Глава 16
Похоронив Мими, я захлопнула металлическую дверь склепа, а затем вытерла руки о бедра. Ашер все еще стоял там, возле мраморной колонны с именами.
Он вскинул брови, когда я прокралась к нему, а затем приподнял их еще выше, когда я остановилась прямо перед ним. Я сжала руки в кулаки и медленно дышала, заменяя теплый цитрусовый аромат Мими свежим, прохладным запахом Ашера, а затем ударила его в грудь, прямо в то место, где стучало его черное сердце.
Его губы приоткрылись от моего первого удара, а затем крепко сомкнулись, когда я продолжила наносить следующие. Он не подначивал, но и не останавливал. Ашер позволял мне бить себя, пока кости моих крыльев не заболели так же сильно, как костяшки пальцев. В какой-то момент он поймал мои кулаки, зажав по одному в каждой руке, сомкнул пальцы вокруг них и опустил.
— Я еще не закончила, Сераф!
— Закончила.
— Не смей мне указывать! — Я попыталась вырвать кулаки, но он крепко их держал.
— Если бы перья так не реагировали, я бы с радостью позволил тебе продолжать, Селеста, но ненависть ко мне лишь вредит твоим крыльям, так что успокойся.
— Ты сжег крылья Лей! Ее тело разлагается у нас под ногами из-за тебя! Ее душа… Свет ее души померк из-за тебя! — Мне удалось освободить один кулак, но не второй. Прежде чем я успела впечатать его в лицо архангела, он поймал мое запястье и завел мою руку мне за спину, затем сделал то же самое с другой рукой, сковав обе.
— Я тебе не враг.
— Вся система — мой враг, а поскольку ты находишься на самой верхушке, ты и есть враг.
Ашер расправил крылья и окружил ими наши тела, заключив нас в клетку из перьев.
— Боишься, что ишимы увидят, как ты бьешь другого ангела? — выплюнула я, борясь с его хваткой, напоминавшей тиски.
— Нет. — Он приблизил губы к моему уху и прошептал, обдав кожу горячим дыханием: — Боюсь, что они услышат, как я признаюсь в том, что может уничтожить ее… и меня.
— Ее? — Я попыталась отстраниться, но у меня не оставалось сил, поскольку руки были связаны за спиной, а огромное тело нависло надо мной.
Он дышал, просто дышал, каждый глоток воздуха становился резче и горячее предыдущего.
— Я спас ее душу.
На этот раз, когда я запрокинула голову, мне удалось немного увеличить пространство между нашими телами.
— Где… Где она? — Ее непроизнесенное имя цеплялось за окутывающую нас тьму.
Ашер так крепко зажмурился, что тонкие морщинки очертили контур глаз. Его рот тоже сжался в тонкую линию. Я хотела, чтобы он открылся и ответил, но он оставался сомкнутым.
— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
Полог из перьев отбрасывал на него тень, но все же я различила биение вены на его виске и трепещущую прядь волос, которая выбилась из-под резинки.
— Я только что проклял себя, Селеста, — его глаза медленно, но не полностью открылись, — а ты спрашиваешь, не лгу ли я? — Его пальцы соскользнули с моих запястий, но крылья остались на месте, и, хотя ни одно перо не коснулось моего тела, я чувствовала их повсюду.
Я потерла запястья, будто серафим причинил мне боль, но он этого не сделал.
Я задрожала, словно замерзла, но это не так.
Я ошеломлена. И расстроена.
Ох… так… расстроена.
Я влепила Ашеру пощечину.
— Как. Ты. Смеешь. — Кости моих крыльев напряглись, когда ишимы украли еще одно перо, пополнив фиолетовый холмик возле моих сапог.
Архангел моргнул.
— Как я смею что?
— Как смеешь говорить мне об этом только сейчас! Как смеешь позволять мне верить, что… что… — Я не хотела плакать, но всхлип вырвался наружу. — Четыре с половиной года, Сераф, — прохрипела я. — Четыре с половиной года. Кусочек моего сердца был мертв четыре с половиной года.
Смертельно тихим шепотом он произнес:
— Если не замолчишь, этот кусочек будет похоронен навсегда.
Мои глаза расширились настолько, что ресницы коснулись бровей. Я даже не подумала о том, что за ее душой могут охотиться, желая уничтожить.
— Вообще-то, я ожидал объятий, — пробормотал он, потирая челюсть. — Или, по крайней мере, благодарности.
— Прости. За то, что накричала, и за то, что ударила. — Я уставилась на фиолетовый холмик, который легко мог бы заполнить небольшую наволочку, но затем меня поразила первая часть его предложения. — Ты только что сказал, что хочешь обняться?
Ашер отнял ладонь от лица.
— Я не говорил, что хочу этого.
Несмотря на то, что его дочь обидчива, не думаю, что она унаследовала это от отца. Скорее всего, от матери.
— У меня есть вопросы.
— Могу представить, но не здесь.
— Тогда где?
— Я знаю одно место.
— Отнеси меня туда.
Он вскинул брови, будто удивленный моим быстрым согласием.
— Ты уверена?
Я кивнула.
Выпрямившись, Ашер расправил плечи, покачивая крылья, и вновь явил нас ночи и таящимся в ней существам. Может, лавандовокрылый ишим раскачивался где-то над нами, пытаясь подслушать?
— Это место… — Слово «далеко» превратилось в визг, когда меня подхватили, оторвав ноги от земли. Мои руки взметнулись, схватив архангела за шею, когда он взмыл вверх. — Неплохо было бы предупредить, — проворчала я.
Не уверена, услышал ли он меня, но, когда Ашер перестал махать своими мощными крыльями, он сказал:
— Мне не хотелось обсуждать лучшее средство передвижения.
— Так ты лишил меня выбора? — Я усилила хватку, не заботясь о том, что мои кольца могут оставить синяки. — Почти забыла, что это один из твоих многочисленных талантов. — Неразумно отпускать насмешки на такой высоте, но мудрость никогда не была моей сильной стороной. А вот в честности, напротив, я хороша.
Своим комментарием я заработала укоризненный взгляд, но быстро забыла о нем, когда тело архангела, а значит, и мое, накренилось вперед. У меня свело живот. Я отвернула лицо от улиткообразного города внизу и прижалась к твердой груди Ашера. Хотя его пульс был не таким бешеным, как мой собственный, он участился, отдаваясь в моем лбу, носу, подбородке.
Я вдыхала аромат черного ветра и теплой замши, пока обороты моего желудка не замедлились.
— Ты прикидываешь, где удобнее меня скинуть?
Пару мгновений мы скользили в тишине, затем Ашер ответил:
— Возможно.
Я открыла глаза, чтобы проверить, серьезно ли он говорит.
— У меня все еще есть кости крыльев.
Он нахмурился.
— Если бы ты меня бросил, я бы не умерла.
— Знаю.
— Но было бы больно. — Вероятно, в этом и смысл… Я подумала — наверное, хорошо, что я не планирую завершать свои крылья, раз меня так сильно укачивает и кружится голова.
— У меня нет намерений причинить тебе боль, Селеста.
И все же он…
— Селеста?
— Просто пытаюсь не заблевать твою красивую форму, Сераф. — Я сглотнула. Один раз. Два. Наконец, я отлепила лицо от торса Ашера.
Он опустил взгляд на раскинувшийся под нами город, на который у меня не хватало смелости взглянуть. Единственное, на что я решилась посмотреть, — поток звезд над головой.
— Задавай свои вопросы, Селеста.
Я моргнула, глядя на небо.
— Здесь? — Прохладный пот леденил кожу, несмотря на то, что я прижималась к жаровне в форме ангела.
— В небе негде спрятаться. Особенно в ясные ночи.
Я тупо огляделась. Когда увидела Эйфелеву башню — миниатюрную Эйфелеву башню, — сверкающую в ночи, мой желудок сжался, и я снова прижалась лбом к груди Ашера. Он привел меня сюда, потому что это действительно самое безопасное для разговора место или потому что он мог полностью контролировать ситуацию?
Это не имело значения.
Я сделала несколько успокаивающих вдохов. Не думай о том, где находишься. Ты в безопасности.
Вроде как.
— Его ты тоже спас?
— Да.
Удивление заставило меня оторвать лицо от замши.
— Они вместе в Элизиуме?
— Нет.
— Не вместе? Или их нет в Элизиуме?
— И то и другое. И ни одно из них.
— Один из них в Абаддоне?
— Нет. — Сияние далеких звезд окаймляло щетину на его напряженной челюсти.
— Тогда где они?
Ашер кивнул на мир внизу.
— В Париже?
— На земле. Не в Париже.
— Они вместе?
— Нет.
— Ты их разлучил? — Я не верила в родственные души, но Лей верила и считала Джареда своей.
Внимание Ашера переключилось с мерцающего города на меня.
— У меня не было выбора.
Не было выбора? Или он все еще пытался заполучить Лей для себя? Я отложила этот вопрос на потом.
— Насколько мне известно, души не летают по земле. Я так понимаю, ты поместил их в человеческие утробы?
— Нет.
Мои брови взлетели вверх.
— Тогда… куда?
— Если бы я поместил их в утробы, они стали бы чьими-то детьми. Я хотел, чтобы они росли в гильдиях, дабы у них появились кости крыльев. Чтобы был второй шанс. — Он скосил взгляд на мои заплетенные лентой волосы. — Как много ты знаешь о реинкарнации?
— Только то, чему учат в гильдиях. Что малахим должен вложить душу в утробу матери где-то в первом триместре жизни. И что, если этого не сделать, сформируется новая душа, обеспечивая миру необходимый баланс нового и старого.
Ледяной ветер отнес наши тела в сторону. Мои пальцы сжали шею Ашера, отпечатывая на коже форму всех шестнадцати колец.
Уголок рта архангела приподнялся.
— Расслабься, Селеста. Я тебя не уроню.
— Тебе легко говорить. У тебя есть крылья. — Прядь волос упала мне на лоб. Желание убрать ее назад уступило желанию прижаться к Ашеру.
Он перехватил меня, и я хрипло охнула. Его большой палец зацепил прядь и заправил ее.
— Просто помни, что я могу лететь быстрее, чем ты падать.
— Как… утешительно.
Его улыбка стала немного шире и разгладила десятки тревожных морщинок.
— Вообще-то, откуда тебе это знать, если ты никогда никого не ронял?
Его глаза заискрились тем, что я могла бы принять за озорство, будь он ребенком, но Ашер не малыш. И не был им уже столетие — даже больше столетия.
— Я никогда не ронял никого, кто не просил об этом.
— Кто в здравом уме будет просить, чтобы его уронили? Знаешь что, не бери в голову. Вернемся к Лей. Куда ты ее поместил?
Вздох вытеснил остатки света с его лица.
— Ты знаешь, что некоторые новые души не всегда… выживают?
— Ты говоришь про мертворожденных? Ты… реанимировал мертворожденного?
— Двух.
— Наделив их душами?
— Да.
— Ты можешь так делать?
— Архангелы способны творить некоторые чудеса.
— Тогда почему ты не реанимировал Лей и Джареда?
Его веки закрылись.
— Их сердца перестали биться задолго до того, как я до них добрался.
Я не думала, что смерть огорчает архангелов, но я также не считала серафимов способными играть в прятки.
Моя кожа внезапно покрылась мурашками, которые не имели ничего общего с температурой окружающей среды. Лей умерла четыре с половиной года назад, а Найя…
— Найя… — наполовину выдохнула, наполовину прошептала я.
Ашер поднял веки, и его глаза, которые не были похожи на глаза Найи, нашли мои.
— Она… — Жар пробежал по моему лицу, затем по груди. — Вот почему… — Мое горло сжалось, и мерцание звезд слилось воедино, пока Ашера не окружил ореол света. — Вот почему она знала мое имя.
Прошло несколько мучительных мгновений.
— Я боялся этого.
— Боялся, что она узнает мое имя?
— Что ее душа узнает твою.
Биение моего сердца споткнулось на середине удара.
— Разве ты не очистил ее, прежде чем поместить в новое тело?
— Да, но ваши души имели глубокую связь, такое нельзя стереть. По крайней мере, без нанесения непоправимого ущерба. — Он сказал это так обыденно, что к моему удивленному взгляду добавился широко раскрытый рот. — Вы двое были родственными душами.
— Что? Я думала… Джаред…
— Он не был ее родственной душой.
— Но…
— Такая связь подразумевает дружбу, Селеста. А Джаред… Верю, что он представлял собой нечто большее. Думаю, он был ее neshahadza — половинкой ее души.
Я все еще обдумывала тот факт, что родственные души существуют. А теперь еще и половинки душ?
— Neshahadza обладают самой глубокой и редкой связью. — Его лицо исказилось от отвращения или боли? Скорее всего, отвращения, учитывая, как плохо архангел относился к любви. — Как только их души соединяются, для них становится невозможным жить друг без друга.
Пока мы покачивались в черном океане, я почти забыла, что нахожусь в подвешенном состоянии над абсолютной пустотой. Почти забыла, что прижимаюсь к мужчине, которого так долго ненавидела. Мужчине, к которому более не испытываю ненависти. Как я могла, когда он бросил вызов небесному закону и спас достойную душу?
Две достойные души.
— Neshahadza, — прокатила я ангельское слово на языке. — У всех она есть?
— Да, но большинство людей никогда не встречают свою половинку и довольствуются одной из родственных душ.
— У нас больше одной половинки души?
— Нет.
— А ты встретил свою?
Ашер скосил на меня взгляд, который мог бы заставить меня хмыкнуть, не будь я полностью в его власти.
— Ты ведь уже не тоскуешь по Лей, верно?
Его рот скривился от отвращения.
— Конечно, нет! С чего бы тебе предполагать такие ужасные вещи?
— Ты хотел жениться на ней…
— Потому что ее душа прекрасна. Это никогда не было вопросом физического влечения.
— Она не твоя биологическая дочь, Сераф, так что технически…
— Она ребенок.
— Дети вырастают.
Он вздрогнул. То есть действительно вздрогнул.
— Может, в ней и нет моей крови, но она моя дочь во всех отношениях, которые имеют значение, и я никогда не оскверню это подобной связью. Никогда. — Он снова вздрогнул, и так сильно, что мое тело покрылось мурашками. — Пожалуйста, никогда не намекай на подобное. Это отвратительно.
— Прости, но я должна была спросить.
— И ты спросила. Теперь тема закрыта.
Я кивнула.
Он медленно взмахнул крыльями, и мы снова заскользили по сверкающей безбрежности.
— Ты воспитываешь Джареда как своего сына? — Поскольку души не имеют пола, я добавила: — Или дочь?
— В этой жизни он тоже мальчик. И нет. Я не имею к нему никакого отношения. Происхождение одного ребенка уже было достаточно сложно объяснить.
— Представляю. — Меня охватило странное желание обнять архангела, но я не хотела напугать его и рисковать падением, даже если он поклялся, что поймает меня быстрее, чем я достигну земли.
Возможно, я обниму его позже, на твердой поверхности, перед тем как мы разойдемся по разные стороны. Хотя могли ли мы разойтись? У меня оставалось еще три месяца до того, как мне закроют доступ в гильдии. Могу ли я вернуться к своей жизни и притвориться, что душа Лей не является частью этого мира?
