За стеной

Олеся Беленикина, 2023

Не окончив последний класс в школе, Даша вынуждена переехать в другой город к дедушке. В город, в котором поколения её предков хранили тайну. Где полулюди – полуптицы творили свою историю за высокой стеной. Где они однажды в ярости её сокрушили. Смогут ли они когда-нибудь вернуться на свою землю, раньше столь тщательно охраняемую от посторонних глаз каменной кладкой? Сохранит ли Даша секрет своей семьи? И что она в конечном итоге обнаружит ЗА СТЕНОЙ? (Первая часть дилогии).

Глава 7

2001

Длинный коридор, до того вычищенный, что любое присутствие жизни в нем кажется грязным и неуместным, вытянулся прямой бесконечной линией. Лампы на потолке горят ровным желтым светом, вопреки всем ожиданиям, не несущим тепла. И вокруг ни души, как будто весь мир сузился до этого отвратительного белого коридора. Где же, в самом деле, все? Лишь шаги сопровождающей сиделки эхом отскакивают от стен и уносятся далеко вперед.

— Это здесь, — сиделка открыла одну из дверей и пригласила пройти. — Попробуйте, конечно, но вряд ли он вас услышит.

Палата по своей чистоте не уступает коридору. Все слишком стерильно. Сразу представляется, что, вымывая полы и стены, персонал заодно хорошенько почистил и память пациентов, не пропустив ни единого черного пятнышка.

Регину затошнило. Ее не покидала мысль, что в окружающей обстановке было что-то ядовитое.

В глубине палаты на краю кровати, смотрящий куда-то вдаль, сидел Павел.

Он не обернулся на звук открывающейся двери и потому продолжал сидеть неподвижно. Регина видела лишь его спину и затылок.

Тот ли он, кем был раньше? Помнит ли он свою суть?

Направляясь в клинику, Регина не могла не признаться, что ее мысли возглавил страх. Страх не увидеть больше когда-то сильного и волевого человека. Потерять навеки его решительный и горделивый взгляд. Все эти годы, закрывая глаза, она без труда воскрешала в голове этот образ, воссоздавала его в мельчайших деталях. Он был до того осязаем, что силой мысли практически становился реальным. Закрой глаза, протяни руку и почувствуешь тепло кожи.

Регина так и делала. В мрачные часы своих скитаний она призывала на помощь воспоминания. Этот простой ритуал помогал ей убедиться, что она еще есть, что она здесь. Что дыхание не ушло из нее, оставив за собой лишь пустую бесчувственную оболочку. Образ прошлой жизни, полной пусть тщетных, но таких ярких надежд, представал перед ней, напоминая, что и тогда она жила не напрасно, что она БЫЛА на этой земле.

И вот сейчас, смотря на прямую спину сидящего перед ней узника клиники, она не знала, кто предстанет перед ней, когда она посмотрит ему в глаза. Регина даже не могла сказать, чего она опасалась больше: того, что может не найти в этой палате человека, к чьему образу так часто мысленно взывала, или же того, что реальность этого образа окажется слишком слабой, сломленной и растоптанной навеки.

Обойдя кровать, Регина приблизилась к сидящему перед ней человеку, тотчас же растеряв весь запас слов, столь тщательно заготовленных ею заранее.

Волосы цвета каштана, широкие скулы, низкий лоб… Регина алчно всматривалась в эти мучительно знакомые ей черты.

— Здравствуй… — ее голос предательски дрогнул.

Она ждала ответной реакции. Хоть какой-то. Но Павел молчал. Хуже того, он даже не повернул к ней головы, продолжая смотреть перед собой.

— Я… я хотела…

Регина растерялась. Она столько раз прокручивала в голове возможные начала этой беседы. Иногда в ее мыслях Павел не давал ей договорить и радостно обнимал гостью. Иногда, наоборот, он прогонял ее, не желая вновь сталкиваться с призраками прошлого. Самой страшной же была фантазия, в которой он ее не узнавал, и Регина, не сумев объясниться, уходила. Но во всех этих сюжетах она говорила с прежним Павлом. С законным вожаком, помнящим свою внутреннюю силу. Сейчас же перед ней был лишь неподвижный силуэт, оболочка. Как будто настоящий предводитель навеки затерялся где-то там, в лесах, оставив на белоснежной кровати сидеть свой фантом.

— Павел, это я, — вновь попыталась она обратить на себя внимание.

Ни единый мускул не дрогнул на лице мужчины. Она жадно всматривалась в эту застывшую маску, силясь уловить хотя бы полунамек, что ее слышат.

Тщетно… Тошнота, до этого момента не сильно беспокоящая ее, теперь стала совершенно невыносимой. Белизна стен и простыней слепила ее, свет ламп давил на глаза.

Как могло такое случиться? Почему вселенная допустила это? Не может человек, в чьем сердце огонь исполнял неистовые пляски, превратиться в неподвижного истукана.

И дело даже не в этой безжизненной статичности памятника. Взгляд… Этот взгляд ничего не выражал, отчего столь знакомые Регине черты лица приобретали зловещее сходство со слепком.

Не в силах больше выносить этот душащий страх, Регина осторожно присела перед мужчиной на полусогнутых ногах. Взяв его руки в свои, она вновь попыталась воззвать к тому, кто, возможно, спал внутри этой застывшей фигуры.

— Павел, это я…

Она всматривалась в янтарные глаза, обреченно осознавая, что уже не увидит в них нежности.

«Тебе пора уходить», — подумала Регина. — «Ты его здесь не найдешь».

Она достала из кармана амулет с камнем и надела его на Павла.

— Это по праву твое. Надеюсь, тебе спокойно там, где ты сейчас, — сказала девушка, прислонив свою ладонь к темно-коричневому камню, теперь висящему на груди Павла.

Не убирая руки, Регина начала подниматься, все еще не решаясь отвести взгляда от застывшей фигуры. Она хотела напоследок надышаться его образом, пусть и таким чуждым.

Прямая горделивая осанка, широкие плечи, копна каштановых волос, волевые скулы, глаза цвета янтаря с черными вкраплениями. Это учреждение не уничтожило его тело. Вопреки логике, оно осталось прежним, точно законсервированное.

Голова кружилась, свет слепил, и без того давящие на сознание стены как будто начали сужаться. Регина понимала, что силы по капле оставляют ее. Боясь потерять сознание, она сконцентрировала свой взгляд на том единственном, что еще могла различать в уплывающем от нее пространстве…

Приветливая теплота ласковой волной стала разливаться по телу, превращаясь в настоящее пламя на кончиках пальцев. Следуя зову огненного потока, Регина переместила взгляд на руку, все еще прижимающую кулон к могучей груди.

Ее ладонь, лежащая на камне, оказалась полностью скрыта под ладонью пробудившегося вожака.