Подручный смерти

Наталья Солнцева, 2016

Прошлое догоняет их и дышит леденящим холодом в спину. Зачем они собрались снова вместе? Может, их объединяет страшная тайна? Но кто же вспомнит об этом! Лариса и Ренат оказываются в маленьком городишке Грибовке. Здесь на пустыре происходят странные вещи: бродят призраки, жутко кричит какой-то неведомый зверь и погибают женщины. Балансируя на грани мистического, реального и виртуального, герои пытаются вернуть спокойствие в жизнь этого маленького городка. Книга иллюстрирована уникальными рисунками художницы Helena Maistruk https://vk.com/helenamaistruk

Глава 6

Медсестра, которую приставили к Бортникову, получила от главврача задание: наблюдать за опальным доктором. Подмечать особенности его поведения, перенимать опыт.

— Докладывать будете лично мне, Мариша, — наставлял ее главный. — Обо всем, что покажется подозрительным. Какой у этого Бортникова подход к больным? Что он с ними делает? О чем говорит? Какие лекарства прописывает?

— По-моему, он хороший врач.

— Хорошие врачи из столицы в Грибовку не переезжают! Заруби себе на носу, детка, хлебнем мы еще с этим Бортниковым! Чует мое сердце. Что он тут забыл? А? Принесла его нелегкая на мою голову… Ладно, иди! — махнул рукой главный. — И не спускай с него глаз!

Мариша кивнула и выпорхнула из жарко натопленного кабинета. Главный любил тепло, боялся сквозняков, кутался и постоянно пил горячий чай. Появление в поликлинике нового доктора и обрадовало, и насторожило его. Обрадовало — потому что толковых врачей в Грибовке катастрофически не хватало; насторожило — потому что Бортников оказался не таким, как все.

Главврач звонил в Москву своему однокашнику, который осел в Минздраве, и просил навести справки о Бортникове. Выяснилось, что тот освоил несколько специализаций, защитил кандидатскую, работал в одной из ведущих клиник и готовился к докторской. Вдруг без видимых причин забросил науку, плюнул на карьеру, сорвался и поминай как звали.

Такая дикость не укладывалась в голове. Главврач долго размышлял над словами столичного чиновника и пришел к выводу, что за непонятным поведением Бортникова кроется какая-то тайна. А тайны его пугали. Поэтому он вызвал к себе смышленую сестричку и поручил ей следить за новым сотрудником.

Мариша с удовольствием согласилась. Ей нравился симпатичный и любезный Кирилл Бортников. Высокий брюнет с белозубой улыбкой производил на женщин самое благоприятное впечатление. Главное — он был непьющим. Не то, чтобы трезвенник, — просто знал меру. Это качество весьма ценилось в Грибовке, где мужчины повально злоупотребляли спиртными напитками. И врачи — не исключение.

С того вечера, когда Маришу на пустыре напугала чупакабра, а Бортников оказался рядом и пришел на выручку, между ними возникла симпатия. Вернее, девушка уже была влюблена в доктора, но тот ни о чем не догадывался. Встреча у старых бараков сблизила их. Мариша видела в Бортникове спасителя, а тот ничего не имел против.

— Меня к вам назначили, — заявила она, столкнувшись с ним в коридоре. — Вместо Авиловой.

— Значит, теперь вы будете моей помощницей?

Сухая костлявая Авилова, похожая на загнанную лошадь, была полной противоположностью этой милой девушке. Ее светлые кудряшки выбивались из-под шапочки; большие серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, сияли. Медицинский халат тесно облегал стройную фигурку.

— Надеюсь, Авилова не обидится, — кокетливо улыбнулась Мариша.

Авилова обиделась. Несмотря на возраст, — летом ей исполнилось тридцать пять, — она рассчитывала завязать интрижку с приезжим доктором и, если повезет, женить его на себе. Да, она не красавица, зато у нее есть половина дома с отдельным входом и кое-какие сбережения. Ее отец владеет лучшей в городе мебельной мастерской. Она решила, что сумеет сделать своего избранника счастливым.

С того дня, когда Мариша заняла место Авиловой в кабинете Бортникова, они стали злейшими врагами.

Медсестра записывала пациентов в журнал, направляла их на анализы и всячески угождала Кириллу Сергеевичу, который разительно отличался от прочих врачей. Она буквально ловила каждое его слово и не переставала удивляться.

— Неужели в университете такому учат?

— Нет, конечно, — улыбался доктор. — Это мое собственное ноу-хау. Изобрел в процессе практики.

Он отделывался шутками, но Мариша свое дело знала. Влюбленность в Бортникова не мешала ей наблюдать за ним и докладывать главному.

— Кирилл Сергеич уйму времени тратит на каждого больного. Задает кучу разных вопросов.

— Каких, например? — хмурился главврач.

— Ну… в какой семье человек вырос, какие у него родители… чем он увлекается… какие книги любит читать… какие ему сны снятся…

— Безобразие!

— Я тоже возмущалась и даже хихикала, — призналась сестра. — Но потом поняла, что у него метод такой. Докапываться до мелочей, которые никого не интересуют, кроме него. И знаете, в этих мелочах что-то есть!

— Ничего себе! Ты одобряешь его действия?

— А как же? Он — врач, я — медсестра. Субординация требует.

— Ну да, верно, — кивал главный, прихлебывая чай. — Что еще заметила, глазастая?

— Еще… Кирилл Сергеич бывает очень задумчивый. Встанет у окна и думает, думает. Или в одну точку вперится и сидит, будто в трансе.

— При больном?

— Нет, что вы! Когда свободная минутка выдается. А еще… он дома пациентов принимает. Частным образом.

— Это мне известно.

— А еще… у него на столе стоит фото в рамочке.

— И кто на фото? Зазноба?

— Крокодил! — отчего-то перешла на шепот Мариша.

— Ишь, ты? — удивился главный. — Крокодил? Что же это значит?

— Я сама в недоумении. Кирилл Сергеич очень крокодилов уважает. Говорит, в Древнем Египте они были богами, и люди им поклонялись.

— Слушай, а как у него с головой?

— В смысле? — опешила девушка.

— Может, он ненормальный? Вопросов много задает, крокодила в рамочке держит?

— Кирилл Сергеич говорит, крокодиловой кровью лечили фараонов! Потому что она кислая. Из-за этой кислоты, по его мнению, крокодилы ничем не болеют.

Главврач поперхнулся чаем и долго, до слез, кашлял…

* * *

Ренату приглянулась улица Кирова. Несмотря на раздолбанный асфальт и деревянные домишки-близнецы, окруженные запущенными садами.

— Ты предлагала остановиться на отдых, переодеться, поесть чего-нибудь горячего, — сказал он.

Ларисе не понравились его намеки.

— Я номер предлагала снять в отеле, — возразила она. — Но ты отказался.

— Давай здесь комнату снимем.

— В одной из этих хибар? Ты издеваешься? Тут всюду печное отопление и сортир во дворе.

— Зато экзотика, — не сдавался он. — Подыщем домик с банькой, попаримся с дубовыми веничками. Мне прогреться не помешает. А любая местная хозяйка охотно нас к себе пустит. За щедрую плату, разумеется.

— Говори прямо, зачем тебе это понадобилось? Хочешь за археологом проследить? Дался он тебе!

Ренат решил не хитрить, тем более что с Ларой это не работает. Она уже раскусила его замысел.

— Хочу, — признался он. — Может, я за этим сюда и ехал.

— За этим? — поразилась она. — Ты впервые увидел человека, когда он голосовал на дороге! Разве вы знакомы?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— Поживу с ним рядом денек, другой, — узнаю.

— А я? — возмутилась Лариса. — Ты меня спросил, хочу я торчать в какой-то развалюхе, мыться в черной бане и ходить в холодный туалет?

— Мы подыщем парную баню, а не черную. Черных, вероятно, даже тут не строят.

— Успокоил! — разозлилась она.

Однако Ренат, похоже, утвердился в своем решении поселиться на улице Кирова, чтобы наблюдать за пассажиром, которого случайно подобрал по дороге. Он сам не мог взять в толк, зачем ему этот незнакомый археолог. Но вопреки протесту Ларисы тронулся с места и медленно поехал вдоль улицы, приглядываясь к домам.

Она смирилась. В конце концов, случайностей не бывает. Раз Ренат считает, что нужно остановиться именно здесь, так тому и быть.

— Умница, — искренне улыбнулся он. — Я в тебе не ошибся. Я должен благодарить Вернера уже за то, что встретил в его клубе тебя.

— Это признание в любви?

— Вот смотри, — Ренат указал на дом номер одиннадцать и притормозил. — Во дворе есть вполне подходящая банька и сарай для дров. На этой улице живут одинокие женщины. Мужья спиваются и умирают, дети ищут лучшей доли на стороне, а они остаются в опустелых семейных гнездах коротать старость.

— Печально…

Лариса вышла из машины, вдохнула воздух с привкусом дыма и приблизилась к калитке. За забором пронзительно тявкала маленькая черная собачка с обвислыми ушами. На пороге показалась пожилая хозяйка в платке и войлочной жилетке поверх свитера.

— Вам кого?

— Мы комнату ищем, — улыбнулся Ренат. — На пару недель. Сдаете?

Она степенно кивнула.

— Входите, коль не шутите.

Калитка со скрипом отворилась. Ренат закашлялся. Лариса ступила на вымощенную камнем дорожку с предчувствием беды…