Ковчег Евы

Н. М. Фишер (2021)

В 2021 году планета погрязла в хаосе аномальной жары, потопов и землетрясений. Когда города начали сыпаться, словно карточные домики, а ливни скрывать их под толщей воды, могло показаться, что человечество обречено. И только группа людей, чудом спасшихся на атомном ледоколе "Арктика", продолжает борьбу со стихией. Им предстоит столкнуться не только с непогодой, голодом и физическими испытаниями, но и с самыми обычными человеческими чувствами, обострившимися в условиях апокалипсиса. На страницах романа вы столкнетесь с настоящей любовью, отголосками пережитых трагедий и неожиданными предательствами. Вы взглянете на мир после конца света глазами главной героини Евы и сами сможете ощутить, каково это — влюбиться в капитана "Ковчега".

3.

Ева, все еще сонная и взъерошенная, осталась в гордом одиночестве. Вылезать из кровати страшно не хотелось — в маленькой каюте она успела как следует нагреть воздух своим дыханием, да и какое-никакое отопление все же справлялось, а выход на холодную палубу с не прекращающимся ни на минуту промозглым ветром обещал стать худшим началом дня. Но дежурство есть дежурство, и как бы Ева ни успела разочароваться в остальных членах команды за время нахождения на ледоколе, разумеется, за редким исключением, кормить их все же придется. Пока не закончатся запасы.

Вот уже почти год утро начиналось с пронизывающего все вокруг ветра, холода, иногда менявшего гнев на милость, мелких снежинок и дрейфующих обломков суденышек поменьше или городов, еще совсем недавно мирно строивших свой рутинный быт там, где теперь многометровую толщу воды рассекал атомный ледокол «Арктика».

Накинув на хрупкие плечи толстовку из когда-то ультрасовременной мужской коллекции Nike и обернувшись в махровый шарф по самые уши, Ева выскользнула из каюты. На борту стояла абсолютная тишина, нарушаемая только потрескиванием редких льдинок и мелодичным колыханием волн. Действительно — кому еще захочется просыпаться в пять утра, ради чего? Но порядок есть порядок. Если бы не капитан, четко соблюдающий установленные им же законы, все разношерстное общество Ковчега давно бы переубивало друг друга от скуки и накопившихся разногласий, унеся с собой и последнюю надежду человечества.

Ева привычным путем выбралась на палубу, задержавшись ненадолго в потоках беспощадного ветра и вдохнув свежий океанический воздух с привкусом полной безнадеги. Очутившись на кухне — куда, к слову, можно было легко попасть, минуя промозглую улицу, — в святая святых громадной металлической посудины, она зажгла тусклый свет и принялась за приготовление безвкусной яичницы из сухого концентрата. Другую смесь загрузила в форму и отправила в печь — вот и будет через полчаса такой же безвкусный и совсем не ароматный хлеб. Кто бы мог подумать: вирус, блокирующий обоняние канул в Лету, смытый сотнями цунами и непрекращающимися ливнями, а вкуса у еды не прибавилось.

Погруженная в мысли, Ева тихонько напевала под нос что-то из русского рока, оставшегося теперь только в ее памяти, и покачивала в такт бедрами. Периферическим зрением она заметила какое-то движение позади себя и резко развернулась — молодой, но усталый мужчина с седеющими волосами и строгим вытянутым лицом отпрянул, смутившись.

— Ой, капитан, — улыбнулась Ева, — ты что здесь делаешь? Почему не на пробежке?

— Помощь не нужна? — спросил мужчина, пряча трясущиеся руки за спину.

— Предложил бы ты это до того, как разбудил, и я была бы бесконечно признательна. — Ева сделала вид, что не заметила жеста капитана — слишком уж он стеснялся своих рук, хотя с его-то историей…

— Помочь — не значит сделать самому. Что у нас с запасами? — перевел он тему.

— Думаю, полгода или чуть больше протянем, если продолжим ловить рыбу. Надеюсь, она не истребит сама себя, как птицы, — буднично ответила Ева, натягивая варежки-прихватки и протягивая руки к печи, хотя внутри все бушевало и мечтало о чудесном спасении.

— Давай я достану горячее. — Капитан осторожно снял с ее рук варежки, неимоверным усилием воли контролируя тремор, всегда возникающий не вовремя.