания его грудь словно расширилась. — Они не отказывались от тебя. Они умерли. Есть большая разница. Так что я не уверен, кого ты сейчас имеешь в виду, потому что никто от тебя не отказывался. Это ты отринула нас!

Сила его голоса резонировала в моей голове.

— Я никогда не возвращалась в гильдию после Лей… После того, что произошло. — Я перевела дыхание. — Мне было пятнадцать. — Еще один вдох. — Никто за мной не пришел. За четыре с половиной года ни один ангел ко мне не явился. Ты вправе не соглашаться, но в моем мире равнодушие равносильно отказу.

Не взглянув больше на обилие блюд, я вернулась в спальню и заперла дверь. Я задернула шторы, трясущимися руками взяла телефон и написала Джейсу, что со мной все в порядке и «нет, меня не похищали».

Я: Увидимся завтра?

Его ответ не заставил себя ждать.

ДЖЕЙС: Пообедаем в «Трэпе»?

Я: Конечно.

Прежде чем отключить телефон, я еще раз перечитала сообщение мистера Олдермана, то самое, из-за которого я потеряла сознание. И быстро напечатала ответ: «Пожалуйста, доставьте его завтра утром в “Плазу”. Спасибо».

А потом, вероятно, потому что я потратила немереное количество времени на сон и разволновалась из-за разговора с Ашером, я включила Netflix и посмотрела целых три сезона «Американской семейки». Как бы мне хотелось появиться на свет в шумной и сумасшедшей семье, а не в тихой и покорной. Я погрязла в жалости к себе всего на несколько минут. Затем решила, что терзания делу не помогут и нужно действовать.

Я создам собственную шумную и сумасшедшую семью, усыновлю много детей, поскольку нефилимы бесплодны, и, возможно, выйду замуж за мужчину. Или за двух. В некоторых странах женщинам разрешено иметь несколько мужей, верно? Но опять же двое мужчин — та еще головная боль. Остановлюсь на одном.

Достойном.

В памяти всплыл давний разговор с Лей. Мы заканчивали обедать в Версальском саду, когда она пыталась убедить меня в существовании родственных душ. Действительно ли Джаред был ее второй половинкой? Хотя я и смеялась… Смеялась ли? Может быть, я просто покачала головой… Мне стало интересно, правда ли это.

Знает ли Ашер?

Я ухмыльнулась при мысли о том, чтобы затронуть эту тему. Хотя, если подумать, при условии что Сераф еще не ушел, обсуждение романтики наверняка заставило бы его улететь. Ни одному мужчине — крылатому или нет — не нравится обсуждать любовь.

И хотя я не стучала пальцами и не смеялась, как ненормальная, моя улыбка превратилась в усмешку, которая так и осталась на моих устах. На протяжении. Всей. Ночи.