За стеной

Олеся Беленикина, 2023

Не окончив последний класс в школе, Даша вынуждена переехать в другой город к дедушке. В город, в котором поколения её предков хранили тайну. Где полулюди – полуптицы творили свою историю за высокой стеной. Где они однажды в ярости её сокрушили. Смогут ли они когда-нибудь вернуться на свою землю, раньше столь тщательно охраняемую от посторонних глаз каменной кладкой? Сохранит ли Даша секрет своей семьи? И что она в конечном итоге обнаружит ЗА СТЕНОЙ? (Первая часть дилогии).

Глава 3

1990

Никто из юных жителей поселения не спал ночами. Молодежь упархивала из своих домов, как им казалось, незаметно для окружающих, и ручейками стекалась к поляне, плотно окруженной со всех сторон соснами. Эти сосны выступали эфемерной стеной, скрывающей молодых ратников от повседневности. Там посреди поляны пылал костер их реальности, наполненный только им понятными событиями. Ратники мотыльками слетались к заветному месту, неся с собой весь запас молодой энергии, что у них была в наличии.

— Чем ты нас сегодня угостишь, коктейльных дел мастер? Что ты уготовил нам?

Несколько ребят, удобно расположившихся на поваленном бревне, остановили проходящего мимо них долговязого паренька, дернув его за полу длинной кофты, спадающей вниз наподобие плаща. Тот, ранее проигнорировав чьи-либо попытки привлечь к себе его внимание, сразу же обернулся и самодовольно произнес:

— Этой ночью специально для вас был создан новый эликсир жизни.

Паренек наполнил жестяную кружку чем-то вязким и протянул ее компании ребят.

— Недурно, — одобрили те, по очереди сделав пару глотков.

— Всегда к вашим услугам.

Юноша, кривляясь, поклонился и ушел на противоположный край поляны, не забыв прихватить с собой бутылку с эликсиром.

— Что он туда намешивает? — спросил один из ребят, продегустировавших новый состав.

— Черт его разберет. Ник никогда не раскрывает ингредиенты, — пожал плечами Павел, забрав у собеседника кружку и допив ее содержимое. — Однако таланта у него не отнять.

Павел одобрительно кивнул, смакуя последний глоток, и поставил кружку на траву. На его лице, как и на лицах рядом сидящих товарищей, танцевали отблески пламени недавно разожженного костра. Веселье на поляне только начиналось.

— Талант талантом, а не эликсиром единым мы живы, — заметил темноволосый юноша, многозначительно обведя сидящих рядом взглядом.

— Сокол дело говорит, — поддержали друзья юношу. — Доставай, что там у тебя!

Сокол, усмехаясь, достал из-под бревна припрятанную заранее бутылку.

— Дамы присоединятся к общему столу? — спросил он сидящих здесь же девушек, уже заранее зная ответ.

— Конечно, да, — улыбаясь, ответила Регина и протянула кружку.

— Просто удивительно… — сказала Регина, задумчиво вертя кружку в руках.

— Что именно?

Гитаристы устали развлекать товарищей-ратников и умолкли. Кто-то углубился в беседу, кто-то в стакан с напитком. Лишь один что-то тихонько наигрывал в унисон своим мыслям так, что его музыка просто звучала общим фоном. Децибелы шума поутихли, и сидящие рядом без труда могли переговариваться, не крича при этом соседу в ухо.

— Восприятие тебя социумом.

— Меня? — Колдун театрально схватился за сердце и закатил глаза.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — смерила его укоризненным взглядом девушка.

— Нет уж, мадам, будьте любезны, поясните свою мысль.

Регина вздохнула.

— Вот что ты можешь сказать обо мне?

— О тебе? — Колдун напрягся. Описывая девушку вожака, стоит крайне тщательно подбирать выражения.

Он задумчиво почесал подбородок и осторожно произнес:

— Ну ты умная… Хорошая…

— Вот! — воскликнула Регина, ткнув в Колдуна пальцем.

— Что «вот»?

Колдун с опаской скосил взгляд на указательный палец девушки, проверяя, не появились ли там волчьи когти. Во время эмоционального подъема трансформации порой происходят крайне неожиданно.

— Что это за слово такое противное «хорошая»?

— Слово как слово, нормальное слово.

— Оно безликое, плоское, серое, понимаешь? Оно обесценивает.

Регина видела, что сын старейшины не понимает. Ничего он не понимает.

— Это ты-то недооцененная? — усмехнулся Колдун. Ему совсем не хотелось вступать в эту философскую полемику. — По-моему, ты преувеличиваешь.

Регина, поняв, что Колдун не намерен продолжать обсуждение, подняла глаза к небу. Там, в темном клочке, проглядывающем между еловыми кронами, полыхали тысячи и миллионы огней. Полыхали вечно и бесспорно. Совсем не в пример костру, освещающему поляну. К утру от него останутся разве что затухающие угольки. А вечером ему на смену придет новый костер, над которым все так же сверху будут гореть эти звезды. Их вот никак нельзя назвать просто хорошими. Великое множество слов подойдет, чтобы описать их. Но «хороший» не из этого списка.

— Она говорит про грани, — голос Сокола прервал поток звездных мыслей.

Регина и Колдун повернули головы к Соколу, который, видимо, услышав их разговор, подсел к ним. Отчего-то беседа его заинтересовала.

— Колдун, представь себе кристалл. Представь его себе тщательно, в мельчайших деталях.

Колдун, недоуменно приподняв бровь, внимательно посмотрел на Сокола, очевидно намереваясь оценить, насколько эликсир Ника возымел свое действие на товарища. Однако все же закрыл глаза, всем своим видом показывая, что подключил к работе свое воображение.

— Хорошо представил?

Колдун кивнул.

— Какой он?

— Ну… он вытянутый, прозрачный, сияющий. В общем, как все кристаллы…

— Можешь сказать, сколько у него граней?

— Раз, два, три… что за хренью я занимаюсь, Сокол?

Колдун выругался и, недовольный, открыл глаза.

— Так сколько было граней у твоего кристалла? — Сокол, напротив, был крайне спокоен.

— Не знаю, я сбился. Пытался посчитать, но, видимо, моего воображения не хватило.

Колдуну все меньше и меньше нравился этот разговор. Он не понимал, чего от него добиваются. И это непонимание заставляло его нервничать.

— Ты не смог посчитать, потому что он неплоский.

Эти слова произнесла Регина. Хотя они предназначались Колдуну, она не сводила глаз с Сокола.

— Именно!

Колдун озадаченно посмотрел сначала на Сокола, затем перевел взгляд на Регину. Решив, что что-то из употребленного ими все же возымело действие, он не стал спорить с девушкой и лучшим другом вожака и просто пересел на другой конец бревна. Те же в свою очередь, понимающе переглянувшись, отпили по глотку из своих кружек.