Живые против зомби. На заре заражения

Николай Дубчиков

В новосибирском НИИ исследуют новый вирус, который способен излечивать от множества болезней. При опыте на людях возникает побочный эффект, и зараженные становятся крайне агрессивными. Профессор Хаимович – руководитель лаборатории – решает использовать вирус в своих целях, и вскоре в городе разгорается первый очаг эпидемии.Почему вирус поражает не всех? Как остановить зараженных? И куда делся профессор? Чтобы выжить, группа уцелевших пытается найти ответы на эти вопросы и не быть съеденными. Книга содержит нецензурную брань.

Загородная лаборатория

Вернувшись домой, Альберт Борисович взял собаку и поехал на «дачу», как он про себя называл загородную лабораторию. Это был поселок на окраине города, за которым располагались поле и лесок, — отличное уединенное место, где жили обеспеченные пенсионеры или люди с достатком, уставшие от городской суеты.

Припарковавшись на своем участке перед одноэтажным коттеджем, профессор закрыл ворота, выпустил из машины пса и набрал пароль для входа в дом. Дверь отворилась, загорелся светильник в коридоре. Справа от входа располагалась большая кухня, где пока стоял только холодильник, обеденный стол и два стула. За кухней была ванная, а после нее — комната, откуда доносились писк, шорохи и возня. В ней жили крысы, кролики и другие мелкие подопытные животные. Напротив располагалась еще одна комната, служившая Альберту Борисовичу спальней. Правда ее убранство составляла одна кровать и шкаф, так как ночевал здесь Хаимович нечасто. По соседству с комнатой профессора находилась просторная гостиная, которую хозяин использовал в качестве рабочего кабинета для опытов. Здесь стояли пробирки, центрифуга, реагенты, а вдоль стены расположилось несколько холодильных установок, где хранились образцы вирусов. Еще одним помещением была небольшая комнатка слева от входной двери, где Альберт Борисович обустроил кладовку. В ней же находился замаскированный люк, который вел в огромный подвал, расположенный под коттеджем.

Стоял октябрь, зима в этом году пришла рано, но пока крепких морозов еще не было. Додж скакал по снегу, давая выход накопившейся за целый день энергии. Хаимович вышел на улицу и покормил собаку. Посмотрев по сторонам, он быстро вернулся в дом и зашел в кладовку. Альберт Борисович нажал на потайную кнопку и открыл люк. Сразу под ним начиналась лестница. Перед тем как спуститься, профессор запер двери на засов. Участок и территория за забором просматривались с камер, которые он установил под крышей. Система наблюдения передавала информацию на монитор, стоявший в подвале. Профессор спустился по лестнице, осторожно неся в руках небольшую коробку.

Всё последнее время профессор занимался обустройством подвала, тратя на это все свободные деньги. Подвал был оборудован не хуже научного центра, в котором он работал. Главной жемчужиной своего технического арсенала Хаимович считал устройство, позволяющее скрещивать вирусы и создавать мутантов, а также вакцины. Часть оборудования была списана из лаборатории, причем это были почти новые приборы, которые приобретались «с запасом» и списывались даже не распакованными. В случае большой хорошей проверки можно было найти множество поводов, за что уволить профессора, но он не мог бросить науку, поэтому и подстраховался, сделав себе этот подземный центр.

Альберт Борисович посмотрел на монитор. Камеры показывали, что все нормально, на участке бегал только Додж, пугая обнаглевших ворон. Профессор поставил принесенный прибор на стол, оборудование было еще в заводской упаковке.

Сегодня должен был завершиться процесс создания нового штамма вируса гриппа. Этот мутант взял у малярии возможность передаваться через укус комара, а у гепатита «А» — возможность заражать через некипяченую воду. К тому же остались все «плюсы» гриппа: заражение воздушно-капельным путем и сравнительно небольшой инкубационный период.

Данные на компьютере показывали, что опыт прошел успешно, новый вирус жив, активен и стремится к размножению. Теперь нужны были эксперименты, чтобы проверить его способности. Надев для подстраховки респиратор, профессор запустил программу извлечения вируса, устройство «закачало» его в пробирки и герметично упаковало. Альберт Борисович открыл крышку и достал три пробирки, две из которых он убрал в холодильную установку, а одну поместил в другое устройство. Этот прибор он подсоединил к «аквариуму». В точно таком же аквариуме провела свои последние дни крыса Гоша, погибшая в лаборатории. Прикрепив трубку от прибора к клапану в аквариуме и убедившись, что все герметично, мужчина поднялся по лестнице и зашел в комнату с животными.

Зверинец, увидев хозяина, радостно оживился. Крысы вставали на задние лапки и передними упирались в прутья. Кролики взволнованно шевелили большими носами, две обезьянки запрыгали и стали бить миской о клетку. В углу стоял большой аквариум, в котором плавали караси — самые неприхотливые рыбы. Также рядом была клетка с воробьями. Нужно было проверить всех возможных переносчиков вируса, включая насекомых. Но у Альберта Борисовича сейчас не было желания и возможности содержать в этом доме мух и комаров.

Наступило время ужина. Он поменял воду во всех клетках и насыпал корм. Крысы, обезьянки, хомяки, кролики, рыбы — все дружно приступили к трапезе. Для кого-то она могла оказаться последней. При желании можно было автоматизировать весь процесс кормления животных, но так как профессор каждый день ездил на дачу, необходимости в автоматике не было, да и стоила она дорого. После того, как все наелись, мужчина не торопясь почистил клетки, затем взял одного крысенка и пошел в подвал. Грызун тихонько пищал и пытался вырваться, но кулак человека держал его крепко.

На прошлой неделе Альберт Борисович «вшил» новому выводку крысят чипы, за это время они как раз прижились в организме животных. Профессор направил сканер на загривок зверенышу, на экране появились показания. Кличка крысы была «Чак», чип работал исправно, все показатели находились в норме. Профессор поместил грызуна в герметичный бокс, который заранее достал. Крыса сидела неподвижно, нюхая носом воздух. Она явно чувствовала себя неуютно, будучи оторванной от родной стаи. Все было готово: аппарат с распылителем вируса подключен герметично. Прибор заработал. Крысеныш испуганно посмотрел на ту часть клетки, откуда дул воздух. Он взглянул сквозь стекло на силуэт человека, но через несколько минут его окутала темнота. Альберт Борисович отключил аппарат, накрыл «аквариум» непрозрачной тканью и поставил его на одну из полок в подвале.

Вздохнув, профессор окинул взглядом свою личную лабораторию. Хаимович снял очки и устало потер глаза. Даже если его уволят, чего Альберт Борисович, конечно, очень боялся, ему будет, чем заняться. К тому же развяжутся руки для получения иностранных грантов. Денег на первое время он подкопил, так что все под контролем.

Мужчина поднялся по лестнице в дом. Додж скулил у двери — пес уже явно начал подмерзать. Постучав пальцами по клеткам с живностью, Альберт Борисович вышел на улицу. Собака с радостным лаем подпрыгивала, чуть не порвав когтями одежду хозяина. Они направились к автомобилю. Усадив пса на подстилку на заднем сиденье, Хаимович пошел открывать ворота. На улице уже был поздний вечер. Завтра он также планировал приехать сюда, чтобы посмотреть результаты очередного опыта. Ворота закрылись, послышался шум отъезжающего автомобиля.

В это время крыса Чак лежала на полу своей стеклянной клетки. Это была ее первая ночь в одиночестве. Ее окружали темнота и тишина. Зверек закрыл глаза, чувствуя, как его начинает знобить.